§ 1. Квалификация малозначительных деяний

§ 1. Квалификация малозначительных деяний

Граничат с малозначительными непреступными деяниями (ч. 2 ст. 14), являющимися, как правило, проступками и аморальными поступками, умышленные преступления небольшой тяжести. Часть 2 ст. 14 включает в эту первую категорию умышленные и неосторожные преступления, за совершение которых максимальное наказание, предусмотренное Кодексом, не превышает двух лет лишения свободы. Неосторожные преступления небольшой тяжести из числа смежных с непреступными малозначительными деяниями и проступками выпадают. Без причинения реального и относительно значительного ущерба они законодателем не криминализируются. Значительность же ущерба является безусловным основанием квалификации содеянного как преступления. Без криминального ущерба они могут быть лишь проступками.

Уместно напомнить, что первоначальная редакция УК РФ 1996 г. раскрывала содержание малозначительного деяния как не причинившего вреда и не создавшего угрозу причинения вреда личности, обществу или государству. Большинство УК стран СНГ именно так определяют малозначительное деяние. Даже УК Грузии, который отказался от определения понятия преступления и общественной опасности как его обязательного свойства, записал в ч. 2 ст. 7 «Основания уголовной ответственности», что «не является преступлением деяние, хотя формально и содержащее признаки какого-либо деяния, предусмотренного настоящим Кодексом, но в силу малозначительности не причинившее вреда, который бы повлек необходимость уголовной ответственности лица, его совершившего, либо не создавшего угрозы причинения такого вреда».

Почему ФЗ от 25 июня 1998 г. № 92-ФЗ была изменена редакция ч. 2 ст. 14 УК РФ, исключена характеристика малозначительного деяния как не причиняющего ущерб и не создающего угрозы причинения такой опасности, остается неясным.

В.Н. Кудрявцев считает изменение ч. 2 ст. 14 УК правильным, ибо «деяние потому и называется малозначительным, что вред охраняемому объекту оно все же приносит, но этот вред крайне невелик»[253]. Между тем причиненный малозначительным деянием мизерный вред не является общественно опасным. Он может именоваться асоциальным, антисоциальным. Общественно опасный вред присущ исключительно преступлениям.

Уголовный кодекс Республики Беларусь в ч. 4 ст. 11 записал: «Не является преступлением действие или бездействие, формально содержащее признаки какого-либо деяния, предусмотренного настоящим Кодексом, но в силу малозначительности не обладающее общественной опасностью, присущей преступлению. Малозначительным признается деяние, которое не причинило и по своему содержанию и направленности не могло причинить существенного вреда охраняемым уголовным законом интересам».

По правовой природе малозначительные деяния представляют собой юридические либо этические проступки[254]. УК Республики Беларусь в ч. 4 ст. 11 «Понятие преступления» предусматривает, что малозначительное деяние в случаях, предусмотренных законом, может повлечь применение мер административного или дисциплинарного взыскания.

Квалификация малозначительного деяния:

1) содеянное должно формально, т. е. чисто внешне содержать признаки какого-либо деяния, предусмотренного УК. Если нет уголовно-правовой нормы, которая бы подходила для квалификации содеянного по УК, о его малозначительности речи не идет. К примеру, проституция — явление антисоциальное. По ряду зарубежных кодексов она уголовно наказуема. В российском же праве проституция наказывается административно. По ст. 6 КоАП РФ занятие проституцией влечет наложение административного штрафа в размере от 15 до 20 минимальных размеров оплаты труда. Статья 6.12 КоАП запрещает получение доходов от занятия проституцией, если этот доход связан с занятием другого лица проституцией. Законодатель посчитал названные деяния анстисоциальными, но не достигающими тяжести общественной опасности и потому не объявил их преступными.

Уголовный кодекс признает преступными вовлечение в занятие проституцией или принуждение к продолжению занятия проституцией (ст. 240) и организацию занятия проституцией (ст. 241);

2) содеянное лицом причинило мизерный, а не общественно опасный вред и не создавало угрозы причинения такого вреда. Наличие такого малозначимого вреда ставит вопрос о квалификации содеянного как преступления или проступка. Если деяние не содержало признака малозначительной асоциальности, в нем отсутствует даже формальная уголовная противоправность. Социально нейтральное поведение (не вредное и не полезное) находится за границами правовых запретов;

3) с субъективной стороны деяние квалифицируется как малозначительное, если оно совершено с прямым конкретизированным умыслом. Лицо должно предвидеть, что совершает именно малозначительное деяние, что ущерб от него не является общественно опасным и желает совершить именно такое деяние. Преступления с неконкретизированным умыслом не могут квалифицироваться как малозначительные. Типичный пример — карманная кража. Она совершается, как правило, с неконкретизированным умыслом. Виновный отвечает за фактически причиненный вред. Если он фактически малозначителен (например, в кошельке оказался один рубль, в кармане — десятирублевая шоколадка), ввиду неконкретизированности умысла содеянное не квалифицируется как малозначительное;

4) в преступлениях с прямым конкретизированным умыслом субъективная сторона содержательно должна быть адекватной объективной стороне деяния. Такая адекватность отсутствует при покушениях на преступления. Планируемый не малозначительный, а опасный вред не наступает по не зависящим от лица обстоятельствам. Квалификация содеянного будет производиться по правилам правовой оценки покушения: по ч. 3 ст. 30 и статье о преступлении, на которое субъект покушается, даже если он при этом причинит небольшой вред. К примеру, похитители планировали «взять» сейф с зарплатой рабочим, а, обнаружив его пустым, довольствовались ста рублями, находившимися в сейфе. Хищение этой суммы не квалифицируется как малозначительное и в квалификации покушения на крупное хищение не участвует;

5) оценка величины причиненного вреда производится по объективным критериям. По стоимости материального ущерба, степени утраты здоровья, объему нарушенных социальных прав потерпевших, глубине дезорганизации и дисфункции соответствующих отношений в сфере интересов личности, общества, государства.

Глубокое социально-экономическое расслоение населения России в кризисных 1990 гг. привело к тому, что оценка имущественного ущерба, причиненного физическим лицам, законодателем дифференцирована. В самостоятельный состав выделено п. «в» ч. 2 ст. 158 кража с причинением значительного ущерба гражданину. В примечании № 2 к ст. 158 уточнено, что «значительный ущерб гражданину в статьях настоящей главы определяется с учетом его имущественного положения, но не может составлять менее двух тысяч пятисот рублей».

В практику квалификации преступлений против собственности прочно вошла субъективная оценка потерпевшим, считает ли он причиненный ему ущерб значительным, незначительным либо малозначительным. Так, по распространенным ныне делам о кражах мобильных телефонов заявитель обязательно указывает, считает ли он причиненный ему ущерб значительным, незначительным либо малозначительным. Цены на мобильные телефоны колеблются от одной тысячи рублей до предельно высоких цен. У состоятельных потерпевших такая кража по их оценке малозначительна. Для несостоятельных — отнюдь не малозначительна. Такая квалификация преступлений по объективно-субъективному критерию неизбежна в обществе беспрецедентного разрыва дохода 10 % богатых и 10 % бедных — до 30 раз, в Москве — до 52 раз. В связи с этим правомерным стало прекращение дела за малозначительностью деяния, так как обратившийся в милицию об угоне его автомобиля гражданин заявил, что, в общем-то, считает причиненный ему ущерб малозначительным. У него шесть машин, угнанная была самой дешевой, и к тому же ее нашли и вернули ему. Суд дело прекратил за отсутствием состава преступления ввиду малозначительности деяния.

Квалификация деяния как малозначительного определяется величиной именно причиненного или угрожающего ущерба. Другие элементы состава сфокусированы на общественно опасные последствия и потому самостоятельного квалификационного значения не имеют. Способ деяния — внешняя форма причинения вреда. Вне ущерба она общественную опасность не образует. Иная позиция ведет к правоприменительным ошибкам. Так, ОВД одного из административных округов г. Москвы возбудил уголовное дело в отношении студента, который в нетрезвом состоянии взял у торговки семечками стакан таковых, высыпал их себе в карман и пошел дальше. Он немедленно был задержан работником милиции и доставлен в отделение. Дело возбуждено по признакам ненасильственного грабежа. Абсурдность такой квалификации в том, что форма — открытый способ хищения был оценен работниками милиции как более значимый, нежели причиненный ущерб.

Насильственный грабеж, не говоря уже о разбое, опасен не столько своей открытостью, сколько тем, что к имущественному ущербу добавляется более опасный психофизический вред потерпевшему. Он становится квалифицирующим элементом грабежа, но грабежа ненасильственного.

Аналогичное положение с умышленной виной. Будь она предумыслом (заранее обдуманным) либо аффективной (внезапно возникшей), прямой или косвенной она нацелена на соответствующий ущерб. Сама по себе без вреда вина не может оцениваться как криминообразующий элемент. Статья 25 УК РФ четко фиксирует содержание вины как интеллектуальное и эмоциональное (волевое) отношение к общественно опасным последствиям. Совершенная пусть с предумыслом кража дешевой брошки у потерпевшей «на память об актрисе» малозначительна.

Цель и мотив преступления также ориентированы на причинение общественно опасных последствий того или иного качества и количества. Цель — представление субъекта о желаемом результате его общественно опасного деяния. Мотив — побуждение к совершению преступления. Степень низменности мотивов не всегда пропорциональна тяжести ущерба, на причинение которого она побудила виновника. Как бы ни была низменна зависть лица к более удачливому соседу-садоводу, если она реализовалась в краже нескольких луковиц тюльпанов, такое деяние малозначительно.

По закону диалектики о взаимосвязи качества и количества предметов материального мира все виды общественно опасных последствий измеряемы, как отмечалось, количественно. В экономических преступлениях она исчисляется в рублях. В преступлениях против здоровья — мерой повреждения такового — легкое, средней тяжести и тяжкое. Сложнее, но необходимо в пограничных с проступками случаях исчислять величину причиненного или возможного ущерба, когда общественно опасные последствия носят нематериальный характер. Нематериальный, т. е. нефизический и неимущественный (экономический) ущерб носит социальный (права граждан), общеопасный, противогосударственный, военно-служебный, международный характер в соответствии с содержанием объектов.

Там, где эти преступления относятся к категории умышленных и небольшой тяжести, на практике может встать вопрос о квалификации их как малозначительные деяния. Например, во время предвыборной кампании в Московскую Городскую Думу в ноябре 2005 г. руководители партии «Родина» представили на телевидении сюжет, который можно было квалифицировать как действия, направленные на унижение достоинства группы лиц по признакам национальности (ч. 1 ст. 282 УК). На телевизионном ролике изображались сидящие в детской песочнице люди, судя по внешности кавказцы, поедающие арбуз и разбрасывающие вокруг себя арбузные корки. Председатель партии вместе с единомышленниками грозно («понаехали тут всякие») потребовали убрать грязь и убраться с детской площадки. Правоохранительные органы не нашли в этом случае состава преступления ввиду малозначительности деяния. Отвечали виновники в дисциплинарном порядке: избирательная комиссия лишила их права участвовать в выборах в Мосгордуму.

В другом случае встал вопрос о квалификации действий лица как оскорблении за то, что он на трамвайной остановке в г. Казани показал татарину свернутый в виде свиного уха угол своего пиджака. За малозначительностью деяния уголовное дело не было возбуждено.

Гражданский кодекс РФ признает моральным вредом причинение психических и физических страданий потерпевшему. Страдания измеримы, их величина зависит от длительности и серьезности унижений. Зависят они и от психологической ранимости потерпевшего. Однако считать решающими показателями страдания «принцессы на горошине», т. е. субъективность восприятия потерпевшим клеветы и оскорбления без объективного компонента нельзя. Нарушится принцип равенства субъектов преступления и потерпевших перед законом.

Более подробные характеристики моральному вреду представлены в зарубежном гражданском законодательстве. Так, УК Мексики определяет моральный вред как «вред чувствам, привязанностям, убеждениям, чести, внешнему приличию, репутации, неприкосновенности частной жизни, изображению или внешнему виду конкретного лица». УК Филиппин: «Моральный вред включает в себя физические страдания, душевное расстройство, страх, серьезную тревогу, запятнанную репутацию, задетые чувства, моральный шок, общественное унижение и схожие страдания».

Удачно расшифрованное в цитированных нормах морального вреда может быть использовано правоприменением в порядке своего рода «компаративного толкования». Столь обстоятельная законодательная трактовка морального вреда позволяет более точно взвешивать моральный вред в клевете, оскорблении, нарушении неприкосновенности тайны переписки и др.

Генеральная прокуратура РФ не нашла состава преступления в действиях депутатов от партии «Единая Россия» и «ЛДПР», которые устроили потасовку в зале заседаний Государственной Думы РФ. Очевидно, по малозначительности, ибо в ответе на заявление депутата фракции «Единая Россия» Генеральная прокуратура признала драку депутатов мелким хулиганством. На прокурорском решении, наверное, не могла не сказаться международная практика депутатских потасовок в парламентах мира. Даже в спокойной и выдержанной Японии, и отнюдь не всегда, как, например, в парламенте Грузии, не обходится подчас без нанесения вреда здоровью депутатов. Если неотвратимо привлекать к уголовной ответственности дерущихся депутатов, то законодательный процесс в мире может реально затормозиться…

Генеральная прокуратура РФ отвергла наличие состава возбуждения национальной вражды и ненависти (ст. 282 УК) в действиях авторов изданной в 2001 г. книги «Кицур Шульхан Арух» (сокращенное издание иудейского свода законов, составленного на основе Талмуда, обязательного к исполнению каждым евреем по сей день). В пространном обращении к Генеральному прокурору ряд депутатов Госдумы приводили выдержки из книги, которые, действительно, иначе как возбуждение ненависти к русским назвать трудно. Депутатов поддержали в своем письме 5 тыс. весьма уважаемых граждан России.

Есть ли здесь состав преступления по ст. 282 УК, включая квалификацию по совокупности преступлений, у авторов названного произведения? Достаточна ли для уголовной ответственности степень общественной опасности социально-психологического вреда? Как измерить моральный ущерб самосознанию русского народа, их чести, достоинству, репутации? Депутаты и авторы письма серьезно обеспокоены ситуацией с уголовным осуждением русских граждан за антисемитизм. В 1999 г. по ст. 282 УК, включая квалификацию по совокупности преступлений, осуждено два человека, в 2000 г. — десять, в 2005 г. — сорок[255].

Первый вопрос: подпадает ли формально под признаки ст. 282 УК антирусская направленность такого рода публикаций? Был ли умысел унизить русских? Во вступлении к русскому переводу книги автор сделал признание, что «Редакционный совет КЕРООР (Конгресс Еврейских Религиозных Организаций и Объединений в России) счел допустимым опустить в этом переводе некоторые указания, помещение которых в издании на русском языке было бы воспринято населением России, не придерживающимся иудаизма, как неспровоцированное оскорбление.

Возможными основаниями невозбуждения уголовного дела могли бы быть малозначительность деяния либо отсутствие состава преступления. Правоохранительные органы оказались в своеобразном состоянии крайней необходимости. Возбуждение уголовного дела повлекло бы дальнейшее разжигание национальной розни. В связи с этим уголовное дело не возбуждалось по традиционному основанию «отсутствие состава преступления». При этом, как часто случается, какой элемент и признак состава отсутствует, не раскрывалось.

В преступлениях с нематериальным вредом УК РФ сплошь и рядом указывает на причинение «ущерба» или «крупного ущерба» интересам граждан, общества и государства. Правоприменитель обязан при квалификации установить наличие такого ущерба, в том числе не был ли он малозначительным. Например, в ст. 140 говорится, что «неправомерный отказ должностного лица в предоставлении собранных в установленном порядке документов и материалов, непосредственно затрагивающих права и свободы гражданина, либо предоставление гражданину неполной или заведомо ложной информации, если эти деяния причинили вред правам и законным интересам граждан». Величина такого вреда определяется значимостью нарушенных права и свободы гражданина, длительностью нарушений, низменностью мотивации чиновников, не выдающих или тормозящих выдачу такой информации. Умышленным ли было заволокичивание выдачи документов, камуфлирующее вымогательство взятки и т. п.? Без установления наличия реального ущерба правам и свободам граждан, при этом немалозначительного, квалификация содеянного по ст. 140 исключается.

Малозначительность деяний отсутствует, если они совершаются систематически или сопряжены со способом, подпадающим под признаки преступлений первой, тем более второй категории. Например, эпидемия краж лома цветных металлов в России обрела масштабы подлинного бедствия. За первое десятилетие российского суверенитета вывоз такого лома за границу вырос в 130 раз. Занимаются «ломовыми кражами» не только небольшие группы субъектов, но и организованные преступные группы, устроившие бизнес на таких кражах. Они похищают провода ЛЭП, плиты с памятников культуры, железнодорожные рельсы. Хотя в приемном пункте один килограмм лома цветных металлов стоит 1 доллар, и сама по себе его кража может оказаться малозначительной, но если обесточены жилье и производственные помещения, содеянное должно квалифицироваться как умышленное повреждение имущества. В год РАО «ЕЭС России» вносит около 100 тыс. исков о возмещении материального ущерба. Думается, что в таких случаях правильнее квалифицировать деяния не как малозначительные и гражданские правонарушения, а как преступления по ст. 164 или 167 УК РФ.

Как не трудна оценка величины общественно опасных или антисоциальных последствий в виде социального и социально-психологического вреда, для квалификации она необходима.

По резонансному делу директор сельской школы А. Поносов обвинялся в нарушении авторских прав, причинившем компании Microsoft ущерб в 266 тыс. руб. Он, не зная того, приобрел для школы пиратские, нелицензионные компьютеры. Дело было прекращено за малозначительностью деяния. Компания миллиардера № 1 в лице Б. Гейтса отозвала свои претензии. Действительно, относительно многомиллиардных доходов собственника 266 тыс. руб. — малозначительный ущерб. Однако УК РФ в п. «в» ч. 2 ст. 146 признает нарушение авторских прав с ущербом на сумму свыше 250 тыс. руб. преступлением средней тяжести, наказуемым лишением свободы до 5 лет. Признавать малозначительным ущерб в данном деле не соответствует закону. Скорее можно говорить, если исходить из информации в СМИ, об отсутствии вины и, следовательно, состава преступления.

По другому делу за мошенничество на четыре месяца лишения свободы в колонии-поселении был осужден уроженец Белоруссии, приехавший в Москву в поисках работы, в этом ему обещал помочь друг. Однако на условленную встречу в суши-баре тот не пришел, и в ожидании друга, надеясь, что тот оплатит счет за еду, подсудимый съел и выпил на 1453 рубля. Суд не признал малозначительности, хотя, если исходить из относительного к доходам суши-бара, наверное, сумма ущерба могла бы оцениваться как незначительная для собственника.

Оба примера свидетельствуют, что понимание малозначительности у судей довольно растяжимое. Ныне, когда в России беспрецедентно материальное расслоение общества, малозначительность справедливо определять не только в абсолютных цифрах, как в СССР при государственной собственности, но и в относительных, применительно к доходам разных собственников. Во всяком случае лишение свободы за 1452 руб. представляется неправосудным. Есть ведь и КоАП с административными наказаниями за мелкое хищение. Другое дело кража такой суммы у неэлитного пенсионера.

Итак, можно сделать выводы:

1. При квалификации малозначительных деяний следует учитывать, что они граничат только с умышленными преступлениями небольшой тяжести;

2. Малозначительные деяния формально (внешне) должны быть предусмотрены УК;

3. Квалификация деяния как малозначительное предполагает отсутствие в нем общественно опасных последствий в виде реально причиненного ущерба или угрозы его причинения;

4. Прямой конкретизированный умысел всегда должен быть направлен на совершение именно малозначительного деяния;

5. В случаях фактической ошибки виновника его действия квалифицируются как покушение на то преступление, которое он замыслил совершить, а фактически причиненный при этом небольшой ущерб в квалификации не участвует, но может служить основанием для гражданского иска;

6. Определение размера ущерба обязательно в случаях возможной малозначительности ущерба применительно ко всем умышленным преступлениям небольшой тяжести;

7. Критериями измерения общественно опасных последствий в виде нематериального, т. е. не физического и не экономического ущерба, выступают криминообразующие признаки и содержание объектов посягательств;

8. По своей правовой природе малозначительные деяния суть проступки — непреступные правонарушения и аморальные проявления.