3. Постсоветская теория права и государства

Без марксистско-ленинской идеологии и коммунистических представлений о праве и государстве, без прежней концептуальной основы, мировоззрения, понятийного аппарата и словаря постсоветская теория права и государства и в целом юридическая наука оказались в межеумочном переходном состоянии.

Речь, по существу, идет о переходе от прежней коммунистически идеологизированной юриспруденции, пронизанной легистстким, принудительно-приказным правопониманием и мировоззренческими установками на отмирание государства и права, к новой концепции юриспруденции, ориентированной на ту или иную форму (вариант) юридического правопонимания, признания исходного правового смысла, ценности и неотчуждаемого характера прав и свобод человека, необходимых правовых основ и характеристик конституционного строя, гражданского общества, правового государства и правового закона.

В постсоветской юриспруденции уже сделаны определенные шаги в направлении реализации этих новых задач[296]. Так, и общетеоретические, и отраслевые юридические дисциплины многое сделали в плане становления новой постсоветской правовой системы и государственности в России, изучения тенденций развития и путей совершенствования действующего законодательства (на общефедеральном, региональном и местном уровнях), его систематизации и кодификации. Заметным достижением постсоветской юриспруденции является формирование и функционирование целого ряда новых научных дисциплин и исследовательских направлений (по преимуществу в сфере частного права, но также и в области публичного права), отвечающих актуальным потребностям и задачам радикальных преобразований в стране в духе правовой демократии, рыночной экономики, политического плюрализма и конституционно-правовой государственности.

Вместе с тем остается неразработанной, во многом неясной и неопределенной сама концепция (и парадигма) развития юриспруденции в постсоветской России. В этом плане в юридической литературе царит разнобой идей, версий, устремлений.

В хаотическом потоке нынешних публикаций и представлений о путях развития постсоветской юриспруденции можно выделить несколько концептуально различных направлений. К числу таких направлений, на наш взгляд, относятся следующие: конституционно-демократическое направление; прежнее (несколько словесно модернизированное) марксистско-ленинское направление; традиционалистское (антизападническое направление, апеллирующее к дореволюционной русской юриспруденции, причем по преимуществу в ее почвенно-славянофильской трактовке).

Очевидно, что два последних направления (марксистско-ленинское и традиционалистское) обращены в прошлое, и лежащие в их основе консервативные идеи и концепции не могут стать надлежащим общим объединяющим началом для постсоветской юриспруденции. Хотя, возможно, что эти направления (при определенной идейно-теоретической модернизации) могут сложиться и устояться как отдельные школы в общих рамках постсоветской российской юриспруденции.

Первое (конституционно-демократическое) направление представляется в складывающихся условиях более перспективным в плане путей развития постсоветской юриспруденции в России. Данное направление развивается (не всегда, правда, осознанно и целеустремленно) в целом в русле положений действующей Конституции и общих идей, понятий и ориентиров, разработанных с позиций либертатно-юридического правопонимания[297].

Отмечая определенные достоинства конституционно-демократического направления в рамках нынешнего этапа развития российской юриспруденции, мы вместе с тем считаем, что его существенный недостаток (как, впрочем, и коренной недостаток всей избранной стратегии и практики постсоциалистических преобразований в стране) состоит в буржуазной (буржуазно-правовой) ограниченности его ориентиров, установок и устремлений.

Между тем анализ — с позиций либертатно-юридической теории — постсоциалистической ситуации, логики, тенденций и закономерностей постсоциалистического пути к праву ведет, на наш взгляд, к концепции цивилизма и цивилитарного права как исторически более высокой ступени права, чем буржуазное право[298].

Согласно концепции цивилизма, объективно возможный постсоциалистический путь к праву — это не возврат к досоциалистической ситуации, к капитализму и буржуазному праву, а движение вперед — к цивилитарному строю и цивилитарному праву, которое, кроме присущего буржуазному праву всеобщего формально-правового равенства, включает в себя и качественно новое (постсоциалистическое и небуржуазное) правообразование в виде неотчуждаемого реального права каждого на равную гражданскую (цивилитарную — от латинского цивис, гражданин) собственность, т.е. на одинаковую для всех долю во всей десоциализируемой социалистической собственности[299]. Эта концептуальная перспектива движения от неправового социализма к цивилизму, цивилитарному праву и государству имеет важное теоретико-критериальное значение и позволяет адекватно оценить историю советской теории права и государства и в целом марксистское учение о праве и государстве в их соотношении с реалиями неправового социализма и определить координаты постсоциалистического пути к праву и государству в общем контексте всемирно-исторического прогресса свободы, равенства и права.

Такой юридико-цивилитарный подход имеет вместе с тем, на наш взгляд, существенное значение и в плане продолжающихся поисков новой парадигмы для формирующейся постсоветской и постсоциалистической юриспруденции в России. Это обусловлено тем, что в основе той или иной концепции (парадигмы, теоретико-смысловой модели) юриспруденции лежит определенная типология правопонимания (и соответствующая концепция понятия права и государства).

Для формирующейся постсоветской российской юриспруденции (в ее либерально-демократической версии) принципиальное значение имеет то обстоятельство, что Конституция Российской Федерации 1993 г. в своей регламентации основных сторон постсоциалистического строя (включая право и государство) опирается на юридический (антилегистский, антиэтатистский) тип правопонимания. Это и определяет в конечном счете как правовой характер основного закона страны, так и правовые ориентиры и цели отечественной юриспруденции.

При этом особенности правопонимания, присущие новой Российской Конституции, обусловлены тем принципиальным обстоятельством, что речь идет о Конституции страны, осуществляющей переход от тоталитарного, антиправового социализма к постсоциалистическому государственно-правовому строю. В такой ситуации речь идет не о совершенствовании и дальнейшем развитии уже давно сложившегося права и правопорядка (которых в наших условиях пока нет), а о формировании и утверждении правовых начал в общественной и политической жизни, в правовой организации государственной власти, в правовых отношениях между властью и индивидами, в признании и защите прав и свобод человека и гражданина.

Новый правовой подход (и, можно сказать, новое юридическое мировоззрение, новая правовая идеология), присущий Конституции 1993 г., опирается на исторически апробированное положение о правах и свободах человека и гражданина как основной показатель признания и соблюдения права и справедливости в общественной и государственной жизни людей. Такое человекоцентристское правопонимание можно охарактеризовать как определенный вид (направление) юридического правопонимания — как своеобразный естественноправовой вариант в рамках общей концепции различения и соотношения права и закона.

Особо следует подчеркнуть то обстоятельство, что присущий действующей Конституции юридический тип правопонимания распространяется и на государство, т.е. включает в себя также и юридическое понимание государства. Об этом свидетельствует закрепленная в Конституции конструкция правового государства.

Для формирующейся новой концепции отечественной юриспруденции данное обстоятельство имеет принципиальное значение, поскольку такое единое для права и государства конституционное правопонимание по сути своей соответствует теоретико-методологическому требованию либертатно-юридического подхода о единстве предмета юриспруденции как единой науки о праве и государстве. Подобное понятийно-правовое соответствие (и смысловая согласуемость) между конституционным правопониманием и требованиями единства предмета юриспруденции достижимо лишь на базе юридического типа правопонимания.

С позиций же легистского (позитивистского) типа правопонимания речь, в лучшем случае, может идти лишь о единстве силовых характеристик (сущностных свойств) государства и права, т.е. о единой силовой природе и сущности государства и права, о соответствии между пониманием (и понятием) государства как правообразующей силы и пониманием (и понятием) права как силовых, принудительно-приказных установлений такого государства — силы.

Постсоветская российская юриспруденция, исходящая из юридического (антилегистского, антипозитивистского, антиэтатистского) типа правопонимания, имеет развитую теоретическую и методологическую основу в виде либертатно-юридического учения о праве и государстве. При этом именно либертатно-юридическая концепция юриспруденции, которая обладает необходимым внутренним понятийно-правовым единством своего предмета и надлежащим ценностно-правовым потенциалом, может теоретически последовательно выразить и развить правовое содержание действующей Конституции и в целом отвечает потребностям, целям и задачам развития отечественной юридической науки в постсоциалистической России. Подобная концепция и есть по существу в складывающихся условиях наиболее адекватная парадигма для постсоветской российской юриспруденции.

В рамках либертатно-юридической концепции юриспруденции можно (и необходимо) учесть все познавательно значимое и ценное из достижений отечественной и зарубежной юриспруденции, из богатого и поучительного опыта разных направлений юридического и позитивистского учений о праве и государстве.

Вместе с тем с позиций либертатно-юридической концепции юриспруденции, соответствующей теоретическим потребностям и специфическим особенностям постсоциалистического периода развития юридических исследований, очевидны несостоятельность и бесперспективность разного рода представлений о том, будто современную российскую юриспруденцию следует строить путем простого заимствования и воспроизводства соответствующих теоретико-методологических концепций и конструкций из западной и дореволюционной русской юриспруденции или развивать ее в духе “обновленного” марксистско-ленинского учения о государстве и праве.

Говоря о значении присущего действующей Конституции юридического правопонимания для развития юриспруденции в постсоветской России, мы, разумеется, не считаем ни нынешнюю юриспруденцию, ни саму Конституцию, ни тем более реалии государственно-правовой жизни безупречными и лишенными существенных недостатков. Речь идет прежде всего о надлежащем выборе общей концептуальной модели юридической науки, о выборе целей и ориентиров для развития практики и теории права и государства в постсоциалистической России.

И в этом смысле представляется вполне естественной и обоснованной ориентация на такую концепцию постсоветской российской юриспруденции, с позиций которой в принципе возможно адекватно теоретически выразить и в надлежащем направлении развить правовой смысл и содержание первой постсоциалистической Конституции России. Ведь именно в Конституции нашли свое концентрированное правовое выражение и закрепление стратегические цели, ориентиры, а отчасти и достижения (пусть, пока и скромные) в движении страны от тоталитаризма к постсоциалистическому государственно-правовому строю.

Само наличие новой Конституции, ее правовые идеи и нормы, ее положения о правах и свободах человека и гражданина, закрепленные в ней основы гражданского общества, правового государства и правового закона имеют существенное значение как для продолжения необходимых реформ, так и для удержания всего процесса постсоциалистических преобразований в конституционно-правовых границах. А без этого сама юриспруденция может вновь оказаться беспредметной дисциплиной для “факультета ненужных наук”.

Постсоветская либертатная юриспруденция вместе с тем должна критически проанализировать достоинства и недостатки Конституции и действующего законодательства в их взаимосвязи с реальной практикой, определить пути и средства преодоления имеющихся недостатков, обосновать направления, способы и формы становления и развития в стране современного государственно-правового строя, прочного утверждения принципов, институтов, норм и процедур господства права, правового государства и правового закона.