2.2. Региональный аспект регулирования репродуктивной деятельности в Российской Федерации

Прежде чем рассмотреть регулирование различных аспектов репродуктивной деятельности, необходимо дать общий анализ ее регулирования на региональном уровне. В 1993 г. были приняты Основы законодательства РФ об охране здоровья граждан, которые включают в себя Раздел VII «Медицинская деятельность по планированию семьи и регулированию репродуктивной функции человека». В контексте данного раздела позволительно говорить о том, что государство так или иначе уделяет внимание репродуктивной деятельности. Одновременно координация вопросов здравоохранения, защита семьи, материнства, отцовства и детства – предмет совместного ведения Российской Федерации и субъектов Российской Федерации (п. «ж» ст. 72, Конституции РФ). Это означает, что возможно также принятие региональных законов, посвященных регулированию репродуктивной деятельности. Статья 76 Конституции РФ определяет: «По предметам совместного ведения Российской Федерации и субъектов Российской Федерации издаются федеральные законы и принимаемые в соответствии с ними законы и иные нормативные правовые акты субъектов Российской Федерации». Статьи 6, 7 Основ законодательства РФ об охране здоровья граждан «развивают» компетенцию субъекта РФ: принятие законодательных актов, защита прав и свобод человека и гражданина в области охраны здоровья, определение основ региональной политики, разработка и реализация программ по развитию здравоохранения, профилактике заболеваний и т. д. Иными словами, Основы об охране здоровья граждан не ограничивают компетенцию региона по сравнению с общими конституционными принципами, а скорее, значительно расширяют благодаря емкой формулировке – «принятие законодательных актов».

Следует обратить внимание на многоаспектность проблемы понимания репродуктивных прав. Если их рассматривать как права человека и гражданина, то субъект РФ фактически не обладает полномочиями по их регулированию. В соответствии с Конституцией РФ регулирование прав и свобод человека и гражданина – прерогатива федерального законодателя (п. «в» ст. 71 Конституции РФ). К тому же ст. 55 Конституции РФ предусматривает, что права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены только федеральным законом. Поэтому региональному законодателю разрешена только «защита» прав и свобод, семьи, материнства, отцовства и детства. Если же речь идет о регулировании репродуктивной деятельности как сферы социальных услуг, обеспечение которой лежит на государстве, то это уже предмет совместного ведения, который допускает инициативу со стороны регионального законодателя.

Следует напомнить, что репродуктивная деятельность связана, в традиционном понимании, с сексуальной деятельностью человека (такова позиция в Пекинской Платформе действий). Представляется возможным оговорить, что сексуальная деятельность человека как предмет правового регулирования рассматривается с двух сторон. Во-первых, ее гедонистическая направленность – тогда ее можно определить как совокупность действий, направленных на удовлетворение сексуального желания без цели воспроизведения потомства. Соответственно государство контролирует оборот продукции сексуального характера, борется (или нет, в зависимости от правовой системы) с проституцией, преследует внебрачные интимные связи, гомосексуальные отношения и т. д. Во-вторых, сфера отношений, возникающих по поводу воспроизводства человеческой личности. Именно со второй точкой зрения в праве ассоциируют репродуктивную деятельность. Нельзя не сказать, что обе эти сферы взаимосвязаны. Так, развивая секс-индустрию, поощряя внебрачный секс без взаимных обязательств, можно создать предпосылки к уменьшению рождаемости. Борьба с гомосексуализмом, как правило, оправдывается стремлением увеличить рождаемость.

Региональный аспект заявленной проблемы мало изучен из-за трудности систематизировать материал, а также из предубеждения, в том числе и многих юристов, в том, что законодатель субъекта РФ лишен возможности проявить самостоятельность. Однако можно увидеть, что некоторые регионы пытаются некоторые вопросы репродуктивной деятельности человека урегулировать самостоятельно.

В 15 субъектах РФ приняты региональные законы «Об охране здоровья граждан». Из них отличается только Закон Республики Удмуртия, который устанавливает базовые положения применения Основ законодательства РФ об охране здоровья граждан на территории Республики, определяя в основном компетенцию органов управления. Большинство законов принято после 1996 г., что говорит о том, что это произошло после принятия новой федеральной Конституции. Исключением является только Закон Республики Саха (Якутия) 1993 г. Законы о правах пациента приняты в двух субъектах – Саратовской области, Республики Карелия. Законы о здравоохранении приняты в пяти субъектах РФ. Во многих субъектах РФ приняты также законы о мерах по предотвращению заболеваний, передаваемых половым путем, а также получил распространение закон о предупреждении ВИЧ-инфекции.

Основы законодательства РФ об охране здоровья граждан, регулируя репродуктивную деятельность (Раздел VII), рассматривают вопросы искусственного оплодотворения, искусственного прерывания беременности, медицинской стерилизации. Следует обратиться к региональным законам, чтобы проанализировать, вводит ли региональный законодатель свои дополнительные особенности в регулирование данных правовых режимов.

19 мая 1993 г. принят Закон Республики Саха (Якутия) «Об охране здоровья населения в Республике Саха (Якутия)», в котором отражается попытка урегулировать некоторые вопросы, несколько иначе, чем в федеральном акте. Так, ст. 39 Закона называется «Добровольное искусственное прерывание беременности», в которой говорится: «Операция по искусственному прерыванию беременности (аборт) может быть произведена по желанию женщины в аккредитованных учреждениях здравоохранения при беременности сроком не более 12 недель. Аборт при беременности от 12 до 28 недель по социальным и медицинским показаниям может быть сделан в отдельных случаях и в порядке, устанавливаемом законодательством». Федеральный акт закрепляет возможность искусственного прерывания беременности по социальным показаниям при сроке беременности до 22 недель. В Законе Республики Саха (Якутия) такой срок устанавливается в 28 недель. Этот срок предусмотрен и для прерывания беременности по медицинским показаниям, хотя российские Основы не ограничивают право женщины в этом случае каким-либо сроком беременности.

Закон Республики Татарстан об охране здоровья граждан, принятый 18 июня 1998 г., и имеет аналогичный российскому Закону Раздел VII.

Статья 34 «Искусственное оплодотворение и имплантация эмбриона» слово в слово повторяет текст российских Основ.

Статья 35 «Искусственное прерывание беременности» также определяет сроки прерывания беременности – по желанию женщины при сроке беременности до 12 недель, по социальным показаниям – при сроке беременности до 22 недель, а при наличии медицинских показаний и согласии женщины – независимо от срока беременности. Одновременно ч. 2 статьи «теряет» очень серьезную фразу, имеющуюся в российском Законе: «Искусственное прерывание беременности проводится в медицинских организациях, получивших лицензию на указанный вид деятельности, врачами, имеющими специальную подготовку». Как видно, отсутствует фраза «в рамках программ обязательного медицинского страхования». Последствием исключения является платность проведения операции по искусственному прерыванию беременности. Хотя Федеральная базовая программа обязательного медицинского страхования и включает в себя аборт, не исключено, что на местном уровне это может создать почву для нарушения федеральных правил. В данном контексте следует привести позицию Верховного суда США, последовательно считающего, что Конституция США «не налагает на власти обязанность покрывать расходы на операции для незажиточных женщин».

Также по Закону Республики Татарстан Перечень медицинских показаний для искусственного прерывания беременности определяется Министерством здравоохранения Республики Татарстан, а перечень социальных показаний – положением, утверждаемым Кабинетом Министров Республики Татарстан. Этим устраняется инициатива федерального государственного органа, которая предписана общефедеральным законом. Точно так же Перечень медицинских показаний для медицинской стерилизации «определяется Министерством здравоохранения Республики Татарстан в соответствии с законодательством» (ст. 36 Закона Республики Татарстан). Налицо желание «присвоить» полномочия федерального органа государственной власти.

Рассматривает вопросы репродуктивной деятельности человека и Закон Чувашской республики «Об охране здоровья граждан в Чувашской республике» (принят 20 января 1994 г.). Особенностью регулирования искусственного оплодотворения выступает «дробление» федерального аналога на две самостоятельные статьи: ст. 34 посвящена собственно праву на искусственное оплодотворение или имплантацию эмбриона, ст. 35 определяет основы ответственности медицинского персонала за разглашение сведений о произведенном искусственном оплодотворении и имплантации эмбриона. В целом содержание статей чувашского Закона идентично содержанию Федерального закона.

Иные законодательные акты субъектов РФ об охране здоровья граждан не содержат норм по регулированию репродуктивной деятельности человека, если ее понимать в смысле Раздела VII российских Основ об охране здоровья граждан. Большинство правовых актов правильнее было бы вообще назвать Законом «О здравоохранении» (как это сделано, например, в Свердловской, Смоленской, Ленинградской, Саратовской областях). В них основная часть законодательного массива посвящена перераспределению компетенции между органами государственной власти, социальной защите медицинских работников, видам медико-социальной помощи и т. д. (например, в законах Воронежской, Амурской областей).

Можно предположить, что основы регулирования репродуктивной деятельности достаточно детально урегулированы федеральными актами. Нормы же, носящие отсылочный характер, как правило, корреспондируют к ведомственным документам Министерства здравоохранения РФ, что исключает инициативу органов государственной власти субъекта РФ. «Отпугивающим» эффектом, возможно, обладают последствия советского принципа «У нас секса нет», столь распространенного до недавнего времени. Однако хотелось бы обратить внимание, что вопросы искусственного оплодотворения, искусственного прерывания беременности, медицинской стерилизации имеют в большей мере медицинскую направленность.

Статья 36 Основ законодательства РФ об охране здоровья граждан закрепляет право женщины самостоятельно решать вопрос о материнстве, которое находится также под защитой Конституции РФ (ст. 7). Одновременно материнство было бы слишком узко понимать только как возможность прервать беременность. В действующем российском и региональном законодательстве материнство рассматривается в различных аспектах. Помимо Основ РФ об охране здоровья граждан Семейный кодекс понимает под ним комплекс родительских прав. Право социального обеспечения связывает с ним наличие государственных пособий и выплат. Трудовой кодекс РФ понимает под материнством только период беременности, грудного вскармливания и ухода за ребенком до достижения возраста трех лет. Естественно, что все эти элементы дополняют друг друга, хотя и не являются тождественными категориями.

В большинстве законов субъектов РФ закрепляется принцип приоритета материнства и детства. Основы об охране здоровья граждан предусматривают общий принцип регулирования медицинской деятельности – «соблюдение прав человека и гражданина в области охраны здоровья и обеспечение связанных с этими правами государственных гарантий» (ст. 2). Конституция РФ в качестве приоритета устанавливает материнство, отцовство и детство. Некоторые региональные законы отцовство как правовую категорию «утрачивают». Закон Воронежской области «Об охране здоровья населения и о здравоохранении в Воронежской области» в ст. 5 основным принципом охраны здоровья населения определяет «приоритет в охране здоровья матерей и детей». Такое же текстуальное закрепление содержит и ст. 5 Закона Белгородской области «Об охране здоровья граждан в Белгородской области» (принят в 1997 г.). Закон Омской области от 4 марта 1997 г. «Об охране здоровья населения Омской области» дискриминацию в отношении отцовства устраняет (ст. 2 – приоритет вопросов охраны здоровья, материнства, отцовства и детства). С виду не имеющая какого-либо значения «погрешность» может служить основанием дискриминации мужской части населения при разрешении вопросов воспитания детей, а это уже влечет юридические последствия.

Закон Республики Саха (Якутия) об охране здоровья граждан включает в себя самостоятельный раздел «Охрана материнства и детства». В Законе Республики Чувашии имеется ст. 22 – «Права беременных женщин и матерей», в Законе Республики Калмыкии «Об охране здоровья граждан» – ст. 15 – «Права беременных женщин и матерей», аналогичная ст. 22 в Законе Республики Татарстан. Подобные нормы присутствуют и в других региональных законах. Анализируя их содержание, можно прийти к выводу, что в большинстве из них провозглашаются поощрение и охрана материнства со стороны государства. Реализация данного принципа в основном, по мнению регионального законодателя, должна обеспечиваться материальными гарантиями.

Так, Закон Республики Калмыкия закрепляет: «Беременные женщины имеют право на работу в условиях, отвечающих их физиологическим особенностям и состоянию здоровья, в период беременности, во время и после родов обеспечиваются специализированной медицинской помощью в учреждениях государственной или муниципальной системы здравоохранения. Женщинам гарантированы и иные льготы, предусмотренные законодательством Российской Федерации». Следует выделить достаточно интересную норму (ст. 9), не допускающую частную медицинскую деятельность в сфере акушерства и гинекологии, что, по мнению калмыцкого законодателя, создает, наверно, дополнительные гарантии права на здоровое потомство, обеспечиваемое наличием только государственной и муниципальной систем здравоохранения в названной сфере.

Статья 23 Закона Республики Саха (Якутия) также посвящена социальным и трудовым гарантиям (право на получение пособия, продолжительность отпуска, запрет на увольнение и т. д.). Только Закон Чувашской республики предусматривает неимущественные гарантии: «Государство стремится обеспечить женщинам материальную и моральную поддержку материнства и детства».

В большинстве регионов приняты программы, в соответствии с которыми выделяются целевые финансовые ресурсы для обеспечения питанием грудных детей.

Создание семьи традиционно понимается как легальная форма реализации репродуктивных возможностей. В соответствии с этим законодательные акты субъектов РФ предусматривают соответствующие права именно семьи, включая ее в круг субъектов правоотношений. Российские Основы в ст. 22 («Права семьи») также предусматривают право каждого на бесплатные консультации по вопросам планирования семьи, по медико-психологическим аспектам семейно-брачных отношений, а также на медико-генетические, другие консультации и обследования в учреждениях государственной или муниципальной системы здравоохранения с целью предупреждения возможных наследственных заболеваний у потомства. Повторяя данные нормы, Закон Республики Саха (Якутия) дополняет в ч. 6 ст. 25: «Граждане, вступающие в брак, в соответствии с медицинскими, социально-психологическими показаниями имеют право на свободный выбор партнера, изменение (коррекцию) половой принадлежности в порядке, определяемом законодательством». Текст данного положения не совсем ясен, получается, что в Республике Саха (Якутия) законодательно закреплено право на адюльтер.

Поскольку Конституция РФ (как и Декларация прав человека и гражданина, включенная в Конституцию РСФСР 1978 г.) содержит именно субъективное право на охрану здоровья (ст. 41), в Основах законодательства РФ об охране здоровья граждан нет ни одной нормы, обязывающей граждан заботиться о своем здоровье. Законодательство же субъектов Российской Федерации идет совсем по иному пути, предусматривая как обязанности населения, так и самостоятельные обязанности пациента.

В Законе Омской области «Об охране здоровья населения Омской области» (ст. 6) сказано, что жители области обязаны:

1) заботиться о своем здоровье;

2) не предпринимать действий, наносящих ущерб здоровью другим гражданам;

3) предоставлять лечащему врачу информацию о своем здоровье, переменах в нем как во время лечения, так и за период, предшествовавший обращению за медицинской помощью;

4) выполнять предписания лечащего врача, требования медицинских сестер и других медицинских работников при выполнении ими различных процедур, а также правила поведения больных в медицинском учреждении;

5) соблюдать права других больных и работников медицинского учреждения.

Закон Белгородской области «Об охране здоровья граждан в Белгородской области» (ст. 6), закрепляя тот же перечень, дополняет: «… давать информацию лечащему врачу о своих жалобах, прошлых заболеваниях, госпитализациях, проведенном лечении и других вопросах, касающихся своего здоровья, сообщать о неожиданных переменах в состоянии здоровья в период лечения; соблюдать план лечения, рекомендованный лечащим врачом, выполнять требования медицинских сестер и другого медицинского персонала при выполнении ими различных процедур или указаний лечащего врача, а также требования правил поведения больных в медицинском учреждении, утвержденных руководителем учреждения; по решению судебных органов за свой счет оплачивать дополнительные расходы».

Закон Пермской области «Об охране здоровья населения Пермской области» (ст. 3) закрепляет также обязанность отдавать приоритет здоровому образу жизни, искоренению вредных привычек. Выглядит абсурдной ст. 12 Закона, предопределяющая основы формирования здорового образа жизни, исходя из которой население области обязано соблюдать «рекомендации по рациональным условиям труда, быта, отдыха, питания, воспитания и др.». Включение фразы «и др.» не просто свидетельствует о наличии неточностей с точки зрения юридической техники, а показывает непонимание видения целей и задач закона. Такие фразы позволяют произвольно толковать нормативный акт. Произвольное толкование недопустимо вообще, а уж тем более применительно к обязанностям человека и гражданина. Понятно, что данная обязанность не несет в себе этимологической смысловой нагрузки, представляя собой рекомендацию, побудительный мотив к формированию положительных установок в поведении. Но тогда такие правила не должны включаться в закон, ибо он не лозунг к годовщине какого-нибудь события и не транспарант на демонстрации, от количества которых выносится суждение о значимости мероприятия.

Следует добавить, что Закон Пермской области предусматривает и отдельные обязанности пациента (ст. 31), к которым относятся следующие: «…отвечать за отказ от лечения, выполнения профилактических мер или от следования инструкциям лечащего врача; по решению судебных органов за свой счет оплачивать стоимость лечения при несоблюдении плана лечения, требований медицинского персонала, правил поведения больного; при возникновении осложнений заболевания по вине пациента последующее лечение по решению судебных органов оплачивается за счет собственных средств пациента, за исключением случаев, угрожающих жизни больного». Новеллой в юриспруденции является введение ответственности за реализацию собственного права, в данном случае на отказ от медицинского вмешательства.

Закон Кабардино-Балкарской республики «Об охране здоровья населения Кабардино-Балкарской республики» (ст. 9 «Обязанности граждан республики, других субъектов Российской Федерации, иностранных граждан, лиц без гражданства, беженцев в области охраны здоровья») повторяет такие же меры: граждане республики обязаны: … е) нести ответственность за отказ от лечения, выполнения профилактических мер или следования инструкциям лечащего врача; … з) при несоблюдении плана лечения по решению судебных органов за свой счет оплачивать стоимость лечения, издержки лечебного учреждения и страховой медицинской организации, за исключением случаев, угрожающих жизни больного. По такому же пути идет и Закон Кемеровской области «Об охране здоровья населения Кемеровской области» (п. «е» ст. 7 – по решению судебных органов за свой счет оплачивать дополнительные расходы при возникновении осложнений по вине пациентов). Как известно, в Российской Федерации высокий процент смертности рожениц и новорожденных, осложнений после абортов. При данных нормах врачам будет легко списать порой только свою неграмотность на невыполнение предписаний пациентом или высказать претензию: «Нечего было вступать в интимные отношения» (не редкость, когда медики в «комментариях» не скупятся).

Упомянутый Закон Республики Саха (Якутия) представляет собой пример включения обязанностей в области репродуктивной деятельности. Статья 8 «Обязанности в области охраны здоровья» закрепляет:

«Родители обязаны выполнять правила, способствующие рождению полноценных детей, соблюдать интергенетические интервалы, заботиться о здоровье детей (физическом, духовном, нравственном), воспитывать привычку к здоровому образу жизни.

Беременные женщины обязаны своевременно встать на медицинский учет, проходить обследования, выполнять медицинские предписания.

Лица, страдающие социально-опасными заболеваниями, обязаны проходить медицинское обследование и лечение по требованию медицинских учреждений, выполнять медицинские предписания в порядке, определяемом законодательством».

По-видимому, законодателю Республики Саха (Якутия) необходимо дополнительно принять памятку с перечнем правил, способствующих рождению полноценных детей, а лучше создать специальный государственный орган, контролирующий соблюдение этих правил. Непонятна также обязанность соблюдать интергенетический интервал. Можно себе представить исполнение данной обязанности в поселении северных аборигенов, куда вертолет прилетает раз в три месяца, где нет ни телевидения, ни квалифицированной медицинской помощи. Первое, что необходимо будет сделать, – это разъяснить, что вообще понимается под интергенетическим интервалом. В последствии необходимо будет разъяснить правила, способствующие рождению полноценных детей, а положительный опыт распространить на всю территорию Российской Федерации.

Закон Республики Саха (Якутия) – единственный, который включает норму о сохранение генофонда (ст. 31): «В интересах сохранения генофонда народов Республики Саха (Якутия), предотвращения демографического кризиса, обеспечения здоровья будущих поколений и профилактики наследственных заболеваний республика осуществляет комплекс мер, направленных на устранение факторов, пагубно влияющих на генетический аппарат человека, а также создает систему государственного генетического мониторинга, организует медико-генетическую помощь населению, способствует обогащению и распространению научных знаний в области генетики и демографии. Запрещается медицинское вмешательство, которое может вызвать нарушение генетического аппарата человека». В развитие нормы был принят Указ Президента Республики от 27 февраля 1996 г. № 1307 «О мерах по защите генофонда народов Республики Саха (Якутия)».

В соответствии с ним в целях защиты генофонда народов Республики Саха (Якутия), разработки и осуществления алкогольной политики образована правительственная комиссия по реализации программы по защите генофонда народов Республики Саха (Якутия). Основная задача, поставленная перед Комиссией, – ускорить эффективную реализацию новой государственной политики Президента и Правительства Республики Саха (Якутия) на переходный период в области охраны и защиты генофонда народов Якутии от дестабилизирующих и разрушающих генофонд человека факторов. В соответствии с Положением «деятельность Комиссии способствует осуществлению организационных, экономических, административно-правовых и воспитательных мер, направленных на преодоление пьянства, алкоголизма и наркомании, оздоровление нравственного климата в обществе, трудовых коллективах и семьях, восстановление государственной дисциплины, содействие повышению эффективности и производительности труда, формирование нового менталитета».

Указом Президента Республики Саха (Якутия) от 2 сентября 1994 г. № 847 был образован при Министерстве по делам народов Республики Саха (Якутия) Департамент по охране генофонда народов Республики Саха (Якутия). Основная задача Департамента закреплена следующим образом – «определить разработку и проведение в жизнь новой государственной политики, направленной на снижение генетически опасного уровня потребления в республике алкогольных напитков, введение государственной монополии на производство, завоз и реализацию высококачественных винно-водочных изделий и установление ценовых и налоговых механизмов регулирования их производства и реализации, принятие экстренных государственных мер по предотвращению завоза, производства, сбыта и распространения в республике наркотических веществ, на организацию эффективной профилактической и реабилитационной работы среди населения и координацию усилий общественности, науки и культуры, правительственных и неправительственных организаций по утверждению приоритетов и ценностей здорового образа жизни в Республике Саха (Якутия)». Как видно, основная деятельность Департамента связана с созданием социальных гарантий сохранения генофонда и борьбой с алкоголем – действительной угрозой вырождения северных народов.

24 апреля 1996 г. Правительством Республики Саха (Якутия) была утверждена Концепция охраны генофонда народов Республики Саха (Якутия). Концепция включает в себя четыре аспекта – медико-генетический, экологический, социальный, интеллектуальный. Одновременно Концепция предусматривает, что основой сохранения генофонда является проведение научных исследований, которые будут финансироваться по системе грантовой помощи из специального регионального Фонда. Как следует из документа, «представляемая Концепция нацелена на поиск путей урегулирования актуальных проблем, связанных с необходимостью сочетания интересов сохранения генофонда народов и социально-экономических, политических преобразований их образа жизни».

Медико-генетический аспект ставит в качестве основной задачи «изучение биологических особенностей организма представителей коренного населения Севера с точки зрения формирования стратегии сохранения уникальности данной популяции людей, веками создававших стерильную от токсикантов внешнюю и внутреннюю среду организма человека».

Задачи можно определить такой схемой: изучить, выявить, разработать систему профилактических мер. Аналогичная система используется и при определении экологического аспекта.

Механизмы решения задач также носят в основном организационный характер, исключая меры государственного принуждения по отношению к отдельным гражданам. Это создание службы медико-генетического мониторинга, включая формирование банка данных по генетическим древам семей и родов; установление специфических особенностей генетического фона населения различных улусов; содействие созданию медико-генетических консультаций по предупреждению и уменьшению риска появления наследственных заболеваний и патологий с наследственной предрасположенностью; проведение широкой антиалкогольной, антинаркотической и антитоксиманической работы.

Интеллектуальный аспект направлен на сохранение культурных традиций народов Севера, поддержку научных национальных школ, одаренной молодежи, воссоздание национальных исторических памятников. Социальный аспект охраны генофонда народов предполагает создание экономических гарантий сохранения самобытности народа.

Благая цель, предопределенная настоящей Концепцией, предусматривает, в первую очередь, крупные финансовые затраты, что достаточно затруднительно в условиях экономической нестабильности Российского государства.

Во многих регионах приняты законы, обеспечивающие защиту граждан от заболеваний, передаваемых половым путем. Причем подобные законодательные акты имеют троякую направленность – защитить граждан, не имеющих ЗППП (сокращенное название заболеваний, передаваемых половым путем), защитить права заболевших от возможных форм дискриминации, привлечь дополнительные финансовые средства к медицинским службам. Подобные нормы могут содержаться и в базовых законах об охране здоровья граждан, как это сделано в Законе Краснодарского края «Об охране здоровья населения Краснодарского края» (ст. 22 «Медико-социальная помощь гражданам, страдающим заболеваниями, представляющими опасность для окружающих»), Законе Кемеровской области «Об охране здоровья населения Кемеровской области» (ст. 22 носит такое же название, как и в Законе Краснодарского края), и в подзаконных актах. Последний вид правовых актов, как правило, принимается в форме Программы совершенствования оказания медицинской помощи, определяющей дополнительное финансирование, специальные организационные мероприятия.

Законы субъектов РФ о защите населения от ЗППП принимались в период 1997–1999 гг., и их содержание во многом идентично. Например, Закон Пермской области о защите населения от ЗППП принят 27 августа 1998 г. Статья 1 определяет основные понятия: в частности, профилактика заболеваний, передаваемых половым путем, означает упорядоченную систему мер, проводимых органами государственной власти и местного самоуправления во взаимодействии с правоохранительными органами, государственной санитарно-эпидемиологической службой, учреждениями образования, здравоохранения, социальной защиты населения, общественными объединениями, по укреплению семейно-брачных отношений, повышению нравственно-этической и сексуальной культуры населения, половому воспитанию детей и подростков, массовой просветительской работе среди широких слоев населения, направленных на снижение уровня заболеваний, передаваемых половым путем, на территории Пермской области.

Статья 11 предусматривает проведение тематических семинаров для работников образования по нравственным и сексологическим проблемам воспитания детей и учащейся молодежи. Одновременно образовательные учреждения имеют право в установленном порядке ввести в учебные планы среднего (полного) общего, а также начального и среднего профессионального образования факультативные курсы по основам сексуальной культуры человека.

Закон Хабаровского края «О защите населения Хабаровского края от ЗППП» закрепляет в ст. 15 обязанности лиц, состоящих на учете в специализированных дерматовенерологических учреждениях:

1) выполнять гигиенические правила поведения в целях предупреждения передачи заболевания другим лицам;

2) завершить лечение, пройти контрольное наблюдение и снятие с контроля в лечебно-профилактическом учреждении.

Закон Мурманской области «О защите населения Мурманской области от ЗППП и предупреждении их дальнейшего распространения» (принят 2 апреля 1998 г.) предусматривает категории граждан, обследуемых на гонорею, относя к ним беременных при поступлении в роддом и на 3-и сутки после родов; пациенток гинекологических отделений и женских консультаций; женщин в возрасте до 30 лет, направляемых на искусственное прерывание беременности; девочек, обратившихся по поводу вульвовагинитов; пациентов урологических кабинетов, отделений; лиц, состоящих на учете в наркологических, психоневрологических кабинетах, диспансерах; декретированных контингентов в соответствии с постановлением Правительства Мурманской области.

Закон Свердловской области о защите населения Свердловской области от ЗППП (ст. 16) предусматривает, что по медицинским показаниям обследуются:

1) члены семей и иные лица из очага заболевания сифилисом и гонореей;

2) все половые партнеры граждан, страдающих заболеваниями, передаваемыми половым путем с учетом клинической формы инфекции;

3) иные лица в соответствии с законодательством Российской Федерации, Свердловской области и исполнительно-распорядительными актами уполномоченного исполнительного органа государственной власти Свердловской области по здравоохранению.

Иными словами, закон предусматривает выявление всех лиц, с которыми заболевший вступал в интимные отношения.

Закрепление принудительного обследования необоснованно широкой категории граждан унижает достоинство человека, подвергнувшегося такому ограничению.

Закон Республики Карелия о защите населения Республики Карелия от ЗППП принят 25 марта 1999 г. Статья 13 Закона закрепляет, что Учреждения здравоохранения проводят регулярные скрининговые обследования на сифилис, в частности, следующих категорий граждан:

– больных, госпитализированных в стационарные лечебно-профилактические учреждения;

– беременных женщин и женщин, направленных на операцию медицинского аборта;

– матерей, находящихся в стационарах по уходу за детьми;

– детей старше десяти лет, находящихся в соматических и инфекционных отделениях с высыпаниями на коже и слизистых, впервые обратившихся по поводу ангины, геморроя, лимфаденита, бартолинита.

Подводя итог, следует отметить, что ни один законодательный акт не вводит каких-либо ограничений репродуктивных правомочий граждан, имеющих ЗППП. Не предусмотрены и меры государственного принуждения по регулированию сексуальных контактов таких лиц. В большинстве нормативных актов только предусматривается обязанность подписания специальной Памятки, хотя проведение скрининговых обследований вышеперечисленных категорий граждан не может быть оправдано защитой прав других лиц, приведет к необоснованному и чрезмерному ограничению основных прав человека и, по-видимому, должно быть устранено.

Особо хотелось бы отметить в массиве регионального законодательства упоминавшийся в предыдущей главе Закон Ивановской области «О правах и гарантиях граждан по созданию семьи и сохранению ее здоровья», принятый 15 декабря 1998 г. и частично измененный 27 апреля 1999 г.

В ст. 2 установлены основные понятия, которые имеют научный интерес, так как придают юридическую характеристику некоторым медицинским терминам. Так, репродуктивное здоровье – это состояние физического, психического здоровья и социального благополучия, определяющее способность к воспроизводству потомства; планирование семьи – это система социальных, культурных, правовых и медицинских мер, направленных на рождение здоровых и желанных детей, выбор времени деторождения в зависимости от возраста и состояния здоровья, профилактика абортов, заболеваний, передаваемых половым путем, сохранение репродуктивного здоровья, усвоение основ знаний о взаимоотношениях полов[238]. Ни один из приведенных терминов не раскрывается федеральным законодательством.

Статья 5 провозглашает право на свободный репродуктивный выбор: граждане имеют право свободно принимать решения относительно числа детей и времени их рождения в браке или вне брака. Областные органы исполнительной власти, органы и должностные лица местного самоуправления гарантируют невмешательство в реализацию гражданами права на свободный репродуктивный выбор.

Предусмотрены и иные права по охране здоровья и созданию семьи. К таковым Закон относит:

– право на получение полной и достоверной информации о состоянии своего здоровья и рекомендаций по рациональному созданию семьи;

– право на получение услуг по охране репродуктивного здоровья, планированию семьи;

– право на выбор методов контрацепции, в том числе медицинский, а также отказ от них. При наличии медицинских и социальных показаний граждане имеют право на предоставление им средств предупреждения нежелательной беременности в рамках программ обязательного медицинского страхования, средств бюджетов и иных не запрещенных законами источников;

– женщина имеет право на бесплатное искусственное прерывание беременности.

Статья 8 в качестве обеспечения права на получение информации предусматривает не только создание условий для пропаганды и распространения знаний по этике семейной жизни через средства массовой информации, но по запрещению продажи и распространения порнографических материалов среди несовершеннолетних на территории области.

Право на материнство (ст. 9) обеспечивается охраной здоровья в период беременности, помощью в родах и послеродовом периоде с применением методов, сводящих к минимуму риск для ее здоровья, здоровья плода и новорожденного.

В соответствии со ст. 10 граждане имеют право на:

– лечение бесплодия, в том числе с применением современных вспомогательных репродуктивных технологий, разрешенных в Российской Федерации, производится как в рамках обязательного медицинского страхования, так и с привлечением иных средств;

– получение информации о сущности вспомогательных репродуктивных технологий, эффективности, оптимальных сроках их применения, возможных осложнениях, медицинских и правовых последствиях, а также о наличии других методов лечения бесплодия.

Причем граждане, состоящие в зарегистрированном браке, имеют право на применение вспомогательных репродуктивных технологий только по взаимному согласию.

Органы исполнительной власти субъектов РФ в большинстве случаев используют из форм государственного регулирования по отношению к репродуктивной деятельности государственные программы. Названия их различны: «Репродуктивное здоровье» (Новосибирская область), «Материнство» (Омская область), «Улучшение демографической ситуации» (Пензенская область), «Охрана репродуктивного здоровья семьи» (Самарская область). Большинство из этих программ фиксируют снижение рождаемости, ухудшение качества здоровья населения, нежелание иметь детей, распространенность практики искусственного прерывания беременности. Многие из них рассматривают и смежные проблемы: профилактика заболеваний, передаваемых половым путем, повышение уровня сексуальной культуры. Следует отметить, что ни одна из программ не ставит целью контроль проявлений сексуальности, управляемость репродуктивной деятельности человека.

Программа «Репродуктивное здоровье», утвержденная Администрацией Новосибирской области, рассматривает планирование семьи как комплекс мероприятий, направленных на сохранение репродуктивного здоровья населения, рождение желанных и здоровых детей. Если проанализировать цели и задачи программы, то комплекс указанных мероприятий не затрагивает интимную сферу человека, а включает лишь косвенные методы регулирования – улучшение качества медицинской помощи, создание специализированных кабинетов планирования семьи, подготовку специальных работников, обеспечение потребности населения области средствами и методами планирования семьи, внедрение современных методов и технологий в области репродуктологии. В данном случае ожидаемые результаты видятся не в подконтрольном со стороны государства проявлении любой сексуальности, а в снижении детской и материнской смертности, количества абортов, повышении общей культуры и т. д.

Самарская программа «Охрана репродуктивного здоровья семьи» видит также своей целью распространение элементарной информации о планировании семьи среди подростков. Помимо включения специальных курсов в образовательные программы предусматривается бесплатное обеспечение средствами контрацепции. Глава Администрации Первомайского района Пензенской области, утвердив программу «Антиспид» 3 июля 1997 г., обязал все торговые точки включить в ассортиментный перечень презервативы.

Совсем иной выглядит практика Соединенных Штатов Америки. Так, дважды предметом рассмотрения в Верховном Суде США стали законодательные акты, ограничивающие свободное распространение контрацептивов. В 1965 г. дело Griswold v. Connecticut – законодательство штата Коннектикут запрещало под угрозой наказания применять противозачаточные средства, в том числе и супругам. В 1972 г. – дело Eisenstadt v. Baird – правовая норма одного из штатов запрещала предоставление противозачаточных средств лицам, не состоящим в браке.

Вышеизложенное позволяет сделать определенные выводы.

1. Региональное законодательство в редких случаях пытается непосредственно урегулировать репродуктивную деятельность человека, а также связанное с ней проявление сексуальности.

2. Федеральное законодательство фактически не оставляет места для проявления инициативы региональным парламентариям в сфере репродуктивных прав.

3. Некоторые нормы законов субъектов РФ, самостоятельно урегулировавшие репродуктивную деятельность, в большинстве случаев либо повторяют федеральные правила, либо их ограничивают в большей мере по сравнению с федеральным уровнем. Присутствует несовершенство законодательной техники. Многие нормы «обречены» на неисполнение.

4. Формы государственного регулирования репродуктивной деятельности, закрепленные как законом, так и подзаконным актом, являются косвенными, не затрагивая интимную сферу жизни человека. Основная из них – государственная программа. Нормативные документы не ставят перед собой цель контролировать проявление сексуальности человека.

5. Региональные нормативные акты, направленные на улучшение репродуктивного здоровья, создают финансовую и социальную основу специальной профилактической и медицинской помощи, направленной на снижение материнской и младенческой смертности, количества искусственных прерываний беременности, повышение уровня культуры, в первую очередь подростков, раннее выявление негативных факторов, влияющих на здоровье женщин фертильного возраста.

6. Массовое распространение заболеваний, передаваемых половым путем, привело к принятию региональных законов о защите населения от ЗППП и от ВИЧ-инфекции. Большинство из этих правовых актов существенно ограничивают права человека, закрепляя обязательное медицинское вмешательство без согласия пациента в случаях, не предусмотренных федеральным законом, в том числе, как представляется, неоправданно по отношению к цели защиты прав других граждан. Одновременно ни один из этих правовых актов не фиксирует непосредственный контроль за сексуальной деятельностью зараженных лиц, ограничиваясь введением обязанности подписания «Предупреждения лицу, страдающему венерическим заболеванием».

7. Охрана материнства региональным законодательством понимается как комплекс, прежде всего, социальных и трудовых гарантий.

8. Законодатель субъекта РФ не видит перед собой цели дополнительно урегулировать права семьи. Имеется только один специальный Закон в этой сфере – в Ивановской области – «О правах и гарантиях граждан по созданию семьи и сохранению ее здоровья».

9. Основная задача в области сохранения репродуктивного здоровья, видимая на уровне регионов, заключается в изыскании дополнительных финансовых средств и направлении их непосредственно в специальные медицинские учреждения.