22. Комплексный метод работы — пример широкого использования достижений естественных наук и техники

22. Комплексный метод работы — пример широкого использования достижений естественных наук и техники

В последующее десятилетие судебная медицина все чаще избирала «энциклопедический» метод работы, за который ратовали такие специалисты, как Кокель. Но, наверно, все же было мало примеров такого широкого использования достижений естественных наук и техники, такого тесного сотрудничества патологов, медиков, естествоиспытателей и техников-специалистов, каким является дело о детоубийстве в шотландском городе Абердине.

Ареной этой драмы явился трехэтажный доходный дом на Урквард-роуд. Неприветливый, бесцветный, мещанский быт, накладывающий свой отпечаток на мировоззрение людей.

По обе стороны лестницы располагались квартиры, каждая из которых состояла из кухни и спальни. Туалет находился в парадном подъезде. Во дворе тесно прижались друг к другу серое здание прачечной и сараи, где жильцы держали уголь.

В полдень 20 апреля 1934 года из этого дома исчез ребенок, восьмилетняя Елена Пристли, дочь Джона и Агнессы Пристли. Эта семья жила в квартире, расположенной на втором этаже дома, справа от лестницы. В 12.15 Елена вернулась из школы, расположенной недалеко от дома. Около часа дня она обедала вместе со своей матерью. В 13.30 она отправилась в булочную на углу Урквард-роуд и Хантер-Плейс за хлебом. Весь путь занимал несколько минут. Когда в 13.50 Елена все еще не возвратилась, а время послеобеденных занятий в школе уже наступило, Агнесса Пристли заволновалась и поторопилась в булочную. Оказалось, что Елена купила хлеб, получила кассовый чек и ушла. В надежде, что девочка пошла в школу, мать бросилась туда. Но Елену там никто не видел. Сообщив о случившемся мужу и нескольким своим знакомым, Агнесса Пристли пошла в полицию.

В пять часов вечера сообщение о пропаже ребенка поступило к инспектору уголовной полиции Тэйлору. Он составил описание внешности Елены. На ней были саржевая юбочка, голубой шерстяной свитер, шапочка цвета морской волны, черные чулки, комбинашка и темно-синие штанишки. При первой попытке найти ребенка Тэйлор наткнулся на школьного товарища Елены, Рихарда Заттона, который рассказал, что видел в полдень Елену с каким-то бродягой. Из-за этого все поиски вначале пошли по ложному пути, пока Рихард не признался, что все это его выдумки. Во всяком случае, Тэйлор не спускал глаз с дома на Урквард-роуд. Несколько констеблей обыскали прачечную и сараи с углем. Родители Пристли объезжали на полицейской машине район в поисках дочери. Иногда их сменяли соседи. Ночь на 21 апреля была холодной и дождливой. Поиски, однако, не прекращались. Время от времени один из соседей возвращался домой, чтобы согреться чаем. При этом некоторые из них посещали также туалет на первом этаже. В 4.30, когда уже стало светать, вернулся Уильям Топп, живущий на первом этаже слева. А полчаса спустя другой сосед Пристли, по имени Портер, вернувшись с поисков девочки, увидел в углу лестничной клетки мешок. Он подошел к мешку, ощупал его и закричал на весь дом. В мешке лежала мертвая Елена Пристли.

Не прошло и 25 минут, как в дом прибыли инспектор Тэйлор, суперинтендент Гордон, констебли Коле и Уистлэнд, а также доктор Роберт Ричардс. Ричардс занимал пост полицейского врача в Абердине и читал в университете лекции по судебной медицине. Тесная лестничная клетка была полна народу. Констеблям пришлось растолкать присутствующих, чтобы Ричардс мог открыть мешок. Что Ричардсу сразу бросилось в глаза, так это то, что мешок был абсолютно сухой. Учитывая дождливую погоду, нельзя было предположить, чтобы его принесли с улицы. После того как мешок сфотографировали, Ричардс вынул маленький трупик. Елена лежала на правом боку. Уже после беглого осмотра Ричардс понял, что произошло что-то ужасное. Он шепнул Гордону: «Ребенок изнасилован». На комбинашке было не только много крови, но и какие-то желтые пятна, происхождение которых сразу определить было трудно. Тело остыло и окоченело. Трупные пятна находились на внешней стороне левого и внутренней стороне правого бедра. Елена, значит, сначала лежала на левом боку и лишь потом в другом положении. В правой руке она зажала обрывок кассового чека, полученного ею в булочной. В зубах Елены застряли частицы угольного шлака. Шлак обнаружили также в ее волосах. К губам прилипли остатки рвоты, смешанные с угольным пеплом.

Около 6.00 Елену доставили в морг полиции Абердина. Гордон и Тэйлор остались в доме. Они занимались выяснением вопроса, каким образом мешок с ребенком мог появиться на лестничной клетке в период с 4.30. до 5.00. Никто в доме не слышал, чтобы входная дверь открывалась. Перед домом не прекращалось движение. В 4.30 вблизи дома городские рабочие начали работу по очистке канала. В 4.45 из соседнего дома вышел на работу разносчик молока. Никто не видел, чтобы женщина или мужчина несли или везли мешок. Все больше напрашивалась мысль, что труп ребенка находился в доме, пока его в удобный момент не вынесли на лестницу, где он и был найден.

Замечание Ричардса, что Елена изнасилована, толкнуло на поиски преступника мужчины. И многое свидетельствовало о том, что речь идет о жильце этого дома. С утра Тэйлор приступил к осторожной проверке мужчин — жильцов этого дома. Кроме Пристли в доме проживали еще пять мужчин — Топп и Дональд, живущие со своими женами на первом этаже, Митчел, Куль и Хант на верхних этажах. В полдень к Тэйлору обратился кровельщик Манро, который сообщил, что, работая 20 апреля в соседнем доме, он около двух часов дня слышал полный ужаса крик ребенка. Это сообщение утвердило Тэйлора во мнении, что убийство совершено в доме, где проживают Пристли.

Тем временем прокуратор-фискал поручил шестидесятипятилетнему профессору патологии при Абердинском университете Теодору Шенану произвести вскрытие трупа девочки. Ричардс ассистировал. Главные вопросы, которые следовало установить: отчего Елена умерла? Время наступления смерти. Было ли изнасилование причиной смерти? Время наступления смерти было сравнительно легко установить. Желудок ребенка наполняла непереваренная пища. Небольшая часть ее поступила из желудка в двенадцатиперстную кишку. Лимфатические сосуды кишечника лишь начали расширяться. Шенан пришел к выводу, что девочка убита через час после принятия пищи. Так как Елена обедала в час дня, то убийство произошло около двух.

Легкие девочки свидетельствовали об удушении. На коже шеи имелось множество ссадин и синяков, что позволяло предполагать удушение руками. Глубоко в трахее Шенан обнаружил остатки рвоты, что тоже могло привести к удушению. Но патолог, обнажив зобную железу, неожиданно увидел, что она сильно увеличена, следовательно, у девочки была ослаблена сопротивляемость к инфекции и другим внешним влияниям. Такие дети подвержены обморокам; незначительный шок мог вызвать потерю сознания. Неожиданный результат дало обследование половых органов девочки. Они оказались в таком состоянии, какого ни один из обоих врачей ранее не наблюдал в случаях изнасилования. Сильное кровотечение из влагалища и из заднего прохода залило бедра и низ комбинашки. У обоих врачей сложилось впечатление, что половые органы девочки повреждены каким-то жестким предметом. Задняя стенка влагалища прорвана и имела отверстие, ведшее в прямую кишку. Подобные повреждения могли быть нанесены каким-нибудь инструментом. И Шенану, и Ричардсу были известны формы полового извращения мужчин, которые могут привести к такой чудовищной мерзости. Но общая картина преступления показалась им исключительно странной. Они искали на теле ребенка, на его одежде следы спермы.

Исследования спермы давно известны судебной медицине. Родившийся в 1851 году француз Альберт Флоренс разработал первые приемы определения подобных следов. Они основывались на том, что сперма при обработке ее концентрированным раствором йодистого калия образует коричневатые игловидные и ромбовидные кристаллы. Позднее, после открытия ультрафиолетового облучения кварцевыми лампами, выяснилось, что пятна спермы при таком облучении начинают светиться голубоватым светом. Но со временем было установлено, что так же реагируют на облучение многие вещества, в частности крахмал. Поэтому флуоресцирующие при облучении ультрафиолетовыми лучами пятна следует дополнительно исследовать. Решающим здесь было открытие клеток семени под микроскопом. У мертвых они обнаруживаются даже через два-три дня после смерти, а иногда и через несколько недель.

Шенан и Ричардс производили исследования как с кварцевой лампой, так и с микроскопом. Им не удалось обнаружить ничего похожего на семя. Пока врачи пытались найти объяснение всему обнаруженному, Шенан вспомнил об одном странном деле, имевшем место несколько лет назад. Одна женщина, пытаясь скрыть убийство девочки, повредила ей половые органы, инсценируя изнасилование, чтобы преступника искали среди мужчин. Что было поразительным в деле Елены, так это прижизненный характер повреждений половых органов девочки. Вокруг ран сильное кровоизлияние в ткани, что, по мнению Шенана, не могло бы произойти, если бы повреждения причинялись после наступления смерти. С другой стороны, повреждения причинены перед самой смертью. К такому выводу пришел Шенан после микроскопического исследования поврежденных тканей тела. В них он не обнаружил никаких следов реакции на ранение. Итак, Шенан должен был предположить, что в момент нанесения повреждений ребенок был еще жив. Следовательно, нанесение их с целью маскировки убийства теряло свой смысл.

Вновь и вновь анализируя результаты своих исследований, Шенан и Ричардс наткнулись на тот факт, что комбинашка ребенка была пропитана мочой. Непроизвольное мочеиспускание часто сопровождает насильственное удушение. Моча же обнаружена только на оборванной и задранной части комбинашки. Кровь из ран, испачкавшая белье девочки, на эту часть рубашки уже не попала. Это позволило с некоторой долей вероятности предположить, что неожиданное мочеиспускание в результате акта удушения произошло раньше, чем было порвано белье и нанесены повреждения половым органам девочки.

23 и 24 апреля Шенан и Ричардс составили два протокола. Важнейшими пунктам их выводов были довольно точное время наступления смерти и то, что убийцей был не обязательно мужчина. Суперинтендент Гордон и инспектор Тэйлор к этому времени имели уже точное представление о всех жильцах дома. Одного за другим им пришлось вычеркнуть из списка предполагаемых убийц всех мужчин дома. Только один мужчина и его семья все это время не показывались на глаза и не принимали участия в поисках девочки: парикмахер Александр Дональд, который жил со своей тридцативосьмилетней женой Дженни и десятилетней дочкой в квартире на первом этаже, справа от лестницы. Соседи видели свет на кухне Дональдов ночью в 4 или 5 часов, то есть в то время, когда был найден мешок с телом Елены Пристли. Александр Дональд появился в дверях своей квартиры лишь в 6.30 утра. С безучастным видом он спросил констебля, что нового. Констебль ответил: «Они нашли ее в мешке». После этого Дональд снова скрылся за дверью своей квартиры.

Дональд был неразговорчивым человеком, занятым только своей работой, но это ни о чем еще не говорило. В замкнутых натурах часто скрываются самые мерзкие пороки. Жена Дональда раньше работала поваром в отеле. За ней укрепилась слава неуравновешенной, скандальной женщины. Рассказывают, что, работая в отеле, она свернула шею всем курам хозяина за то, что он сделал ей замечание. Эта женщина среднего роста с большими, сильными руками производила впечатление такого же замкнутого человека, как и ее муж. Казалось, она жила только одним — интересами своей десятилетней дочки Дженни. Она водила ее в балетную школу и сама шила ей многочисленные балетные платьица, в которых девочка выступала на различных концертах. С соседями Дженни Дональд почти не разговаривала, а с Пристли даже не здоровалась.

24 апреля инспектор Тэйлор побывал у Александра Дональда дома. Пользуясь отсутствием жены, Тэйлор допросил его. Может быть, из-за своей ограниченности Дональд, в конце концов, рассказал то, что вызвало у Тейлора первые подозрения. Тэйлор спросил о ночи с 20 на 21 апреля. Он хотел знать, неужели Дональды не слышали того шума, который был в эту ночь на лестничной площадке. Медленно Дональд ответил: «Почему же не слышали». Они даже в постели слышали шум. Его жена попросила даже узнать, что там произошло. Но ему не хотелось вставать. Тогда она сказала: «Слышишь, это голос миссис Джос. Она кричит, что девочка изнасилована…» Но и после этого Дональд не шевельнулся, а только возразил: «Какой смысл туда идти».

И больше ничего. Но слова жены Дональда: «Слышишь, это голос миссис Джос. Она кричит, что девочка изнасилована…» — не давали Тэйлору покоя. В то время, о котором идет речь, он стоял на лестничной площадке около суперинтендента Гордона, когда доктор Ричардс прошептал, что ребенок изнасилован. Никто больше не слышал этих слов. Никто не мог кричать: «Девочка изнасилована…» — и никто этого и не сделал. Откуда же жена Дональда знала о состоянии ребенка? Узнав 24 апреля, что преступление могла совершить женщина, он стал подозревать Дженни Дональд.

Утром 25 апреля в квартиру Дональдов позвонили суперинтендент Гордон, инспектор Тэйлор и констебль Уистлэнд. Дженни Дональд была дома одна. Гордон объяснил, что речь идет об обычной, беседе. Но эта беседа превратилась в тринадцатичасовой допрос. Дженни Дональд на протяжении всего этого времени оставалась хладнокровной и равнодушной. Отвечала она, не раздумывая, и рассказала, что 20 апреля утром ходила на рынок, где купила апельсины и яйца. После этого зашла в магазин ткани госпожи Раги Моррисон. Возвращаясь домой, видела на углу улицы Урквард-роуд нескольких женщин, среди которых была заплаканная миссис Пристли. Дженни Дональд, не останавливаясь, прошла в дом. Дома стала гладить. Времени было десять или пятнадцать минут третьего. Только в четыре часа дня, когда кончила гладить, она узнала от дочери, что пропала Елена. В 17.20 она пошла с дочерью на репетицию в Бич-павильон. Там они пробыли до 23.00. Придя домой, тотчас легли спать.

Суперинтендент приказал сержанту проверить все ее показания. При этом выяснились подробности, которые дали повод сомневаться в правильности ее показаний. Например, она назвала неправильные цены на апельсины и яйца. 20 апреля эти продукты имели другие цены. Цены, названные миссис Дональд, совпадали сценами прошлой недели. Магазин госпожи Моррисон в указанное Дональд время 20 апреля был закрыт. То, что плакавшая миссис Пристли стояла на углу улицы с женщинами, было правдой. Но ни Пристли, ни другие женщины не помнили, чтобы мимо проходила Дженни Дональд. Она могла видеть их на углу улицы, не покидая дома, так как это место хорошо просматривалось из окна квартиры Дональдов.

Гордон решил осмотреть квартиру Дональдов. Тэйлор и констебль осмотр квартиры начали с кухни. Под стоком раковины пол был покрыт линолеумом. На нем были отпечатки ножек большого ящика для угля. Дженни Дональд, однако, утверждала, что у нее не было ящика. Но ее дочка выболтала, что он там всегда стоял. Так как на трупе Елены обнаружили угольный шлак и пепел, то это усилило подозрения. Кроме этого, удалось еще обнаружить подозрительные пятна на линолеуме перед кухонным столом. Приглашенный доктор Ричардс на месте сделал пробу на кровь. Ответ был положительным, но он заявил, что окончательное заключение может дать только после лабораторного исследования. Собранных данных Гордону было достаточно, чтобы арестовать обоих Дональдов, что он и сделал в 12 часов ночи 25 апреля. Во время ареста Дженни Дональд спокойно заявила: «Я этого не делала».

Утром 26 апреля Ричардс установил в лаборатории, что обнаруженные пятна не содержат крови. Но все прочие обстоятельства позволяли держать Дональдов под арестом. Александра Дональда вскоре отпустили. Выяснилось, что весь день 20 апреля он был на работе и не мог участвовать в убийстве. Дженни Дональд осталась в тюрьме. Так как она не признавалась, а собранных доказательств ее вины было недостаточно, то прокуратор-фискал обратился 30 апреля к профессору Сиднею Смиту в Эдинбург. Он просил Смита использовать все достижения медицины и естествознания для раскрытия убийства Елены Пристли.

За те шесть лет, что Сидней Смит руководил эдинбургской кафедрой судебной медицины, слава его шагнула далеко за границы Шотландии. Он был одним из тех, кто, отдавая должное заслугам Спилсбери, выступал против влияния его легендарного авторитета. Лишь несколько месяцев назад, в ноябре 1933 года, он вернулся с судебного процесса, происходившего на острове Джерси. Там обвинили врача Аварна в том, что он сделал аборт любовнице хозяина одного отеля. Обвиняемый объяснял, что ребенок умер в утробе матери и пришлось сделать операцию. Спилсбери был экспертом обвинения. Исследовав препараты ткани, он утверждал, что ребенок был живым. Смит и Алек Берн, один из ведущих гинекологов Лондона, доказали ему, в чем заключалось его заблуждение. Аварн был оправдан. По дороге домой Спилсбери ни словом не обмолвился со Смитом. Спилсбери в противоположность Смиту не хотел признавать, что ошибаться могут не только простые люди, но и судебные медики.

30 апреля Смит прибыл в Абердин. Елену Пристли тем временем уже похоронили. Но, подробно побеседовав с Гордоном, Шенаном и Ричардсом, а также изучив микроскопические препараты, Смит согласился с мнением Шенана, что в данном деле нельзя говорить об изнасиловании как таковом. Одно незначительное на первый взгляд обстоятельство в расследованиях Гордона позволило ему выдвинуть версию. Гордон узнал 29 апреля, что Елена Пристли придумала для Дженни Дональд прозвище Кокосовый Орех. Пробегая мимо квартиры Дональдов, девочка часто дразнилась: «Кокосовый Орех, Кокосовый Орех». Версия Сиднея Смита такова: в полдень 20 апреля, возвращаясь из булочной и пробегая мимо квартиры Дональдов, девочка снова крикнула: «Кокосовый Орех!» Дженни Дональд случайно находилась около двери, открыла ее и схватила Елену. Может быть, ничего и не случилось бы. Она потрясла бы ее за плечи — и все. Но от испуга ребенок, страдавший заболеванием щитовидной железы, упал в обморок. Миссис Дональд втащила безжизненного ребенка в квартиру. Считая, что ребенок умер, а ее, следовательно, будут считать убийцей, она стала искать выход из сложившегося положения. При этом ей пришла в голову мысль инсценировать изнасилование. Она подняла платье ребенка, разорвала штанишки и воткнула ручку какого-то кухонного предмета в тело ребенка. Боль вернула девочке сознание. Она закричала. Это тот крик, который слышал кровельщик. Теперь Дженни Дональд охватила паника. Она не видела другого выхода, как убить ребенка, и стала душить девочку. При этом не ясно, задохнулась ли Елена, вдохнув рвотную массу, или ее задушили. Потом мертвую Елену Дженни Дональд положила в ящик для угля. Ночью, когда дочь и муж спали, она сунула труп в мешок и вынесла его в удобный момент на лестничную клетку.

Версия Смита соответствовала материалам расследования. Но необходимы были веские доказательства. Если Сиднею Смиту удастся доказать, что Елена Пристли с середины дня 20 апреля находилась хоть какое-то время в квартире Дональдов, то задача будет решена. Для этого в квартире Дональдов надо найти какую-нибудь вещь, принадлежащую девочке. Но так как Дженни Дональд (если она была убийцей) имела достаточно времени, то, видимо, тщательно убрала свою квартиру и было мало надежды что-либо обнаружить. Тем важнее становились поиски мелких следов, не замеченных Дженни Дональд: кровь ребенка, остатки рвотной массы, волосы, может быть, типичные волокна с ее одежды. Или же мешок, в котором нашли Елену, поможет обнаружить его владельца и привести в квартиру Дональдов. Но свою самую большую надежду Смит возлагал на обстоятельство, о котором в Абердине никто не подумал. Повреждения в паху девочки, приведшие к соединению влагалища и заднего прохода, должны подвести к тому, что кровь была инфицирована бактериями. Имеется очень много видов кишечных бактерии. Может быть, среди них обнаружится и очень редкий их вид.

Исходя из предположения, что Дженни Дональд является убийцей, Смит был уверен, что она вынуждена была вытирать попавшую на пол кровь девочки. Таким образом, на одной из тряпок Дональдов могут оказаться кишечные бактерии.

Позднее Сидней Смит докладывал: «Мы не нашли ни вещей ребенка, ни предмета, которым были нанесены повреждения. Среди мусора в печке обнаружили кусочек бумаги, по структуре и микроскопическому составу совпадающий с кассовым чеком в руке ребенка; зеленая полоса на кусочке бумаги была продолжением зеленой линии на чеке. Мешок был обычным, джутовым с надписью «Босс». Мы установили, что в нем прибыло зерно из Канады. Можно было проследить его путь сначала в Лондон, затем к торговцам в Глазго и, наконец, в Абердин. По всей видимости, его приобрел какой-нибудь крестьянин, проживающий вблизи одного из братьев миссис Дональд. Выяснилось, что этот брат часто привозил ей в мешках картошку. Но это тоже было еще не доказательство… Внутри мешка мы обнаружили приблизительно две горсти шлака. Шлак из мешка и пробы шлака из квартиры всего лома подверглись микроскопическому исследованию и сравнению. Я послал их в горный музей для обследования рентгеновскими лучами. Там они были превращены в пепел и подверглись спектро-аналитическому и микроскопическому исследованию с целью обнаружения химических элементов или других составных частей, типичных для домашнего хозяйства Дональдов. Все безрезультатно».

Со времен Лакассаня судебная медицина старается кардинально решить проблему исследования волос, проблему идентификации при помощи волос и, прежде всего, проблему сравнения волос. Имелись различнейшие возможности исследования волос микроскопическим и химическим путем.

Весной 1934 года проблема еще не была разрешена, потому что на голове одного человека имеются волосы разной структуры. Научились только отличать волосы человека от волос животных и полосы ребенка от волос взрослого человека. Относительно надежно можно было идентифицировать человека, если его волосы были необычными или подвергались химическому воздействию. Горячая завивка, например, придавала волосам вид спирали, что могло оказаться важным при идентификации женских волос. Джон Глайстер посвятил многие годы судебно-медицинским исследованиям волос и в 1931 году опубликовал объем истый труд с описанием результатов своих исследований.

Волосы человека, кошки и кролика, а также джутовая нить (справа в кружочке) под микроскопом

По настоянию Сиднея Смита все волосы, обнаруженные в мешке и найденные в квартире Дональдов, были посланы Глайстеру в Глазго. Дженни Дональд получила в тюрьме новую щетку для расчесывания, таким образом незаметно удалось взять образцы ее волос. 30 мая пришлось эксгумировать труп Елены Пристли, так как Глайстеру нужны были и ее волосы. Смит тоже несколько недель производил сравнение добытых волос. В своих воспоминаниях он писал: «Волосы из мешка не могли принадлежать ребенку. Они были грубее, другого цвета, имели неравномерный контур и носили следы завивки. Насколько я мог судить, волосы из мешка до мельчайших деталей совпадали с волосами миссис Дональд…»

Фотографии под микроскопом изображают волосы человека и кошки, а рядом — волокна шерсти и (в кружочке) лыко кокоса

Одновременно с этим Смит проводил исследования всех найденных в квартире Дональдов тряпок. На протяжении всего мая в квартире повторялись обыски. Поднимали часть пола, вырезали куски линолеума, изъяли все веники, половые тряпки, ведра, хозяйственные сосуды, щетки, матрацы, одеяла, кухонные полотенца, зубные щетки и щетки для рук, обследовали сточную трубу раковины.

Волокна хлопка, льна, шелка и (в кружочке) пеньки

«Материал тряпок, — продолжал Сидней Смит, — состоит большей частью из обычных тканей. На тряпках имеются волосы, характерные для каждого дома нитки от одежды, ковров и прочее. В тряпках и пробах из мешка находились различнейшие волокна шерсти, льна, джута. Всего мы обнаружили около двухсот различных типов волокон и сравнивали их с материалами из квартиры Дональдов. Мы сравнивали их длину, толщину и форму. Мы сравнивали строение их клеток, их цвет, состав их красителей, используя при этом спектральный анализ и химические реактивы. 25 различных волокон из мешка оказались идентичными с волокнами различных тряпок из квартиры Дональдов. Для сравнения были изъяты тряпки и из других квартир, но сравнение их дало почти стопроцентный отрицательный ответ…»

Чтобы застраховаться от ошибки, Смит пользовался постоянной помощью руководителя текстильной лаборатории в Брэдфорде Джозефа Барра. К концу июня Смит и его сотрудники были уверены, что они напали на верный след и путем сравнения волокон установили первую убедительную связь жертвы и квартиры Дональдов.

К этому времени подтвердилось основное предположение Смита: были получены веские доказательства при исследовании кишечных бактерий. Не полагаясь на свои познания в области бактериологии, Смит послал все белье Елены Пристли со следами крови в Эдинбург профессору бактериологии Эдинбургского университета Томасу Джону Мэйки. Сорокашестилетний Мэйки, столь же страстный, сколь и опытный микробиолог, с большим интересов приступил к выполнению этого задания. Пробы присланного материала были перенесены в среду на питательную почву и дали характерные культуры. Вскоре выяснилось, что Смит был прав: кровь Елены Пристли содержала бактерии из ее кишечника. Однако решающим было то, что среди кишечных бактерии девочки Мэйки обнаружил чрезвычайно редкий вид. В предыдущие годы для своих научных целей он сто пятьдесят раз выращивал культуры кишечных бактерий и ни разу не встречал такого вида. Вторым решающим этапом явилось обнаружение этого вида бактерий на тряпке Дженни Дональд, в то время как на ее личных вещах подобных бактерий не было.

Когда 22 июня Смит получил заключение Мэйки, ему стало ясно, что связь между убитой и местом убийства неопровержимо доказана.

16 июля 1934 года Дженни Дональд предстала перед судом Эдинбурга. На протяжении всего судебного разбирательства она сидела с безразличным видом на скамье подсудимых. Только дважды можно было заметить некоторое внутреннее волнение на ее лице. Первый раз, когда ее дочь заслушивали как свидетельницу, и второй, когда суд признал Дженни Дональд виновной в убийстве Елены Пристли и приговорил ее к смерти. Смертный приговор заменили пожизненным заключением, но через десять лет ее освободили.

Дело Дженни Дональд от начала до конца служит классическим примером того пути, по которому пошла судебная медицина за два десятилетия до второй мировой войны. Судебная медицина вышла за рамки патологии, токсикологии, судебной психиатрии и социальной медицины, шагнула в химию, физику, микробиологию и тесно переплелась с криминалистикой. Собственно, Сидней Смит, относившийся к самым разносторонним судебным медикам того времени, сделал первый шаг на этом пути. Как мы увидим в следующей части этой книги, для криминалистики откроются новые возможности не только в судебной медицине, но и в химических, и в технических лабораториях всех видов. Да и в рамках судебной медицины токсикология и исследования крови поднялись на такую ступень, что стали доступны только специалистам в этой области.

Сидней Смит, знавший токсикологию лучше многих химиков, в совершенстве владевший судебной баллистикой, чувствовал, что бурное развитие одной только медицины подарит судебной медицине много новых методов и создаст новые проблемы, которые потребуют всестороннего сотрудничества специалистов основных отраслей медицины и специальных ее областей. Скоро никто не будет в состоянии овладеть всеми областями медицины, не говоря уже о естественнонаучных и технических методах. Он видел задачу судебного медика в координации усилий узких специалистов для решения проблем криминалистики.