§ 3. Применение огнестрельного оружия в состоянии крайней необходимости

§ 3. Применение огнестрельного оружия в состоянии крайней необходимости

При применении огнестрельного оружия в рассмотренных случаях наряду с состоянием необходимой обороны может возникнуть состояние крайней необходимости. Речь идет о так называемой «идеальной совокупности» обстоятельств, исключающих преступность деяния[268].

Условия правомерности акта крайней необходимости принято подразделять на относящиеся к грозящей опасности и к защите от нее. В отличие от необходимой обороны, опасность, исходящую из различных источников, при крайней необходимости при данных обстоятельствах нельзя устранить другими средствами, не связанными с причинением вреда интересам третьих лиц.

Условия правомерности акта крайней необходимости, относящиеся к защите от грозящей опасности, состоят в следующем:

а) защита направлена на охрану интересов личности, общества и государства;

б) вред при крайней необходимости причиняется, как правило, не лицам, создавшим опасность, а третьим (посторонним) лицам;

в) защита должна быть своевременной;

г) защита не должна превышать пределов необходимости. Вред, причиненный в состоянии крайней необходимости, должен быть менее значительным, чем вред предотвращаемый.

При применении огнестрельного оружия возможны, например, случаи, когда сотрудник милиции правомерно защищается от преступного посягательства на его жизнь и здоровье (и. 2 ч. 1 ст. 15 Закона «О милиции»), т. е. действует в состоянии правомерной обороны, но нарушает при этом правила применения огнестрельного оружия (например, в нарушение ч. 3 ст. 15 Закона «О милиции» применяет оружие в многолюдном общественном месте, когда от этого могут пострадать посторонние лица). В ряде таких случаев нарушение правил применения оружия может быть оправдано состоянием крайней необходимости (ст. 39 УК РФ), поскольку для предотвращения более тяжкого вреда (угрожающего жизни работника милиции) причиняется вред другим правоохраняемым интересам (порядку несения службы и применения оружия), причем вред, как правило, меньший по сравнению с предотвращаемым вредом[269].

Причинение вреда, равного тому, который мог наступить, или вреда большего, в соответствии с ч. 2 ст. 38 УК РФ не может быть оправдано состоянием крайней необходимости. В частности, нельзя спасать одно благо за счет причинения вреда равноценному благу (например, спасать свою жизнь за счет жизни другого человека)[270]. На наш взгляд, данное положение распространяется лишь на те случаи (за исключением казуса), когда, применяя огнестрельное оружие для спасения своей или чьей-либо жизни, сотрудник государственной военизированной организации лишает жизни другого человека, не причастного к конфликту.

Состояние крайней необходимости может возникнуть также при освобождении заложников, когда преступники предпринимают попытку реализовать угрозу о лишении жизни заложника, а непосредственную опасность нельзя устранить другими средствами, т. е. без применения огнестрельного оружия, и возможного причинения ранения самому заложнику.

Впечатляющим примером применения огнестрельного оружия одновременно в состоянии необходимой обороны и крайней необходимости служат известные события в Дагестане. Чеченские террористы во главе с Салманом Радуевым вошли в дагестанский город Кизляр и захватили здание родильного дома и городскую больницу. В заложниках оказалось более двух тысяч человек. В ходе операции по вытеснению боевиков из города погибли 24 местных жителя и 9 военнослужащих. 10 января банда террористов, захватив с собой около 160 заложников, покинула Кизляр и направилась в сторону Чечни. Прикрываясь заложниками, преступники захватили дагестанское село Первомайское. В ходе операции под Первомайским 82 заложника были освобождены. В то же время погибли 13 заложников и 26 военнослужащих, 128 человек получили ранения. 150 участников вооруженного бандитского формирования были уничтожены, 30 задержаны. Оставшиеся преступники во главе с Радуевым, захватив 64 заложника, ушли в Чечню.

Более эффективным следует признать применение огнестрельного оружия и специальных средств (прежде всего газа пентамила[271]для обездвиживания террористов) при освобождении заложников, удерживавшихся чеченскими террористами в здании дворца Культуры Подшипникового завода в гор. Москве 26 октября 2002 г. Хотя погибло около 120 (!) заложников, был предотвращен подрыв здания дворца (Театрального центра), который неминуемо повлек бы гибель более тысячи человек из числа заложников, военнослужащих и сотрудников спецподразделений.

Отдельные исследователи[272] считают, что состояние крайней необходимости характерно только для случаев использования огнестрельного оружия и предлагают отразить это в понятии применения огнестрельного оружия, указав, что оно применяется только в состоянии необходимой обороны и задержании лица, совершившего преступление. Однако аргументы, изложенные в данном параграфе, не позволяют авторам согласиться с указанной позицией.

На наш взгляд, положения законодательства о крайней необходимости имеют огромное значение для обеспечения правовой защиты сотрудников государственных военизированных организаций (в том числе и сотрудников милиции), применивших оружие в установленном законом случае и причинивших вред третьим лицам. К сожалению, в самих правилах применения оружия сотрудниками государственных военизированных организаций, закрепленных в законе, данный вопрос урегулирован недостаточно. Вместе с тем следует обратить внимание, что, к примеру, положение ст. 24 Закона «О милиции» и ст. 40 Федерального закона «О внутренних войсках Министерства внутренних дел Российской Федерации» о том, что на деятельность сотрудника милиции и военнослужащих внутренних войск распространяются положения о крайней необходимости, закреплено в законе в качестве гарантии правовой защиты указанных должностных лиц[273].

Данный текст является ознакомительным фрагментом.