7.5. Криминологическое прогнозирование и оценка общественной опасности в системном подходе к профилактике рецидивной сексуальной преступности

«В мире десять тысяч вещей, в человеческой душе десять тысяч чувств, на земле десять тысяч дел. Если смотреть на них помраченным оком, они предстанут бессмысленной путаницей. А если смотреть на них прозревшим оком, во всем обнаруживается незыблемый порядок».

Хун Цзычен

Прогноз может рассматриваться как системный анализ, опережающий развитие ситуации, основанный на взаимосвязи прошлого, настоящего и будущего. Криминологический прогноз – это вероятностное суждение о будущем состоянии (уровне, структуре, динамике) преступности, ее детерминант и возможностей, профилактики, иных средств воздействия на преступность в определенный период времени.[739] Еще классик социологии К. Маркс, отмечая возможности прогнозирования преступности, писал: «Преступления, взятые в большом масштабе, обнаруживают, по своему числу и своей классификации, такую же закономерность, как явления природы».

Целями криминологического прогноза являются подготовка материалов для разработки общей концепции, программы управления преступностью, выбор оптимальных путей развития деятельности правоохранительных органов.[740]

Методологическое обоснование криминологического прогнозирования преступного поведения человека связано с детерминистской концепцией поведения, которое рассматривается как результат сложных интегративных связей личности, среды и конкретных жизненных ситуаций.[741]

Прогнозирование как основа профилактики именно рецидивной преступности обусловлено тем, что, наряду с процессами детерминации и причинности, на ее формирование сильное влияние оказывает самодетерминация и тогда рецидивная преступность «концентрированно выражает» лежащие в ее основе механизмы и процессы.[742] Соответственно многоэпизодные, рецидивирующие и серийные сексуальные преступления представляют нуклеарную (ядерную) структуру данного вида преступности и требуют наиболее пристального внимания на предмет разработки эффективных профилактических мероприятий.

Действующий Уголовный кодекс с достаточной определенностью указывает на то, что о потенциальной опасности лица, имеющего психические нарушения, следует судить по его психическому состоянию (ст. 100 УК РФ), однако в отношении лиц в рамках ограниченной вменяемости этот вопрос не имеет столь однозначного решения. В ранних работах судебных психиатров, посвященных оценке общественной опасности, предлагалось выводить данное суждение из оценки личности по двум параметрам: психическому состоянию и характеру совершенного деяния (Калашник Я. М., 1955).[743] Эта точка зрения была полностью воспринята законодателем, что нашло отражение в соответствующих статьях действовавшего в тот период времени законодательства (ст. 59, 60 УК 1960 г., а также ст. 410 УПК РСФСР). Такой подход оправдан и в современных условиях. Исходя из целей применения принудительных мер медицинского характера, определенных в ст. 98 УК РФ, кроме излечения или улучшения психического состояния, указывается на предупреждение совершения новых деяний.

Сексуальные преступления занимают определенное специфическое место в криминологической характеристике преступности, в первую очередь, высоким специфическим криминологическим рецидивом. Он составляет около 70 %. Поэтому на первый план выступают вопросы прогноза общественной опасности лиц, совершивших данные преступления. Это направление криминологических исследований связано с предсказанием индивидуального криминального поведения. Классик криминологических исследований А. Принс еще в конце XIX в. отмечал, что «по общему правилу социальная опасность является результатом преступности. Тем не менее ее можно предвидеть до совершения преступления и независимо от него».[744]

Прогностические исследования в криминологии преследуют три цели:

1) выявление групп высокого риска последующего криминального поведения с целью направленной профилактики;

2) построение этиологических теорий (теорий причин), с тем чтобы выявить определенные корреляты преступного поведения, которые могут рассматриваться как причины;

3) получение информации для принятия правовых решений – заключение под стражу, досрочное освобождение, сочетание наказания с принудительными мерами медицинского характера и т. д.

В. П. Котов и М. М. Мальцева предлагают следующий алгоритм диагностики потенциальной общественной опасности или криминального прогнозирования лиц с психическими нарушениями:[745]

1) квалификация ведущего синдрома;

2) квалификация формы течения заболевания;

3) определение стадии развития заболевания или болезненного состояния, на которой возможно совершение общественного опасного или криминального деяния;

4) установление тяжести совершенного деяния и его психопатологического механизма;

5) определение вероятности совершения нового ООД или преступления в баллах;

6) определение тяжести вероятного ООД в баллах (в соответствии со ст. 15 УК РФ);

7) квантификация степени потенциальной общественной опасности (исчисление индекса);

8) установление локализации точки, отражающей общественную опасность данного больного, в прямоугольной системе координат;

9) формулирование заключения по решаемому практическому вопросу (выбор меры медицинского характера, продолжение или прекращение принудительного лечения, включение больного в группу активного диспансерного наблюдения или выведение из нее, дача рекомендаций по безопасному социально-бытовому устройству пациента).

Учитывая, что общественная опасность может определяться то высокой вероятностью совершения ООД, то его особой тяжестью, а суммарная оценка определяется именно соотношением этих показателей, для оценки тяжести прогнозируемого деяния предлагается использовать градацию тяжести преступлений, приведенную в ст. 15 УК РФ. В соответствии с ней все ООД, так же как преступления, могут быть оценены в баллах: 0 – неопасные деяния, 1 – деяния небольшой тяжести, 2 – средней тяжести, 3 – тяжкие, 4 – особо тяжкие. Клинико-психопатологические данные содержат необходимые предпосылки и для ранжирования вероятности ООД: 0 – отсутствие вероятности ООД; 1 – малая вероятность, 2 – условная вероятность, 3 – безусловная вероятность, 4 – высокая вероятность ООД. Суммарный индекс потенциальной общественной опасности предлагается вычислять по формуле: О = Т+В/2, где О – общественная опасность, Т – тяжесть прогнозируемого деяния, В – вероятность деяния. Отмечается, что если отразить полученные количественные показатели графически, то можно получить координаты общественной опасности конкретного больного, выяснить, от чего больше зависит его потенциальная опасность – от тяжести возможного деяния и/или высокой степени вероятности нового ООД, определить зоны в системе координат, соответствующие тем или иным оптимальным принудительным мерам медицинского характера в отношении каждого конкретного больного.

Для прогнозирования индивидуального криминального поведения О. В. Старков предлагает следующую формулу:[746]

где: I – следствие (конкретное преступление, его вид); К – коэффициент вероятностей совершения преступления; Т – время существования криминогенной ситуации до совершения преступления; U – степень напряженности криминогенной ситуации; u – разрядка напряженности; U – u – развитие процесса напряженности; М – криминогенная мотивация; m – антикриминогенная мотивация; М – m – мотивационная борьба; R – негативные внутренние условия; r – позитивные внутренние условия; R – r – процесс взаимодействия внутренних условий; А – негативные внешние условия; а – позитивные внешние условия; А – а – процесс взаимодействия криминогенной мотивации и ситуации.

Как справедливо отмечает сам автор, главная проблема использования формул – это их перевод в единую, сопоставляемую систему показателей. С другой стороны, недостаток данных формул заключается в отсутствии учета специфики психопатологических факторов в генезе криминального поведения, отсутствие семантической определенности используемых понятий.

По мнению других исследователей, связь между тяжестью криминального деяния и последующей потенциальной опасностью личности в плане рецидива является неясной и проблематичной.[747] Справедливо отмечено, что поиск прогностических факторов преступлений, рассмотренных в отдельности, не является статистически значимым и возможность их применения оправданна только при комплексной оценке. Одним из первых авторов, отметившим системность подхода к проблеме прогнозирования криминального поведения лиц с аномалиями психики, был Ф. В. Кондратьев, предложивший модель «синдром – личность – ситуация».[748]

Таким образом, системность прогностического подхода к профилактике преступлений заключается не только в суммировании отдельных факторов, оказывающих криминогенное влияние, но и в учете изменения влияния выделенных факторов в зависимости от их сочетания. Для повышения степени вероятности прогноза и при одновременной избыточности факторов криминального поведения при системных исследованиях имеются два основных направления:

1) необходима реализация всех возможностей качественного анализа для снятия «факторной избыточности»;

2) необходимо дальнейшее развитие математического аппарата многофакторного анализа.[749]

Зарубежные исследователи, наряду с вероятностными (статистическими) методами криминального прогноза, так называемыми актуарными прогностическими индексами, используют клинический прогноз как субъективную оценку риска преступного поведения. Прогнозирование осуществляется на основе предикторов (параметров или факторов генезиса преступного поведения), которые связываются с критериями, отражающими степень риска противоправного поведения. Эффективность предикторов определяется тем, насколько сделанный по нему прогноз отличается от случайного и зависит от его корреляции с критерием, от базисного уровня или частоты встречаемости выделенного предиктора в исследуемой популяции преступников.[750] Базисный уровень того или иного предиктора складывается в основном из криминологических и демографических переменных и отражен в эмпирических таблицах, составленных в результате социологических и криминологических исследований различных категорий преступников.

Клиническая или субъективная оценка опасности совершения лицом криминального акта необходима в ситуации условнодосрочного освобождения, направления на принудительное лечение или его отмену. Субъективно оцениваемая опасность (dangerousness) семантически может относиться к свойствам действий, ситуаций, проявлений психопатологии или личности в целом. Таким образом, эта оценка может быть отнесена и к совершенному действию, и к вероятности его совершения. Проблема клинического предсказания состоит не только в том, какие факторы принимать во внимание, важно их соотношение с системой ценностей личности в целом, возможностями учета ее постоянной модификации, выявление того, какие ситуационные стимулы могут служить пусковым моментом криминального поведения.

Канадской исследовательской группой (Quinsey V. et al., 1995) была создана шкала факторов риска из 9 переменных, которые предусматривают не только линейную оценку риска, но и при высоких значениях по данной шкале позволяют вычислять вероятность рецидива сексуальных правонарушений и повышать точность прогноза повторных сексуальных правонарушений до 40 %.[751] Значимыми переменными были (в порядке убывания частоты их встречаемости): количество привлечений к ответственности за насильственные правонарушения в прошлом; отсутствие браков в жизни данного индивидуума; наличие жертв женского пола; наличие жертв-мальчиков; малое количество привлечений к уголовной ответственности, связанных с воровством; девиантное сексуальное поведение. Риск совершения рецидива сексуальных преступлений возрастает с увеличением количества выделенных факторов риска.

Исследовав рецидив сексуальных преступлений, Ю. М. Антонян, С. П. Позднякова отмечают значительную роль психических аномалий и зависимость от конкретных нозологических форм психических расстройств.[752] Так, при органических поражениях головного мозга рецидив сексуальных преступлений составляет 42,2 %, при психопатиях – 23,7, олигофрении – 22,7 и при алкоголизме – 4,5 %. Б. Л. Гульман, исследовав рецидив сексуального криминального поведения при психопатиях, отмечает его уровень в 70 % и выявляет риск рецидива от формы психопатии.

В исследовании Quinsey, Lalumiere et al. общий показатель рецидива для любого сексуального преступления составил 22,8 %.[753]

Психопатологические особенности и их коррекцию в ходе профилактических программ лиц, склонных к рецидиву криминального сексуального поведения, некоторые исследователи рассматривают в понятиях ремиссии, возврата и срыва (remission, relapse and lapse).[754] «Возврат» – это нарушение установленной системы правил, регулирующих нормы или стереотипы целевого поведения. «Срыв» представляет собой единичный случай нарушения таких правил. Применительно к сексуальным преступникам «возврат» относится к любым повторениям криминального или девиантного сексуального поведения, «срыв» относится к любым случаям возникновения преднамеренных или обдуманных фантазий о сексуальном криминальном поведении или возвращения к источникам стимуляции данного поведения.[755]

R. Hanson, М. Bussiqre в обзоре исследований, посвященных проблеме прогноза рецидивности, для упрощения анализа различные показатели рецидивности объединили в три категории: сексуальный рецидивизм, несексуальный насильственный рецидивизм и общий рецидивизм.[756]

Сексуальный рецидивизм наилучшим образом был предсказан:

1) показателями сексуальной девиантности (например, ненормальные сексуальные предпочтения, предшествующие сексуальные правонарушения);

2) в меньшей степени общими криминологическими показателями (например, возрастные, общие предшествующие правонарушения).

Прогнозаторы несексуального рецидивизма и общего рецидивизма были подобны тем, которые выявлялись среди несексуальных преступников.

По данным авторов, изучивших показатели за период 4–5 лет, общий показатель рецидивности был равен 13,4 % для сексуальных правонарушений, 12,2 – для несексуальных насильственных правонарушений, и 36,3 % – для любого рецидивиста.

Прогнозаторы сексуального рецидивизма. Из анамнестических показателей три показателя значимо предсказывали сексуального рецидивиста: отрицательное отношение к матери, правонарушения в пубертате, проблемы родительской семьи (несексуальное насилие, развод родителей). Сексуальное злоупотребление в детстве и отрицательное отношение к отцу не коррелировали с рецидивностью. Из демографических показателей коррелировали: молодой возраст, отсутствие брака. Имело значение количество предшествующих правонарушений, выбор незнакомой жертвы, наличие эксгибиционистских эпизодов в анамнезе и повторность изнасилования.

Общая категория «девиантное сексуальное предпочтение» также предсказывала рецидивиста (особенно полиморфность). Небольшая вероятность была выявлена у лиц с психическими расстройствами в целом. Несколько общих клинических переменных показывали значимую связь с рецидивностью: наличие психоза в анамнезе, расстройство личности, особенно антисоциальное или психопатия, незначительно – интеллектуальное снижение.

Прогнозаторы несексуального насильственного рецидивизма. К ним относятся: молодой возраст, отсутствие брака, насильственные правонарушения в анамнезе, наличие антисоциальных личностных расстройств. Из шкал MMPI отмечается корреляция со шкалой психопатии, высокими показателями шкалы К и низкими – по шкале социальной интраверсии (Hanson et al.).

Прогнозаторы общего рецидивизма. К ним относятся: правонарушения в пубертате, отрицательное отношение к матери, сексуальное злоупотребление в детстве. Среди демографических – молодой возраст, количество предшествующих правонарушений, особенно насильственных. Малозначимые корреляции – с психическими расстройствами в целом, более значимые – с расстройствами личности и злоупотреблением алкоголем.

Комбинированные показатели рецидивности. Другая объективная шкала риска, которая применялась к сексуальным правонарушителям, – Risk Appraisal Guide (RAG) (Webster, Harris, Rice, Cormier, Quinsey, 1994). Результаты этого обзора свидетельствуют о том, что рецидивизм сексуального правонарушения тесно связан с сексуальной девиантностью. Надежными прогнозаторами были также наличие предшествующих половых правонарушений и, в меньшей степени, разнообразие сексуальных преступлений. Сексуальный рецидивизм также был связан с индексами общей криминальности, как, например, предшествующие несексуальные правонарушения и антисоциальное расстройство личности, но эти корреляции были более слабы, чем корреляции с сексуальной девиантностью.

Другие перспективные прогнозаторы сексуального рецидивизма включали раннее начало сексуальных нападений, выбор незнакомых жертв и шкалу маскулинности – фемининности MMPI.

Другой возможный подход к прогнозированию рецидивизма сексуальных преступлений, в силу их криминологической, психопатологической и патосексуальной специфики, может быть основан на типе течения или динамики нарушений сексуальных влечений, что внешне будет проявляться в особенностях парафильного поведения и закономерностях их трансформации (стационарный, прогрессивный и регрессивный). И, соответственно, прогноз и профилактика лиц с психическими аномалиями и нарушением сексуальных влечений будут находиться в комплексной зависимости от амбулаторных принудительных мер медицинского характера, проводимых наряду с исполнением наказания, а в последующем – возможность продолжения как наблюдения и учета в психоневрологических диспансерах, так и специальных учетов, позволяющих субъектам профилактики следить за дальнейшей судьбой данной категории лиц.

Одним из перспективных направлений исследований в области криминологической прогностики является использование современных информационных технологий, и прежде всего, программных нейросетевых продуктов. Для оценки прогностических возможностей нейросетей для примера приведем использование программы BrainMaker, выпускаемой компанией California Scientific Software, для предсказания динамики насильственных сексуальных преступлений на определенной территории.

Криминология относится к работающей со слабо формализируемыми данными области научных исследований, понятийный аппарат которой отличается семантической неопределенностью и трудностями логической экспликации знаний. Так, центральное для криминологии понятие преступности является наименее ясным и определенным.[757] В целом использование знаний и их формализацию можно представить в виде последовательности из трех этапов: 1) создание лингвистической модели определенной предметной области и дефиниция понятий; 2) создание логической модели или логическая экспликация предметной области, и 3) математическая модель.

Нейросети представляют собой компьютерные программы, основными отличительными чертами которых выступают возможность их обучения на примерах, эффективность использования в плохо формализируемых классах задач прогнозирования, классификации, распознавания и др.

В основе прогнозирования лежит выявление закономерностей прогнозируемого события с использованием имеющихся ретроспективных данных, которые записаны в виде временно?й последовательности. Прогнозирование в криминологических исследованиях выступает составной частью профилактики преступности. Возможность использования при этом компьютерных средств отмечалась в работе О. В. Старкова (2005).[758] Использование программных средств позволяет перейти от фундаментальных, теоретических проблем в области криминологии непосредственно к прикладным, практическим аспектам предупреждения и прогнозирования преступности.

Условно процесс прогнозирования с использованием нейросетей может быть подразделен на несколько этапов.

1. Постановка задачи – что предсказываем и какие данные для этого имеются. В нашем случае мы хотим определить количество насильственных половых преступлений на 2003 г., используя имеющиеся данные за период с 1985 по 2002 г.

2. Создание нейросети – определение параметров входа, выхода, числа нейронов и т. д.

3. Процесс обучения нейросети на имеющихся у нас примерах, в результате чего происходят коррекция веса межнейронных связей и ее проверка, тестирование.

4. Получение прогнозируемых значений и оценка погрешности.

Теория применения нейросетей в области прогнозирования и выявления закономерностей изучаемого процесса является наиболее интенсивно развивающейся областью исследований и связана, прежде всего, с развитием вычислительной мощности компьютерной техники.[759]

Для начала работы создается файл данных, в котором записывается год и количество зарегистрированных насильственных половых преступлений. Данные за 2003 г. (38 насильственных половых преступлений) хотя и имеются, но не заносятся в создаваемую базу с целью проверки эффективности работы нейросети и оценки погрешности.

Второй этап представляет создание нейросети, для чего используется программный модуль Net Maker, в который считываются подготовленные данные, представленные в виде таблицы или графически (см. рис. 42, 43).

Рис. 42. Таблица данных в NetMaker

Рис. 43. Графическое представление данных о преступлениях в NetMaker

Имеющиеся данные проверяются на анализ периодичности “Cyclic Analysis”, в результате чего получаем относительную спектральную оценку относительно половых преступлений за рассматриваемый период времени, на графике отражена зависимость частоты Frequency и силы Strength (см. рис. 44).

Рис. 44. Вид графика с выявленными закономерностями периодичности

Рис. 45. Процесс обучение нейросети

Следующая процедура – обучение сети на имеющихся примерах, в процессе которого происходит самообучение нейросети за счет изменения веса межнейронных связей. Процесс обучения заканчивается, когда уровень ошибки будет ниже допустимого уровня, обычно задаваемого равным 0,2. Данная процедура осуществляется в программном модуле BrainMaker, динамика процесса обучения нейросетевого пакета представлена на рисунке 45.

Последний этап в результате работы нейросети – получение и оценка выходных данных – представлен на рисунке 46.

Рис. 46. Программа BrainMaker с результатом прогноза

Выходное значение равно Out: 44, в то время как реальное количество зарегистрированных преступлений – 38. Соответственно можно определить относительную погрешность прогноза:

(38–44)/38 = -0,157 = 15,7 %,

которая будет приблизительно 16 %, что является достаточно хорошим результатом. При этом общая тенденция к снижению данного вида преступности также была предсказана в направлении, соответствующем реальности. Данная точность прогноза является довольно успешной, и приведенный пример показывает возможность применения нейросетевых программных пакетов в криминологической практике прогнозирования преступности.