5.3. Уголовно-правовая характеристика субъекта и криминологические особенности личности ненасильственного сексуального преступника

Относительно возраста субъекта уголовное право в общем случае подразумевает хронологический (паспортный) возраст наступления уголовной ответственности за совершенное деяние (ст. 19, ч. 1, 2 ст. 20 УК). В соответствии с ч. 3 ст. 20 УК дается возможность учета психологического возраста (отставание в психическом развитии, не связанное с психическим расстройством). В диспозиции ст. 134 и 135 УК (в редакции Федерального закона № 162) введен специальный возраст субъекта – 18 лет.

Под возрастом понимается период развития человека, который характеризуется качественными изменениями физических (биологических) и психических процессов с определенными закономерностями их протекания.[575] В. И. Слободчиков, Е. И. Исаев определяют возраст как категорию психологии развития, обозначающую отдельные временны?е интервалы жизни человека, имеющие, прежде всего, культурно-историческую обусловленность.[576] В юридической практике Р. И. Михеев (1995) определяет возраст в широком и узком понимании: в первом случае – это календарный период времени от момента рождения до определенной даты; во втором – период в жизни лица, с которым связаны медико-биологические, социально-психологические и правовые изменения.[577] Таким образом, можно говорить о двух выделяемых типах возраста: абсолютный возраст – календарный или хронологический, выраженный в количественных показателях временны?х единиц, и условный, или относительный, возраст – возраст индивидуального развития, отражающий его качественную специфику.[578] Индивидуальное развитие личности в различных исследованиях характеризуется как онтогенез, биография, жизненный путь. Можно говорить, что в каждый момент хронологического возраста человека в нем сосуществует несколько относительных возрастов, наиболее важными из которых являются: а) биологический; б) социальный; в) психологический. Под биологическим возрастом понимается развитие организма и его функций по отношению к статистическим показателям всей популяции данного хронологического возраста; под социальным – статусно-ролевые характеристики данной возрастной группы, и психологическим возрастом – комплекс психофизиологических параметров, таких как интеллектуальное развитие, нравственная зрелость и т. д. Л. С. Выготский определял развитие как «социальную ситуацию развития», отражая тем самым «индивидуальные ключевые позиции», складывающиеся для развивающегося субъекта в каждый момент жизни.[579]

Социально-психологические особенности возраста отражаются в биографическом методе исследования личности. Характеризуя особенности биографического метода, С. Н. Иконникова отмечает: «Биографическая реконструкция включает в себя целый комплекс методологических принципов, систему категорий, методические приемы и процедуры получения информации, этнические нормы и запреты, язык повествования и изображения индивидуальности персонажа, опору на документ и ограниченную возможность вымысла, высказываемого в форме предположения».[580] Огромное значение для криминологических исследований развития личности приобретает выявление “life change event” (жизнеизменяющих значимых событий),[581] часто имеющих психотравматический опыт, способных изменять предшествующую логику построения жизни человека.

Особенности биографических данных будут проявляться в специфике криминального поведения, выбора жертвы по возрастным или другим признакам, групповом характере совершения преступлений, состояний типа “flash-back” – навязчивый регресс субъективности ко времени пережитой психотравмирующей ситуации и т. д.

Критерием возраста в уголовном праве выступает не только количественный, объективный, хронологический критерий, а исходя из смысла ч. 3 ст. 20 УК, и качественный, субъективный, определяемый как способность в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими, т. е. юридический (психологический) критерий, слагающийся из интеллектуальных способностей и возможности волевого контроля. Данное положение распространяется только на лиц, не достигших 18-летнего возраста, поэтому не может быть применимо к субъекту преступлений, предусмотренных ст. 134 и 135 УК РФ. Определение «возрастной невменяемости» относится к компетенции судебно-психологической или комплексной психолого-психиатрической экспертизы. Роль психиатра-эксперта заключается, прежде всего, в исключении психических расстройств, наличие которых автоматически исключает применение ч. 3 ст. 20 УК. Психосексуальная зрелость является составной частью психологической зрелости, и нарушения психосексуального развития могут быть не связаны с психическими нарушениями и существенно влиять на способность руководить действиями, особенно сексуального характера. Соответственно правомерно в отношении определения психологической зрелости и применения ч. 3 ст. 20 УК при сексуальных преступлениях говорить о проведении комплексной судебной психолого-сексолого-психиатрической экспертизы.

Некоторая несогласованность норм УК в отношении субъекта усматривается между ч. 3 ст. 20 УК и ст. 22 УК. Так, несовершеннолетний, который не в полной мере способен понимать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить или в связи с психическими нарушениями, в соответствии с ч. 1 ст. 22 УК подлежит уголовной ответственности, и данное обстоятельство учитывается судом при назначении наказания по ч. 2 ст. 22. В то же время несовершеннолетний, который также не в полной мере способен понимать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими, но в связи не с психическими нарушениями, а особенностями его отставания в психическом развитии, не подлежит уголовной ответственности (ч. 3 ст. 20 УК).

Распределение лиц, совершивших ненасильственные сексуальные преступления в отношении детей, по возрасту на момент совершения деяний представлено на рисунке 31.

Рис. 31. Возрастное распределение субъектов ненасильственных сексуальных преступлений

Для оценки влияния психотравмирующих ситуаций детского возраста на криминальное сексуальное поведение в отношении несовершеннолетних из карты исследования лиц, совершивших сексуальные преступления, были выбраны характеристики психических травм, полученных ими в детстве, и возраст их получения. Результаты исследования представлены в таблице 5.

Таблица 5

Психотравмы детского возраста у лиц, совершивших преступления, предусмотренные ст. 134, 135 УК РФ

Кластерный анализ (см. рис. 32) выявил две группы распределения по возрастному фактору в зависимости от влияния особенностей психотравмы: 1) 31–35 и 19–25 лет; 2) до 18 и более 50 лет.

Рис. 32. Кластерное распределение виновных в сексуальных преступлениях в отношении детей в зависимости от особенностей психотравмы, полученной в детском возрасте

Причем в первом кластере значимыми оказываются семейное насилие в детском возрасте и отчуждение от сверстников в детстве. Второй кластер, объединяющий возрастные группы до 18 и после 50 лет, характеризуется отсутствием влияния психотравмирующих факторов. Только в возрастной группе до 18 лет отмечена депривация вследствие психологических особенностей (аутизм). Таким образом, кластер объединяют патобиологические механизмы, такие как патологический пубертатный криз в подростковом возрасте и органическое поражение головного мозга с изменениями личности после 50 лет.

Возраст потерпевших также имеет криминологическое значение. Распределение потерпевших по возрастным группам и половой принадлежности приведено на рисунке 33. Данные о возрастной группе 14–16 лет не являются репрезентативными, так как в анализируемый период с 1998 г. до конца 2003 г. сексуальные ненасильственные действия в отношении этой возрастной категории были декриминализированы. В отношении пола потерпевших в литературе приводятся различные данные. Так, Н. А. Радченко при обследовании лиц, совершивших противоправные сексуальные действия в отношении несовершеннолетних, приводит данные, что девочки в три раза чаще становятся жертвами сексуального насилия, а против мальчиков оно принимает более тяжелые и извращенные формы.[582] По данным Ю. Л. Метелицы, лица женского пола, потерпевшие от сексуальных преступлений, составляют 76,2 %, в то время как лица мужского пола – 12,9 %.[583] С точки зрения И. С. Кона, доля женщин, подвергавшихся в детстве сексуальным приставаниям разного типа и степени, колеблется, по данным разных исследований, от 6 до 62 %, доля мужчин – от 3 до 6 %, что зависит от: 1) характера выборки, 2) возрастных рамок происшествия (случилось ли оно до 14, 16 или 18 лет), и 3) характера самого сексуального действия (только насильственные или же любые нежеланные, недобровольные или ненасильственные сексуальные действия).[584]

Рис. 33. Распределение потерпевших при ненасильственных сексуальных преступлениях по возрасту и полу

Преобладание среди потерпевших лиц женского пола объясняется несколькими причинами. Указанные авторы проводили исследования жертв сексуальных преступлений как ненасильственного, так и насильственного характера, тогда как при последнем значительно преобладают лица женского пола. Распределение потерпевших по полу носит выраженную возрастную зависимость. Как показали наши исследования, в возрастной категории потерпевших 13–14 лет соотношение мужчин и женщин равно 1/7, в то время как в возрастном диапазоне до 10 лет преобладают лица мужского пола. Объясняя подобную зависимость, можно согласиться с мнением D. Finkelhor о том, что низкие показатели потерпевших мужского пола, особенно с увеличением возраста, связаны с тем, что последние стремятся не разглашать или преуменьшать такой «сексуальный опыт» и испытывают трудности при разговорах на тему их сексуального злоупотребления.[585] Отмеченная особенность влияет также и на высокую латентность данного вида преступлений. В исследованиях Ю. М. Антоняна и С. П. Поздняковой отмечалось, что лица мужского пола в последнее время все чаще становятся жертвами сексуальных преступлений, что также согласуется с полученными нами данными.[586]

При возрастной корреляции преступников и жертв выявлены две значимые особенности. Возраст преступника 31–35 лет наиболее часто соотносится с возрастом потерпевших 13–14 лет и возраст субъекта до 18 лет – с возрастом потерпевших также 13–14 лет. Однако с 1997 г. до принятия Федерального закона № 162 от 08.12.2003 г. с 16 лет наступала уголовная ответственность только по ст. 135 УК РФ за развратные действия, поэтому сюда не включается добровольное половое сношение между указанными возрастными категориями. Увеличение возраста уголовной ответственности по ст. 135 УК до 18 лет, так же как возраст уголовной ответственности за половое сношение и иные действия сексуального характера с лицом, не достигшим 16 лет (ст. 134 УК), представляется неоправданным. В то же время нормативный гетеросексуальный половой акт добровольного характера может быть декриминализирован с 14-летнего возраста партнеров.

Целесообразно увеличить возраст потерпевших до 18 лет в отношении любых действий сексуального характера, кроме нормативного гетеросексуального полового акта, который запретить с лицами моложе 14 лет. Кроме того, следует криминализировать любые групповые формы сексуального поведения с участием лиц моложе 18-летнего возраста.

Проведенные криминологические, психологические и психопатологические исследования всей обследованной группы лиц, совершивших ненасильственные сексуальные преступления, свидетельствуют о неоднородности преступников в данной группе. Поэтому актуальным остается вопрос о типологии личности ненасильственного сексуального преступника в зависимости от имевшихся данных.

Ю. М. Антонян отмечает, что сексуальные преступления в отношении малолетних чаще совершают лица, имеющие семью или постоянного полового партнера, но данные половые отношения не приносят им сексуального удовлетворения либо по различным причинам являются невозможными. В результате проведенного анализа им выделяются три подтипа преступников на основе мотивации криминального поведения: 1) лица, имеющие эмоционально фиксированную установку на девочек, возникшую в связи с сильными сексуальными переживаниями в определенный период развития; 2) лица, которые в детстве или подростковом возрасте имели дефицит общения со сверстниками, что сформировало дефект развития и своеобразие мотивационной установки, и 3) отцы, которые изнасиловали своих дочерей.[587]

W. Radecki выделяет пять групп криминальной педофилии: 1) педофильные действия, совершенные молодыми преступниками под влиянием алкоголя, при отсутствии сексуальных отклонений; 2) педофильные действия в отношении близких родственников, важную роль в совершении которых сыграл хронический алкоголизм и примитивизм преступников; 3) педофильные действия на чувственной почве, когда молодые преступники сожительствуют с 12—13-летними девушками на добровольных началах; 4) педофильные действия на девиантной основе, в том числе и гомосексуальные педофильные действия; 5) педофильные действия, совершенные пожилыми лицами, преимущественно на фоне психоорганического синдрома.

В исследовании Н. А. Радченко приведена типология лиц, совершивших противоправные действия в отношении несовершеннолетних в соответствии с механизмами реализации криминального поведения: 1) транзиторное сексуальное поведение у лиц подросткового возраста, обусловленное реакциями имитации и гиперкомпенсации; 2) лица с «переадресацией» сексуальной активности вследствие психопатологических расстройств; 3) лица с аномальным сексуальным поведением вследствие «кризиса половой идентичности» инволюционного периода; 4) «смещение» сексуальной активности в рамках временных состояний нарушения психической деятельности, и 5) лица с патологией сексуальных влечений (парафилиями).

На основании проведенного комплексного исследования, статистической обработки материала все данные о личности преступников условно были разделены на блоки: персонографический, биографический, криминологический, виктимологический, психопатологический, сексологический и психологический, на основе которых выделена следующая типология личности преступника и механизмов криминального сексуального поведения в отношении малолетних и несовершеннолетних:

1) лица с нарушением сексуальной ориентации;

2) лица с нарушением иерархической ориентации доминирование – подчинение;

3) лица с нарушением возрастной ориентации;

4) лица со случайной, ситуационно обусловленной формой криминального поведения;

5) лица с патологией сексуальных влечений (парафилии) в форме педофилии.

Распределение приведенной типологии личности преступника представлено на рисунке 34.

Рис. 34. Типология личности ненасильственного сексуального преступника

Выделенные типы личности ненасильственного сексуального преступника характеризуются следующими особенностями:

Лица с нарушением сексуальной ориентации имели среднее или неполное среднее образование, склонность к антисоциальному образу жизни, обладали низкой трудовой квалификацией, на работе характеризовались отрицательно, большинство из них были неоднократно судимы в прошлом за различные преступления, что свидетельствует о низком морально-нравственном уровне. В большинстве случаев преступники отмеченной группы страдали в разной степени выраженной склонностью к алкоголизации, что также усиливало моральную деградацию. Эмоциональная сфера характеризовалась примитивностью и малой дифференцированностью эмоций, склонностью к аффективному реагированию в субъективно сложных ситуациях, примитивностью, обидчивостью. Характерной особенностью этой группы преступников было наличие органического поражения головного мозга различной степени выраженности, который усугублялся злоупотреблением алкоголем, что, возможно, способствовало сексуальной расторможенности и приводило к беспорядочной половой жизни. Выбор сексуального объекта определялся в большинстве случаев возникающим сексуальным импульсом и потребностью его немедленного удовлетворения, чему часто способствовало состояние алкогольного опьянения. Учитывая морально-этическое снижение таких лиц, их сексуальная активность часто была направлена на родственников, случайных знакомых, оказавшихся с ними в компании, собутыльников, бомжей, проституток вне зависимости от их возраста, эмоциональных симпатий. Изложенное можно проиллюстрировать следующим примером:

Обвиняемый Стажеров В. Г., 1972 г. р. Из материалов дела: из акта СПЭК от 1996 г.: старший из 9 детей. Отец злоупотреблял алкоголем, был осужден за изнасилование, после освобождения с семьей не проживал. После его ухода из семьи мать также стала злоупотреблять спиртным, пропивала все деньги, не занималась воспитанием детей. Семья жила в стесненных бытовых условиях, дети часто спали в одной постели. Много времени проводил с братьями и сестрой, помогал матери по хозяйству.

Осенью 1995 г. в состоянии алкогольного опьянения предложил брату Пете (14 лет) в общественном туалете совершить с ним половой акт в задний проход. Вначале брат не соглашался, он ударил его по щеке, тот уступил. В 1996 г. предложил брату Сергею взять половой член в рот «пососать», предлагал это и сестре Марине. С Мариной это повторялось 2–3 раза. Из показаний брата Сергея: по ночам брал его в постель, заставлял сосать его половой член несколько раз за ночь, при этом всегда был пьян. Из показаний сестры Марины: действия сексуального характера стал совершать с ней, когда ей было 4–5 лет. Когда она его отталкивала, бил ее. Заставлял брать в рот половой член Сережу и Петю.

Сообщил, что в детстве неоднократно видел родителей во время полового акта, при этом испытывал любопытство. В школьные годы часто разглядывал картинки порнографического содержания, слышал разговоры взрослых об орально-генитальных и гомосексуальных контактах, ему было интересно попробовать.

Со слов испытуемого: помнит, что в возрасте 8 лет с братьями, изображая «корову с телятами», сосал у них половые члены, а они у него, отмечалась эрекция, испытывал удовольствие. С того же времени – фрустрационная псевдомастурбация, с 10 лет с оргазмом без эякуляции. В 10 лет помнит эпизод, когда ездил на лошади позади седла, от трения появлялись эрекция и оргазм. С 11 лет – эякуляция при мастурбации, фантазии отрицает, сны не помнит. Максимальный эксцесс при мастурбации – 2, однако до сих пор мастурбирует почти каждый день. Влечение к девочкам с 12 лет, но из-за того, что в классе над ним издевались, боялся к ним подходить. Впервые поцеловался в 16 лет, в этом же возрасте первый половой акт с ровесницей по ее инициативе, однако первая попытка окончилась неудачей – семяизвержение наступило после 2–3 фрикций. До армии было 2–3 половых контакта с девушками. Всего за жизнь с женщинами было около 10 половых актов, ни с кем продолжительных отношений не поддерживал. После армии нравилось давать телятам сосать половой член, отмечает, что при этом эякуляция наступала быстрее, чем при мастурбации. Наряду с этим неоднократно занимался фелляцией с братьями, говорит, что и он у них сосал половые члены, когда же у них наступала эякуляция, чувствовал удовлетворение. С братом Петей совершил половой акт в задний проход «по пьянке», после того, как узнал, что тот вступал в половые контакты с мужчинами. С Мариной также неоднократно проводил фелляцию, а также половые акты. Отрицает, что когда-либо бил братьев и сестру – «разве только по пьянке». В местах заключения был «опущен», отнесся к этому спокойно, затем неоднократно вступал в гомосексуальные связи в пассивной форме и орально-генитальные контакты добровольно, даже получал от этого удовлетворение.

Психическое состояние: держится временами напряженно, однако периодически без чувства дистанции, неадекватно эйфоричен, хихикает, внезапно переходит к слезам или дает эксплозивную реакцию. Иногда отмечаются неадекватные мимические движения – «таращит глаза», чмокает губами. Мышление конкретное, обстоятельное, вязкое, интеллектуально снижен. Настроение неустойчивое. Обнаженно рассказывает о своей сексуальной жизни, заявил, что наибольшее удовлетворение получает от фелляции с мужчинами, в тюрьме даже «влюбился в одного парня». Не видит ничего страшного в своих сексуальных контактах с братьями и сестрой, подчеркивает, что всегда расценивал их как игру, а о том, что это карается законом, узнал только тогда, когда его «посадили». Говорит, что с женщинами у него «не получается», поэтому хотел обратиться к врачу с жалобами на короткий половой акт, а также на то, что они его «быстро бросают». Не скрывает, что постоянно занимается мастурбацией во время пребывания в институте, в туалете и в постели, ежедневно – «меня это успокаивает».

Заключение комплексной сексолого-психиатрической экспертизы. В отношении инкриминируемого деяния вменяем. У испытуемого выявляется аномалия сексуального влечения в форме синдрома недифференцированного сексуального объекта.

Лица с нарушением социальной иерархии доминирования – подчинения. Сексуальная активность для них выступала не столько способом удовлетворения сексуальных потребностей, сколько средством установления и демонстрации своего превосходства, особенно в отношении детей. При этом сексуальным действиям предшествуют агрессивные, чаще – физические наказания. Временна?я дистанция между ними постепенно сокращается, и в конечном итоге агрессивные действия эротизируются, формируя новый стереотип поведения. Сопровождая девиантные акты, негативные эмоции усиливают интенсивность возникающих при этом ощущений и степень последующей релаксации. Сексуальное насилие воспринимается лишь как средство разрядки, а побуждения к нему возникают в условиях, сопровождающихся аффективным напряжением и тревогой, требующими привычных, стереотипных способов разрешения ситуации.

По социальным характеристикам такие лица чаще всего воспитывались в семье с жестоким доминирующим положением отца или отчима, и последующее их поведение воспроизводит травматический опыт их детства.

Преступники этой группы характеризовались преимущественно психопатическими личностными особенностями. Они имели высокий социальный статус, положительно характеризовались на работе, преобладающим было среднее специальное и высшее образование. С психологической точки зрения им свойствен эгоцентризм, завышенная самооценка, склонность к внешнеобвиняющим формам поведения.

Лица с нарушением возрастной ориентации характеризуются размыванием ролевых норм внутри семьи, обусловленных возрастом, когда в отношениях с ребенком устанавливается новый вид взаимоотношений «ребенок – ребенок» или «взрослый – взрослый». Соответственно происходит либо инфантилизация отношений взрослого, либо акселерация отношений ребенка.

Отношения «ребенок – ребенок» возникают у лиц с отставаниями психического развития, высокой степенью инфантильности, замкнутости, аутичности, испытывающим в среде взрослых лиц трудности установления контактов.

Механизм криминального поведения при отношениях «взрослый – взрослый» возникает при раннем психическом развитии ребенка, восприятии его как взрослого члена общества.

Лица со случайной, ситуационно обусловленной криминальной активностью выделены на основе однократного привлечения к уголовной ответственности за ненасильственные сексуальные действия в отношении детей, совершенные в состоянии алкогольного опьянения. В момент правонарушения происходят «смещение объекта», его неразличение, деперсонификация. После совершения деяния преступник сожалеет о случившемся и затрудняется объяснить свои действия. Ключевыми моментами данного криминального поведения являются изменение сознания в момент совершения правонарушения под воздействием алкогольного или токсикоманического фактора, а также степень выраженности органического поражения головного мозга. Кроме того, из личностных предиспозиций им присуща непосредственная реализация возникающих побуждений, недостаточный самоконтроль, склонность к накоплению отрицательных эмоций, стремление без волевых задержек удовлетворять возникающие потребности.

Лица с патологией сексуального влечения (парафилиями) выделены в самостоятельную группу с использованием критериев парафилии по DSM-III R:[588] существование на протяжении не менее 6 месяцев влечений к совершению сексуальных действий с малолетними, реализуемое в повторных сексуальных манипуляциях с детьми, а также в сновидениях и фантазиях представления о педофильных объектах, существующих на фоне нарушенной нормативной сексуальной адаптации.

В механизмах реализации криминального поведения лиц данной группы отмечался постепенный переход от родительских отношений с детьми к партнерским сексуальным действиям. Этому предшествовал длительный подготовительный этап с включением преступника в сексуальную «репетиционную» игру с ребенком, когда привычный тактильный контакт между ним и жертвой приобретал эротическую окраску, что позволяло преступнику преодолеть социальный барьер и перейти к сексуальным действиям.

Для большинства лиц, представленных в этой группе, характерно преждевременное психосексуальное развитие на фоне задержки соматосексуального, нарушения половой идентичности. В основе криминального поведения лиц данной группы лежат механизмы нарушенного влечения, которые являются определяющими как в выборе объекта, так и в способе реализации сексуального влечения. Другой особенностью выступает частое органическое поражение головного мозга или расстройство личности. Из других значимых характеристик следует отметить воспитание в неполной семье или употребление родителями алкоголя, жестокое отношение в детском возрасте, которое в последующем может выступать эталоном для подражания.

Приведем пример криминального поведения лица с нарушением влечений в форме педофилии.

Из материалов уголовного дела и медицинской экспертной документации: Николаев С. А., 1972 г. р. Отец злоупотреблял спиртными напитками, умер от пьянства, когда испытуемому было 11 лет. Мать пыталась создать семью, но неудачно. Испытуемого воспитывала вместе со старшей дочерью (на 10 лет старше испытуемого).

Из показаний матери: в семье – младший, старшая дочь живет отдельно. Муж умер, когда ему было 10 лет. Из показаний матери от 01.07.97 г.: муж был алкоголиком, в семье постоянно были ссоры, на глазах у сына причинял мне телесные повреждения. Сын все это видел, очень переживал, часто мне говорил, что, когда вырастет, пить не будет. Со слов испытуемого: к отцу относился негативно из-за его пьянства и конфликтов с матерью, был свидетелем избиений матери. Когда тот умер, «испытал облегчение». Мать характеризует как спокойную, однако «не терпит женщин», которых он приводит к себе. С сестрой отношения были напряженными из-за того, что та училась на «отлично», постоянно читала ему мораль. В течение 5 лет был отчим, который к нему хорошо относился, очень переживал, когда тот внезапно умер. Учился посредственно, был в меру общителен. Уверяет, что всегда подвергался физическому насилию со стороны ровесников. Из показаний матери от 01.07.97 г.: из-за отца не поддерживал дружеских отношений со сверстниками, вел замкнутый образ жизни, комплексовал, что у него такой отец. После смерти отца у него появился друг, с которым он до сих пор поддерживает дружеские отношения. Были случаи, когда он не хотел идти в школу, предполагаю, что из-за конфликтов с одноклассниками, но он об этом ничего не говорил.

Со слов испытуемого: в компании были клички: «Паганини» (по ассоциации с «Николой»), затем – «баки» (рано начал бриться). Был лидером в словесном общении, когда дело касалось других занятий, тушевался. Драться не умел, вид крови переносил спокойно. Подвижных соревновательных игр избегал. Подтверждает, что над ним часто издевались старшеклассники, однако говорит, что не столько физически, сколько «морально унижали». Уходит от подробностей. Из акта АСПЭК: во время службы в СА перенес травму головы, имел нарушение воинской дисциплины. Проживает вдвоем с матерью. После армии сменил несколько мест работы: «быстро надоедает», перестает выходить на работу и увольняется. Перенесенные заболевания: травма головы, простудные, гонорея.

Из показаний матери: рос нормальным, спокойным, отклонений в психике не наблюдалось. Когда я ездила к нему в армию, то поняла, что там процветало насилие. Был случай, когда он уходил самовольно, но вернулся через два дня. Сам он мне ничего не рассказывал, потому что замкнутый по характеру. После армии стал вспыльчивым. Я поняла, что он сам был там жертвой насилия, но это только догадки. Дружил с девушкой, с которой в хороших отношениях. Выпивает редко, честен, совестлив.

Из показаний матери от 01.07.97 г.: его трудно разбудить утром, бужу в течение часа, обливаю водой. Всегда делает мне замечания о невкусности пищи – ежедневно, долго моется в ванной.

Из акта АСПЭК: было несколько связей длительностью более года, однако женщины быстро надоедали. В дальнейшем контакты были эпизодическими, с женщинами легкого поведения.

Из показаний матери от 01.07.97 г.: после окончания школы год дружил с девушкой, предполагаю, что близких отношений между ними не было. Когда он ушел в армию, они переписывались, но позже она стала встречаться с другим, сын очень переживал, был агрессивным, в словесной форме угрожал расправиться с ней и ее парнем. Данные переживания длились 2–3 месяца. Затем он стал встречаться с другой, с которой у него были интимные отношения. С ней он встречался 3–4 месяца, затем, по моему совету, он перестал с ней встречаться, так как она была из неблагополучной семьи. Позже он познакомился с женщиной, с которой встречался до настоящего времени.

Из показаний свидетельницы Ж., 1965 г. р.: знакома с испытуемым с 1993 г. Поддерживаем интимные отношения с 1994 г. Сексуальных отклонений не замечала, однако удивляло то, что половой акт мог быть и в коридоре, и в кухне, т. е. не только в кровати. Очень любит спать. Дважды просил о половом акте в анальное отверстие, один раз из-за боли я прекратила, другой раз отказала. У него комплекс по поводу размера полового члена, он считает его небольшим.

Со слов испытуемого: сказал, что ни за кем из женщин не ухаживал, «они сами предлагают мне». Отрицает, что был когда-нибудь по-настоящему влюблен, хотя привязанности были, переживал разрывы. Подчеркивает, что ему приятнее просто общаться с женщинами, на сексуальный контакт идет только по их инициативе. Поцелуи и ласки ему удовольствия не доставляют, так же как и сам акт. Заявляет, что предпочитает в сексуальном смысле онанизм – «больше ощущений, и не надо всяких ласк». Подтвердил, что практиковал и анальные половые акты с женщинами «по согласию». Признает, что до сих пор считает, что у него маленький половой член, завидует другим мужчинам. Возраст и внешность женщины не имеют для него большого значения, самой старшей партнерше было на 14 лет больше. Желания жениться, завести детей никогда не было.

Из акта АСПЭК: во время службы в СА был свидетелем гомосексуальных контактов, говорит, что ничего, кроме отвращения, не испытывал, однако часто вспоминал об этом впоследствии. После возвращения из армии в периоды сексуальной абстиненции свыше 2–3 недель стали появляться фантазии, в которых представлял себя со стороны, и совершал с собой анальные и оральные половые акты, затем в фантазиях появились мальчики и девочки 7–8 лет, с которыми совершал различные сексуальные манипуляции, больше всего возбуждало ощупывание и лизание половых органов. Никаких попыток реализации якобы не предпринимал, так как осознавал противоправность таких действий. Пытался бороться с такими мыслями, возвращался к мастурбации, однако это помогало на срок не более 2 недель.

Из показаний испытуемого от 21.05.97 г.: влечение к мальчикам я у себя почувствовал после армии. Приходили местные ребята и, поймав кого-нибудь из солдат, совершали с ним развратные действия и акты мужеложства. Сам я не был участником этих актов. Влечение после армии было эпизодическим, когда длительное время был без сексуального удовлетворения, но я старался об этом не думать, отвлекался. Влечение было и в трезвом, и в нетрезвом состоянии. Я общался в половом плане с девушками и получал половое удовлетворение, но на влечение к мальчикам это не влияло. Я хотел показаться врачам, но как-то все откладывал. Кроме того, мне удавалось отвлекаться от этого.

Со слов испытуемого: уклоняется от разговора о том, что с ним было в армии, сказал, что в казарме «азербайджанцы насиловали русских», это происходило в темноте, однако он слышал стоны. После возвращения из армии появились фантазии, в которых сначала представлял себя со стороны, как он сам с собой совершает анальные и оральные половые акты. Затем в фантазиях стал участником, появились мужчины разного возраста («не старше 40 лет, подростки»), позже – мальчики 6–11 лет. Утверждает, что с мальчиками нравилось производить ласки, гладить половые органы, ягодицы, спину. Последние 4 года фантазии самопроизвольно начинались и заканчивались, утратил контроль над ними. Периодически пытался бороться с собой, однако на улице при виде мальчиков этого возраста возникало влечение.

Особенности криминального поведения: был задержан, когда держал мальчика за плечи, гульфик на его брюках был расстегнут, штанишки мальчика были приспущены до щиколоток.

Из показаний испытуемого от 21.05.97 г.: ранее у меня возникало желание потрогать половые органы детей, но я себя сдерживал, к половому сношению я не стремился. В состоянии алкогольного опьянения завел потерпевшего в детский садик, в беседку, спустил его брюки до колен вместе с колготками и трусами, гладил по попе, половым органам, меня это возбуждало. Затем я расстегнул свои брюки и попытался ввести свой член в задний проход мальчика, но у меня ничего не получилось. Я это проделывал около 5 мин., мальчик в это время кричал. Застегнул свои брюки и повел его к выходу, не помню, были ли брюки на нем опущены или одеты.

Из показаний испытуемого от 21.05.97 г.: увидел мальчика, у меня появилось желание совершить с ним развратные действия, погладить его по половым органам, дать потрогать свои и этим удовлетвориться. Стал гладить его по ягодицам и половым органам, просил его потрогать мои – он трогал, просил взять в рот – он брал, но удовлетворения не наступало. И тут я решил совершить половой акт через анальное отверстие. Я повернул его к себе спиной, поставил на что-то, наклонил его и стал пытаться вводить свой половой член в его задний проход. Мальчик стал кричать, что ему больно, вырываться. Введение не получилось, стало почему-то противно, и я прекратил свои действия. Семяизвержения не было.

Из показаний потерпевшего 1991 г. р.: снял с меня штаны, потом снял с себя, трогал мою попку и письку, потом я не помню, что он со мной делал.

Из протокола допроса испытуемого от 22.05.97 г.: я решил удовлетворить свою половую страсть путем разговоров с ним на сексуальную тему и путем прикосновения к нему. Одной рукой трогал мальчика, другой возбуждал себя. Потом решил сымитировать половой акт, вводил половой член ему между ног, член был в напряженном состоянии. Потом я решил ввести ему член в задний проход. Вводить член в задний проход я не хотел.

Со слов испытуемого: ранее алкоголь ослаблял влечение к мальчикам, так как улучшал настроение, однако в день правонарушения, наоборот, влечение усилилось, и когда увидел мальчика, то не мог сдержаться.

Заключение. У испытуемого выявляется аномалия сексуального влечения в форме гомосексуальной педофилии, преждевременное половое развитие. Выявляющееся у испытуемого расстройство полового влечения в форме гомосексуальной педофилии оказало существенное влияние на его поведение в ситуации инкриминируемого ему деяния.

Вменяемость, т. е. способность лица во время совершения общественно опасного деяния осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) и руководить ими, наряду с возрастом, является одной из основных характеристик субъекта преступления. Определение вменяемости при половых преступлениях, наряду с судебно-психиатрической и комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизами, наиболее целесообразно в рамках комплексной судебной сексолого-психолого-психиатрической экспертизы.

Рис. 35. Распределение лиц, признанных вменяемыми, ограниченно вменяемыми и невменяемыми, в зависимости от возраста

Для комплексной оценки вменяемости необходимо рассмотреть ее зависимость от возраста субъекта преступления, нозологической формы в рамках классификации психических и поведенческих расстройств. Данные, полученные при изучении указанных зависимостей, представлены на рисунках 35–37.

Рис. 36. Распределение лиц, совершивших ненасильственные сексуальные преступления, по диагностическим формам

Рис. 37. Распределение субъектов преступления в зависимости от нозологической формы и вменяемости

Приведенные данные свидетельствуют о зависимости экспертных решений от выставляемого диагноза без учета патологических нарушений сексуального влечения.

Психологические особенности личности преступников данной группы находились в сильной зависимости от расстройств сексуальных влечений в форме педофилии и от гетеро/гомосексуальной ориентации. Указанную группу лиц отличает низкий уровень мужских черт в базовой полоролевой идентичности. В группе педофилов гомосексуальной ориентации отмечается меньшая фемининность базовой полоролевой идентичности, по сравнению с гетероориентированными, у гомосексуальных педофилов выявляется отрицательное эмоциональное отношение к «женщине», при этом образ «женщины» не соотносится с представлением о «сексуальном партнере», а также отмечается деперсонифицированность восприятия образа «ребенка». Таким лицам была свойственна гиперкомпенсация мужской роли за счет директивных установок и независимости от окружающих. Для гетеросексуальных преступников характерным являлось преобладание позитивного восприятия образа ребенка и выраженная зависимость их поведения от окружающих. В целом же у лиц с педофилией отмечались полоролевая и личностная незрелость, установление ассоциативной связи «Я-ребенок», а также минимальная выраженность собственных маскулинных качеств. Кроме того, при выборе сексуального объекта наблюдаются нечеткость, недифференцированность восприятия возрастных качеств объекта сексуального влечения, который наделяется явно не соответствующими ему взрослыми качествами, что свидетельствует о значительной роли механизма идентификации в ситуации реализации сексуального влечения, а именно при выборе объекта аномального сексуального влечения.

Некоторые испытуемые имели значительно выраженные черты инфантилизма на фоне снижения черт зрелости, что сближало их по психологическим характеристикам с жертвами; в других случаях сексуальный преступник, совершивший развратные действия в отношении ребенка, вообще не обладал способностью дифференцировать объект с точки зрения возрастных параметров; а в ряде случаев значительное расхождение между степенью выраженности возрастных черт в образах «Я-идеальное» и «Я-реальное» может обусловливать гиперкомпенсаторную потребность доминирования в социальных отношениях, которые могут реализовываться в сексуальном предпочтении.

Проведенное комплексное исследование личности сексуального преступника позволяет говорить о двух подходах к их типологии. В отношении лиц, совершивших сексуальное насилие, более целесообразно разделение по наличию или отсутствию патологии сексуальных влечений, которая влияет на способ реализации криминального сексуального поведения. Относительно лиц, совершивших ненасильственные сексуальные преступления в отношении детей, типологию преступников целесообразнее проводить исходя из специфики механизмов криминального поведения.