§ 2. Модели международной уголовной юстиции

1. Универсальная модель международного уголовного правосудия представлена в деятельности Международного уголовного суда, учрежденного в 1998 г. в Риме в результате принятия на Дипломатической конференции полномочных представителей 120 государств Римского статута Международного уголовного суда. В 2010 г. по решению Ассамблеи государств — участников Римского статута день принятия этого документа — 17 июля объявлен Днем международного уголовного правосудия.

Рассмотрим организацию, структуру и судейский состав суда. В отличие от всех иных международных уголовных трибуналов МУС является независимым судебным органом, который создан при участии ООН, но на основе межгосударственного международного договора, не входит в систему органов ООН и строит свои отношения с этой Организацией на базе Соглашения о взаимоотношениях между Организацией Объединенных Наций и Международным уголовным судом.

Структура МУС включает следующие органы: Президиум; Отделение предварительного производства, Судебное и Апелляционное отделения; Канцелярия прокурора; Секретариат.

Суд состоит из 18 постоянных судей, включая Председателя и двух его заместителей. Судьи выбираются Ассамблеей государств — участников Римского статута из числа кандидатур, которые могут выдвигаться каждым государством-участником, при условии их соответствия требованиям, предъявляемым к личным и профессиональным качествам судьи (ст. 36).

Канцелярия прокурора действует независимо, как отдельный орган Суда. Она отвечает за осуществление расследования преступлений, подпадающих под юрисдикцию МУС и уголовное преследование обвиняемых в этом Суде. Канцелярия возглавляется прокурором.

Территориальная юрисдикция МУС является универсальной, поскольку распространяется на лиц, проживающих или находящихся на территории любого государства — участника Римского статута. В настоящее время Римский статут ратифицировало 121 государство, вследствие чего в зоне юрисдикции Суда уже находится большая часть государств мира. Тем не менее около 40 государств, включая Россию, подписали, но пока не ратифицировали данный документ. Категорически отказались участвовать в деятельности МУС такие крупнейшие страны, как Китай, Индия, США, а также Израиль. Из стран СНГ его ратифицировали только Грузия и Таджикистан. Из пяти постоянных членов Совета Безопасности ООН три государства (США, Китай и Россия) не являются участниками Статута.

Предметная юрисдикция Суда включает, как указано в Римском статуте, "самые серьезные преступления, вызывающие озабоченность всего международного сообщества", в том числе геноцид, преступления против человечности, военные преступления и преступление агрессии.

Темпоральная юрисдикция суда (юрисдикция ratione temporis) распространяется только на преступления, совершенные после вступления в силу Римского статута (1 июля 2002 г.). Если какое-либо государство стало участником Римского статута после вступления этого акта в силу, Суд может осуществлять свою юрисдикцию лишь в отношении преступлений, совершенных после вступления в силу указанного Статута для этого государства. Государство может также посредством специального заявления признать осуществление МУС юрисдикции в отношении любого преступления, совершенного на ее территории.

Международный уголовный суд суд может осуществлять свою юрисдикцию при наличии одного из следующих условий: одной или несколькими сторонами дела являются государства — участники Статута; обвиняемый является гражданином государства-участника; преступление совершено на территории государства-участника; государство, которое не является участником Статута, решило признать юрисдикцию МУС в отношении конкретного преступления, совершенного на его территории или его гражданином. Прежде чем МУС начнет свою деятельность, необходимо, чтобы материалы дела, обозначаемые в Статуте как ситуация, были переданы прокурору государством-участником или Советом Безопасности, действующим на основании гл. VII Устава ООН от 26 июня 1945 г., либо прокурор начал расследование в отношении такого преступления самостоятельно, в соответствии со ст. 15 Статута.

Применимое в МУС материальное и процессуальное право включает: во-первых, Римский статут, Элементы преступлений и Правила процедуры и доказывания; во-вторых, в соответствующих случаях применимые международные договоры, принципы и нормы международного права, включая общепризнанные принципы международного права, действующие в отношении вооруженных конфликтов; в-третьих, если это невозможно, общие принципы права, взятые МУС из национальных законов правовых систем мира, в том числе соответственно национальные законы государств, которые при обычных обстоятельствах осуществляли бы юрисдикцию в отношении данного преступления, при условии, что эти принципы не являются несовместимыми со Статутом, с международным правом и международно признанными нормами и стандартами.

Кроме того, МУС может применять принципы и нормы права в соответствии с тем, как они были истолкованы в его предыдущих решениях, т. е. руководствоваться созданными им прецедентными нормами. В Статуте указано: применение и толкование права Судом должно соответствовать международно признанным правам человека и не допускать дискриминации по каким бы то ни было признакам (ч. 3 ст. 21). Место пребывания МУС — г. Гаага (Нидерланды).

2. Специальная модель международного уголовного правосудия реализуется в деятельности специальных международных уголовных трибуналов ad hoc, созданных Советом Безопасности ООН в качестве вспомогательных органов. К их числу относятся:

Международный трибунал для судебного преследования лиц, ответственных за серьезные нарушения международного гуманитарного права, совершенные на территории бывшей Югославии с 1991 г. (далее — МТБЮ);

Международный уголовный трибунал для судебного преследования лиц, ответственных за геноцид и другие серьезные нарушения международного гуманитарного права, совершенные на территории Руанды, и граждан Руанды, ответственных за геноцид и другие подобные нарушения, совершенные на территории соседних государств в период с 1 января по 31 декабря 1994 г. (далее — МТР).

Организация, структура и судейский состав трибуналов следующие. Одним из основных отличительных признаков специальных трибуналов является способ их создания. В отличие от МУС в основе создания МТБЮ и МТР не межгосударственный договор, а специальные резолюции Совета Безопасности ООН, утвердившие уставы данных судебных органов. Специальные трибуналы учреждены на основании гл. VII "Действия в отношении угрозы миру, нарушений мира и актов агрессии" Устава ООН и осуществляют деятельность под контролем ООН.

Структура МТБЮ и МТР является сходной для обоих трибуналов и включает следующие органы: три судебные камеры и одну Апелляционную камеру; Обвинителя; Секретариат. Местопребыванием МТБЮ является г. Гаага (Нидерланды), а МТР базируется в г. Аруша (Объединенная Республика Танзания). Примечательно, что Апелляционная камера является общей для этих трибуналов и состоит из семи постоянных судей, двое из которых являются судьями МТР, а пятеро остальных — судьями МТБЮ.

Отличительной чертой судейского состава специальных трибуналов является наличие наряду с постоянными судьями так называемых судей ad litem, привлекаемых к осуществлению судопроизводства по отдельным категориям дел. В результате каждый из трибуналов включает по 16 постоянных судей и определенное число судей ad litem (в МТБЮ их число может достигать 12 человек, а в МТР — 9).

Судьи международных трибуналов, как постоянные, так и ad litem, избираются Генеральной Ассамблеей ООН из представляемого Советом Безопасности списка. Постоянные судьи избирают Председателя суда из числа своих членов. На протяжении всей деятельности МТР в состав его судейского корпуса входит представитель Российской Федерации, которым с 2009 г. является российский юрист-международник Б.Р. Тузмухамедов.

Территориальная юрисдикция специальных трибуналов имеет ограниченный характер, поскольку распространяется только на территорию государств, указанных в уставах данных трибуналов: бывшей Социалистической Федеративной Республики Югославии, Руанды и соседних государств.

Предметная юрисдикция специальных трибуналов включает серьезные нарушения международного гуманитарного права, в том числе нарушения Женевских конвенций 1949 г., законов и обычаев войны, геноцид, преступления против человечности.

Юрисдикция специальных трибуналов ограничена не только в пространстве, но и во времени, что является характерной особенностью данной модели международной уголовной юстиции. Временная юрисдикция МТБЮ распространяется на период, начинающийся 1 января 1991 г.; МТР — на период, начинающийся 1 января 1994 г. и заканчивающийся 31 декабря 1994 г. Временные рамки действия специальных трибуналов определены с учетом периодов существования в данных странах вооруженных внутренних конфликтов международного характера, приведших к совершению серьезных нарушений международного гуманитарного права.

Специальные трибуналы имеют параллельную (совпадающую) юрисдикцию с национальными судами в отношении судебного преследования лиц за серьезные нарушения международного гуманитарного права. В то же время юрисдикция трибуналов имеет приоритет по отношению к юрисдикции национальных судов. Это значит, что на любом этапе судебного разбирательства трибунал может официально просить национальные суды передать производство по делу международному трибуналу в соответствии с положениями его устава.

Применимое в специальных трибуналах материальное и процессуальное право включает прежде всего нормы международного гуманитарного права, которые в большинстве своем охватываются женевским и гаагским правом.

Основными источниками права трибуналов являются их уставы и Правила процедуры и доказывания; международные конвенции и обычаи, определяющие гуманитарные правила ведения войны; международные декларации, хартии, конвенции и соглашения, имеющие отношение к защите прав человека; общие принципы международного права.

В качестве вспомогательных источников права трибуналы используют определения, решения и приговоры Апелляционной и судебных камер МТБЮ; уставы и решения Нюрнбергского и Токийского трибуналов.

Правоприменение в специальных трибуналах основано на толковании судьями трибуналов норм о серьезных нарушениях Женевских конвенций 1949 г., геноциде, преступлениях против человечности.

Для аргументации в процессе доказывания тех или иных положений, в отношении которых судьи должны определить свою позицию, а также для подтверждения существования международного обычая и в целях уяснения значения и разъяснения содержания тех или иных специально-юридических терминов при судебном толковании трибуналами используются вспомогательные средства. К их числу относятся: комментарии Международного комитета Красного Креста; решения, заявления и доклады международных организаций по правам человека и иным гуманитарным проблемам; правовые положения, принципы и подходы, применяемые в странах с правовыми системами различных правовых семей; законы различных государств и решения национальных судов; официальные декларации государств; военные наставления и труды известных юристов[282].

3. Смешанная модель международного уголовного правосудия включает так называемые гибридные судебные органы, создаваемые ООН на основе договоров с государствами или формируемые временными администрациями ООН на территории государств, где проводятся миротворческие операции. В отличие от постоянного МУС и специальных международных трибуналов суды данной модели имеют смешанный судейский корпус и гибридную правовую основу, включая как национальных, так и международных судей, используя и международное, и внутригосударственное право.

Организация, структура и судейский состав смешанных (гибридных) судов отличают их ото всех иных моделей международного уголовного правосудия. В зависимости от способа создания все смешанные (гибридные) суды подразделяют на две категории: 1) суды, создаваемые в соответствии или на основе договоров государств с ООН; 2) судебные органы, формируемые временными администрациями ООН на территориях государств, где проводятся миротворческие операции.

К первой группе относятся:

Специальный суд по Сьерра-Леоне, учрежденный на основании Соглашения между Организацией Объединенных Наций и Правительством Сьерра-Леоне во исполнение Резолюции 1315(2000) Совета Безопасности ООН от 14 августа 2000 г., Устав которого вступил в силу 16 января 2002 г.;

Специальный трибунал по Ливану, учрежденный на основании Соглашения между Организацией Объединенных Наций и Ливанской Республикой, подписанного Правительством Ливана и ООН соответственно 23 января 2007 г. и 6 февраля 2007 г.;

Чрезвычайные палаты по Камбодже, созданные на основании национального Закона об их учреждении от 10 августа 2002 г., смешанный характер деятельности которых обусловлен Соглашением между Организацией Объединенных Наций и Королевским правительством Камбоджи о преследовании в рамках уголовного права Камбоджи преступлений, совершенных в период Демократической Кампучии, от 6 июня 2003 г.

Вторая группа включает:

Специальные коллегии с исключительной юрисдикцией в отношении серьезных преступлений в Тиморе-Лешти, учрежденные Временной администрацией ООН в Восточном Тиморе путем издания специальных Постановлений ООН от 6 марта 2000 г. и от 6 июня 2000 г.;

Смешанные судебные коллегии в Косово (2000), включающие международных судей и прокуроров в соответствии с постановлениями, разработанными Миссией ООН по делам Временной администрации в Косово (2000);

Специальную камеру в Государственном суде Боснии и Герцеговины (палата по военным преступлениям), сформированную, как и вся судебная система данного государства, в рамках операции ООН по поддержанию мира, на основе специальных распоряжений, в 2000 г.

Структурная организация смешанных международных судов различна и включает суды двух видов: 1) самостоятельные специальные или чрезвычайные суды, не входящие в судебную систему государств, на территории которых они действуют (в Сьерра-Леоне, Ливане, Камбодже); 2) особые отделения (коллегии), обладающие специальной юрисдикцией, которые создаются в национальных судах общей юрисдикции по принципу "суд в суде" для преследования лиц, виновных в совершении тяжких международных преступлений. Такие судебные органы, называемые иногда "интернационализированные местные уголовные трибуналы" ("internationalized domestic criminal tribunals")[283], являются частью единой судебной системы того или иного государства (в Восточном Тиморе, Боснии и Герцеговине, Косово).

Для всех судов данной модели характерен смешанный состав судей, обвинителей, административного персонала судов, который включает не только представителей этих стран, но и международных (иностранных) участников уголовного судопроизводства[284].

Территориальная юрисдикция смешанных судов различна. Смешанные суды, сформированные на основе международного договора (Сьерра-Леоне, Ливан, Камбоджа), обладают ограниченной территориальной и персональной юрисдикцией, которая строго очерчена пределами государства, где они учреждены, и распространяется только на установленный круг лиц. Судебным органам, контролируемым миссиями ООН по поддержанию мира, присуща универсальная территориальная и персональная юрисдикция.

Предметная юрисдикция всех смешанных судов совпадает и включает наиболее тяжкие преступления, предусмотренные международным правом. Общей чертой судов всех разновидностей данной модели международного уголовного правосудия является то, что их юрисдикция определяется совокупностью норм международного права, включая соглашения государств с ООН и другие международные документы.

Временная (темпоральная) юрисдикция смешанных трибуналов, как правило, ограничена конкретным периодом. При этом юрисдикция данных судебных органов может распространяться на преступления, совершенные до учреждения самих трибуналов. Например, Специальный суд по Сьерра-Леоне, созданный в 2002 г., уполномочен привлекать к уголовной ответственности лиц, виновных в серьезных нарушениях международного гуманитарного права и права Сьерра-Леоне, совершенных на территории этой страны с 30 ноября 1996 г.

В некоторых случаях смешанные трибуналы ad hoc могут быть созданы для привлечения к уголовной ответственности лиц, которые виновны в совершении отдельных преступлений, имеющих политическую подоплеку, в силу чего национальные суды не могут обеспечить независимое правосудие. Так, Специальный трибунал по Ливану, учрежденный в 2007 г., создан для преследования лиц, виновных в совершении нападения 14 февраля 2005 г., в результате которого погиб бывший премьер-министр Ливана Р. Харири, а также погибли или были ранены другие лица. Кроме того, к компетенции данного Трибунала отнесены иные (связанные с указанным нападением) преступления.

Применимое в смешанных (гибридных) судах материальное и процессуальное право включает как международное, так и внутригосударственное право. В своей практике смешанные трибуналы могут использовать прецедентные нормы, созданные МТБЮ и МТР, а также разработанные указанными трибуналами процессуальные положения. Например, согласно Уставу Специального суда по Сьерра-Леоне для проведения судебных процессов в данном Суде применяются правила процедуры и доказывания МТР.

Однако указанное положение не является общим правилом. Например, в Специальном трибунале по Ливану применяются правила процедуры и доказывания, принятые судьями данного Суда, которые согласуются с Уставом этого Суда и общими принципами права. Вследствие этого уголовно-процессуальные нормы, применяемые данным Судом, сформулированы под влиянием международного права, в то же время Суд применяет национальные нормы материального уголовного права. Указанный факт наглядно иллюстрирует смешанную природу применяемого в гибридных судах материального и процессуального права.

Сравнительный анализ представленных выше моделей современного международного уголовного правосудия показывает, что в настоящее время существует несколько разновидностей механизма привлечения к ответственности лиц, виновных в совершении наиболее тяжких международных преступлений.

Универсальная модель международного уголовного правосудия реализуется в рамках действующего МУС, специальная модель представлена в деятельности МТБЮ и МТР, а к смешанной модели относятся многочисленные гибридные трибуналы ad hoc, представляющие собой органы правосудия переходного периода в конфликтных и постконфликтных обществах[285]. Полагаем, что к истинно международным судам следует отнести только суды первых двух моделей, поскольку они представляют собой вненациональные судебные органы, в которых международно избранные судьи применяют нормы международного права. Суды смешанной модели зачастую входят в судебную систему государств, судебные коллегии включают как международных, так и национальных судей, а применяемое право имеет гибридный характер. Вследствие этого полагаем, что смешанные трибуналы имеют все признаки судов международного характера.

Многообразие моделей международного уголовного правосудия вызвано объективными причинами и отражает особенности правоприменения в конфликтных и постконфликтных обществах. В то же время указанным выше моделям присущи общие черты: все они созданы ООН либо при ее участии в целях привлечения к ответственности лиц, виновных в совершении наиболее тяжких международных преступлений. Однако в международном юридическом сообществе существуют споры по вопросу о правомочности создания специальных международных трибуналов в соответствии с резолюциями Совета Безопасности ООН.

Деятельность международных трибуналов, особенно МТБЮ, также нередко подвергается критике отечественными и зарубежными экспертами, которые усматривают в ней признаки отступления от общепризнанных прав человека в сфере уголовного судопроизводства, необъективности и политической пристрастности судей, что влечет несправедливость принимаемых ими решений[286]. По мнению бывшего прокурора МТБЮ (1999–2007) и МТР (1999–2003) К. дель Понте, нередки случаи, когда ответственные должностные лица создают препятствия международному правосудию, что приводит к неполноте и необъективности расследования дел о международных преступлениях[287]. Например, широко известными стали факты незаконной торговли человеческими органами в Косово, надлежащим образом не расследованные и не получившие должной оценки Трибунала[288].

Изложенное выше свидетельствует о том, что практика современных международных уголовных трибуналов еще далека от провозглашаемых стандартов демократии, прав человека и верховенства права, что ставит под сомнение правосудность принимаемых ими решений. Следует согласиться с Председателем Конституционного Суда РФ В.Д. Зорькиным, по мнению которого "чрезмерное использование институтов международного правосудия может привести к тому, что такое правосудие становится не международным судейским арбитром, а механизмом в руках какой-либо из сверхдержав или группы сильных государств. Такая трансформация неизбежно приведет к подмене правосудия как такового, замене его тривиальным сведением счетов, произволом, облеченным в форму судебных вердиктов"[289].

В последнее время надежды международной общественности связаны с МУС, имеющим универсальную юрисдикцию, который приступил к работе 2005 г. Однако этот судебный орган еще не вынес ни одного решения, вступившего в законную силу, что не позволяет делать обоснованные выводы об эффективности данной модели международного уголовного правосудия.

В результате проведенного сравнительного анализа основных моделей международного уголовного правосудия можно выявить следующие основные тенденции развития данной формы судебной деятельности:

увеличение числа участников Римского статута, сопровождающееся расширением территориальной юрисдикции МУС как универсального судебного органа, в результате чего его действие распространяется на территорию большинства стран мира;

формирование новых смешанных трибуналов ad hoc, позволяющих распространить действие норм и принципов международного права на территории конфликтных и постконфликтных обществ;

расширение понятия "международное уголовное правосудие" за счет механизмов, направленных на возмещение вреда жертвам преступлений и предупреждение преступных деяний.

Учитывая современную международную обстановку, которая характеризуется увеличением числа внутригосударственных и международных конфликтов, сопровождающихся массовым нарушением прав человека и совершением международных преступлений, можно прогнозировать дальнейшее увеличение числа международных судебных органов. Полагаем, что данная тенденция должна сопровождаться расширением предметной юрисдикции международных уголовных трибуналов за счет включения в нее иных преступлений международного характера, в том числе терроризма, незаконного оборота наркотиков, торговли людьми и других транснациональных деяний.

Вместе с тем существует ряд серьезных препятствий для развития международного уголовного правосудия. Одним из них выступает отсутствие глобального консенсуса относительно ключевых понятий современного международного уголовного правосудия, к которым относятся такие категории, как "порядок" и "справедливость", "государственный суверенитет" и "господство права"[290], а также некоторые другие, скорее политологические, чем уголовно-правовые понятия, которые имеют фундаментальное значение для сферы международного уголовного правосудия. Между тем в отсутствие такого консенсуса международное уголовное правосудие не обладает достаточной степенью легитимности и неспособно выполнять стоящие перед ним задачи.

С учетом изложенного отметим, что использование механизма международного уголовного правосудия для разрешения внутренних конфликтов немеждународного характера должно быть ограничено только теми ситуациями, по которым имеется относительно консолидированное мнение большинства государств — членов ООН. С этих позиций сложившаяся практика учреждения специальных и смешанных трибуналов на основе резолюций Совета Безопасности ООН или договоров ООН с правительствами заинтересованных государств представляется оправданной, поскольку позволяет учесть как мнение мирового сообщества (относительно конфликта международного характера), так и государственный суверенитет отдельных государств (в случае внутреннего конфликта немеждународного характера).

Почти 20-летний опыт деятельности современных международных уголовных трибуналов (начиная с учреждения в 1993 г. МТБЮ) показывает, что международное уголовное правосудие выступает как средство реагирования на уже сформировавшийся конфликт, повлекший тяжкие последствия. Между тем главная задача международно-правового регулирования состоит в том, чтобы не допускать развития конфликтных ситуаций, предупреждать массовые широкомасштабные нарушения прав человека. Для этого необходимо осуществлять многоуровневое воздействие на причины, их порождающие. Как справедливо считает бывший судья (1993–2000) и Председатель (1993–1997) МТБЮ, Председатель Специального трибунала по Ливану (2009–2011) А. Кассезе, после окончания холодной войны рост неравенства, разрыва между богатыми и бедными слоями населения, увеличение нищеты и бездомности, а также национализм и религиозный фундаментализм, национальная и религиозная вражда породили насилие, этнические чистки и кровопролития[291].

Таким образом, главным направлением регулирования внутриполитических и международных проблем следует признать предупреждение возможных конфликтных ситуаций путем своевременного разрешения социально-экономических, политических и культурных противоречий в целях достижения общественного благополучия, международного мира и безопасности.

Современная действительность свидетельствует о стремлении развитых стран разрешать сложные конфликтные ситуации в различных частях земного шара скорее военным путем, чем с помощью правосудия. Непрекращающиеся попытки установления мирового правопорядка на основе не силы права и правосудия, а права силы и военной интервенции свидетельствуют о том, что идея верховенства международного права еще не стала реальностью современного глобализированного мира. В результате механизм международного уголовного правосудия как средство разрешения конфликтных ситуаций нередко подменяется так называемыми гуманитарными интервенциями, которые на деле становятся карательными операциями заинтересованных стран, движимых экономическими и политическими целями, а не стремлением к порядку и справедливости.

В отличие от военных акций международное уголовное правосудие представляет собой мирный, легальный, находящийся под международным контролем механизм разрешения конфликтных ситуаций, защиты прав человека и восстановления справедливости. Этот механизм может быть эффективным при соблюдении следующих условий: расследование дел о международных преступлениях должно осуществляться полно, всесторонне и объективно, а судебное разбирательство — основываться на принципах равенства всех перед международным правом и судом, законности (верховенства права) и справедливости.