§ 3. Международные судебные органы постсоветского пространства: модели межгосударственного взаимодействия Содружества Независимых Государств, Евразийского экономического сообщества и Таможенного союза

Конституция РФ закрепляет общее положение о том, что Россия может участвовать в межгосударственных объединениях и передавать им часть своих полномочий в соответствии с международными договорами, если это не влечет ограничения прав и свобод человека и гражданина и не противоречит основам конституционного строя Российской Федерации (ст. 79)[265].

Одной из форм реализации этой конституционной нормы стало создание в 1992 г. Экономического Суда СНГ.

Впоследствии в соответствии с Соглашением между Евразийским экономическим сообществом (далее — ЕврАзЭС) и Содружеством Независимых Государств о выполнении Экономическим судом Содружества Независимых Государств функций Суда Евразийского экономического сообщества от 3 марта 2004 г. Экономический суд СНГ временно, до формирования Суда ЕврАзЭС, был наделен функцией обеспечения единообразного применения действующих в рамках ЕврАзЭС международных договоров и решений органов данного Сообщества. При этом компетенция Экономического суда СНГ при выполнении функций Суда ЕврАзЭС регулируется положениями норм указанного Соглашения и Регламентом Экономического Суда СНГ, утвержденным Постановлением Пленума Экономического Суда СНГ от 10 июля 1997 г. N 2.

Как справедливо отмечает экс-председатель Экономического суда СНГ Ф.А. Абдуллоев[266], "в условиях укрепления сотрудничества государств Евразийского экономического сообщества и в целях оптимизации процесса отправления правосудия на постсоветском пространстве вполне логичным и обоснованным стало решение о делегировании Экономическому Суду СНГ правомочий по разрешению споров и толкованию в рамках данного интеграционного объединения"[267].

Более того, "решением Межгоссовета на уровне глав государств ЕврАзЭС и проектом решения Совета государств СНГ предусмотрено подписание Генеральным секретарем ЕврАзЭС и Председателем Экономического суда СНГ Соглашения, позволяющего Экономическому суду в полной мере исполнять обязанности судебного органа по разрешению споров, возникающих также в рамках Таможенного союза"[268].

Однако в настоящее время еще не выработана практика по толкованию международных договоров и решений органов ЕврАзЭС. Как отмечает Г.Г. Шинкарецкая, в Уставе СНГ, принятом 22 января 1993 г. (Украина его не приняла), об Экономическом суде говорится в разд. VII "Органы Содружества" (ст. 32), однако там не сказано, что Суд является органом Содружества, не предусмотрены никакие связи его с другими органами. Таким образом, этот Суд действует сам по себе. Право обращаться к нему имеют только те государства, которые подписали Соглашение о его статусе: Армения, Белоруссия, Казахстан, Киргизия, Молдавия, Россия, Таджикистан и Узбекистан[269]. Очевидно, что имеется некоторая неопределенность по поводу как включенности Экономического суда СНГ в систему органов СНГ, так и его взаимодействия с органами ЕврАзЭС ввиду возложенных на Экономический суд СНГ полномочий до начала функционирования Суда ЕврАзЭС.

По мнению ряда ученых, Экономический суд СНГ "работает довольно активно, однако отмечается неравномерность: он довольно редко занимается разрешением споров как таковых и занят в основном толковательной работой"[270].

Например, им было вынесено Консультативное заключение от 10 марта 2006 г. N 01-1/3-05 по запросу Интеграционного комитета ЕврАзЭС о толковании ч. 2 ст. 1, ч. 1 ст. 14 Договора об учреждении Евразийского экономического сообщества от 10 октября 2000 г. В данном заключении установлено, что государства — члены ЕврАзЭС самостоятельно решают, когда, в каком порядке и какие нормативные правовые акты по поводу реализации решений органов ЕврАзЭС вводить в действие, т. е. имплементировать: подтверждать ли в них нормы решений органов ЕврАзЭС и (или) устанавливать нормы, направленные на их реализацию. Следовательно, на территориях государств-членов применяются не решения органов ЕврАзЭС, а нормы национальных нормативных правовых актов, направленных на их реализацию. Также Экономический суд СНГ отмечает, что оснований для вывода о непосредственном применении решений Межгосударственного совета ЕврАзЭС на территориях государств — членов ЕврАзЭС без дополнительного правового регулирования на внутригосударственном уровне не имеется.

При этом, по мнению ряда исследователей, "довольно узкая компетенция Суда обусловлена не только тем, как она зафиксирована в Положении об Экономическом суде, где она ограничена лишь категорией межгосударственных экономических споров, но и общим состоянием интеграционных процессов в Содружестве. Это обусловливает, на наш взгляд, необходимость повышения эффективности деятельности Суда как уставного органа международного правосудия в рамках региональной межправительственной организации"[271].

Передача Экономическому суду СНГ полномочий по рассмотрению споров, возникающих в рамках ЕврАзЭС, на практике также не привела к существенному расширению его судебной деятельности. В то же время возможно появление ряда коллизий, связанных с реализацией актов (в том числе решений) Экономического суда СНГ в государствах — членах ЕврАзЭС. Это обусловлено прежде всего тем, что "Экономический суд СНГ юридически не включается в систему органов Евразийского экономического сообщества в качестве Суда этой организации. Выполнение им функций судебного органа ЕврАзЭС предполагает не только выражение на это воли ЕврАзЭС, но и получение согласия участников СНГ. Таким образом, речь идет о сложной правовой ситуации, требующей корреспондирующих решений высших органов ЕврАзЭС и СНГ"[272].

При этом анализ законодательства государств — членов ЕврАзЭС показывает, что национально-правовая, конституционная основа для прямого действия актов органов Сообщества на территориях данных государств отсутствует. Таким образом, Экономический суд СНГ констатирует, что ЕврАзЭС не обладает наднациональными полномочиями и акты его органов не могут применяться в государствах непосредственно.

Такой подход также не исключает коллизий нормативных правовых актов, принятых специально для реализации решений органов ЕврАзЭС и текущего законодательства. Могут возникнуть проблемы, если в целях реализации решения какого-либо органа ЕврАзЭС будет принят нормативный правовой акт на уровне правительства, а закон, т. е. акт, обладающий большей юридической силой, установит иные правила. В связи с этим возможны коллизии законодательства и нормативных правовых актов, принятых во исполнение решений органов ЕврАзЭС. Подобные коллизии способны серьезно затруднять построение интегрированного евразийского экономического пространства, так как на устранение противоречий, т. е. внесение необходимых изменений в подзаконные и законодательные акты, уходит много времени.

Вместе с тем не исключены ситуации, когда государства не пойдут на изменение своего законодательства для выполнения решений международного органа. Представляется, что для повышения эффективности деятельности органов ЕврАзЭС и установления более четких юридических гарантий выполнения их решений целесообразно предусмотреть на уровне международного договора (в данном случае Договора об учреждении ЕврАзЭС) специальную норму, которая определяла бы способы и правовые средства, с помощью которых на внутригосударственном уровне будут реализовываться юридически обязательные решения органов ЕврАзЭС. На наш взгляд, одного указания на то, что решения органов ЕврАзЭС выполняются с помощью принятия актов национального законодательства, недостаточно.

В связи с этим можно предположить, что наделение Евразийской экономической комиссии наднациональными полномочиями будет постепенно расширяться, а это также будет способствовать высокой эффективности решений Комиссии и результативности деятельности названного органа.

Полагаем, что передача полномочий от Комиссии и Таможенного союза Евразийской экономической комиссии в связи с Договором о Евразийской экономической комиссии от 18 ноября 2011 г. позволит не только более динамично и оперативно вводить в действие решения Комиссии по чувствительным вопросам функционирования Таможенного союза, но и продвинуть вперед межгосударственную интеграцию государств — членов Таможенного союза, поскольку международно-правовые акты, принимаемые в виде решений Комиссии, по сравнению с международными договорами более мобильны в своей реализации и могут быть легче и оперативнее восприняты национальной правовой системой.

В то же время, как отмечается в докладе о формировании и организации деятельности Суда ЕврАзЭС в соответствии с решением Межгоссовета ЕврАзЭС (одновременно Высшего органа Таможенного союза) от 15 марта 2011 г. N 75 "О формировании и организации деятельности Суда ЕврАзЭС", совмещение в полномочиях Экономического Суда СНГ полномочий Суда ЕврАзЭС и Таможенного союза следует рассматривать как временное явление, рассчитанное строго до введения в действие Статута Суда ЕврАзЭС и начала его полноценного функционирования. "Такое положение дел не отвечает сегодняшним реалиям, в том числе интенсивному развитию процессов в рамках Таможенного союза и Единого экономического пространства. Очевидной в такой ситуации является необходимость создания суда ЕврАзЭС как отдельного самостоятельного судебного органа"[273].

По нашему мнению, начало раздельного функционирования Экономического суда СНГ и Суда ЕврАзЭС будет способствовать позитивному развитию и углублению международного правосудия в указанных международных судебных учреждениях.

В соответствии с Протоколом о внесении изменений в Договор об учреждении Евразийского экономического сообщества от 10 октября 2000 г. Суд наделен широкой компетенцией. 5 июля 2010 г. в Астане был подписан Статут Суда Евразийского экономического сообщества. Статут определяет структуру, состав, порядок назначения на должность и освобождения от должности судей, их полномочия, привилегии и иммунитеты судей, должностных лиц и сотрудников секретариата Суда ЕврАзЭС; фиксирует условия финансирования и местопребывание Суда ЕврАзЭС; закрепляет его компетенцию и механизм судопроизводства.

Важнейшее значение для углубления интегративного сближения государств — членов ЕврАзЭС имеет компетенция Суда ЕврАзЭС, закрепленная в ст. 13 главы 2 Статута. Согласно указанной статье этот Суд:

обеспечивает единообразное применение Договора и других действующих в рамках Сообщества международных договоров и принимаемых органами ЕврАзЭС решений;

рассматривает споры экономического характера, возникающие между сторонами по вопросам реализации решений органов ЕврАзЭС и положений договоров, действующих в рамках ЕврАзЭС;

осуществляет толкование положений международных договоров, действующих в рамках ЕврАзЭС, и решений органов ЕврАзЭС. При этом толкование осуществляется при принятии решений по конкретным делам, а также по запросам сторон, высших судебных органов сторон, Межгосударственного совета, Межпарламентской ассамблеи и Интеграционного комитета ЕврАзЭС.

В связи с формированием Таможенного союза Суд ЕврАзЭС:

рассматривает дела о соответствии актов органов Таможенного союза международным договорам, составляющим договорно-правовую базу Таможенного союза;

рассматривает дела об оспаривании решений, действий (бездействия) органов Таможенного союза;

дает толкование международных договоров, составляющих договорно-правовую базу Таможенного союза, актов, принятых органами Таможенного союза;

разрешает споры между Комиссией Таможенного союза[274] и государствами, входящими в Таможенный союз, а также между государствами — членами Таможенного союза по выполнению ими обязательств, принятых в рамках Таможенного союза.

К ведению данного Суда могут быть отнесены и иные споры, разрешение которых предусмотрено международными договорами в рамках ЕврАзЭС.

На наш взгляд, ЕврАзЭС и Таможенный союз продвинулись несомненно дальше в интеграции, чем СНГ. При этом, как справедливо отмечает Ф.А. Абдуллоев, "следует обратить внимание на тот факт, что новая редакция Статута Суда ЕврАзЭС, принятая решением Межгоссовета ЕврАзЭС от 5 июля 2010 г. N 502, не только определяет особенности судопроизводства в рамках Таможенного союза. Новый документ представляет собой комплексный акт, принятый в целях обеспечения надлежащего выполнения международных договоров ЕврАзЭС и Таможенного союза в рамках ЕврАзЭС, устанавливающий принципы функционирования Суда, регулирующий организацию, порядок деятельности и компетенцию данного международного судебного органа, статус, привилегии и иммунитеты судей. Среди его достоинств — системность и детализация регулирования"[275]. Названные качества Суда, на наш взгляд, наиболее четко проявляются при формировании Суда и определении его компетенции.

Суд формируется из представителей договаривающихся сторон в количестве не более двух представителей от каждой стороны. Судьи назначаются Межпарламентской ассамблеей по представлению Межгосударственного совета сроком на шесть лет. В рассмотрении дел, основанных на применении или толковании международных договоров, формирующих правовую базу Таможенного союза, актов органов Таможенного союза, а также дел об оспаривании решений, действий (бездействия) органов Таможенного союза участвуют судьи, являющиеся представителями договаривающихся сторон, формирующих Таможенный союз.

Важнейшее значение имеет ст. 20 Статута Суда ЕврАзЭС, которая закрепляет положение, согласно которому Суд принимает решения по спорам, указанным в п. п. 2 и 4 ст. 13 Статута, обязательные для исполнения сторонами спора.

Представляется, что установленное в Статуте наделение Суда полномочиями по принятию юридически обязательных решений по указанному выше перечню дел способствует осуществлению целей интеграции и упорядочиванию функционирования ЕврАзЭС и Таможенного союза, а также единообразному и гармоничному применению международно-правовых актов, принятых обеими организациями.

Суд ЕврАзЭС, наделенный указанными полномочиями, в том числе наднационального характера, с правовой точки зрения продвигает интеграцию евразийского экономического пространства на более высокий уровень. Несомненно, что ЕС достиг такой высокоэффективной интеграции, помимо прочего, благодаря продуманной и юридически качественной проработке полномочий и принципов функционирования Суда ЕС, при которой его решения являются юридически обязательными для всех государств — членов ЕС, их национальных органов публичной власти, физических и юридических лиц. Естественно, мы не исходим из того, что Суд ЕврАзЭС должен функционировать по образу и подобию Суда Европейского союза, но вместе с тем не следует копировать и полномочия Экономического суда СНГ, предусмотренные в его учредительных документах.

Таким образом, на наш взгляд, тенденции наднациональности, наметившиеся в наделении полномочиями Евразийской экономической комиссии, образованной из государств — членов Таможенного союза, а также имеющиеся в Статуте Суда ЕврАзЭС, являются позитивными и способствуют продвижению интеграции, в том числе в функционировании других органов ЕврАзЭС, включая Суд ЕврАзЭС. Это, в свою очередь, подразумевает дальнейшее совершенствование международно-правовой базы всех трех межгосударственных интеграционных объединений — ЕврАзЭС, СНГ и Таможенного союза.