7.2. Специально-криминологическая и индивидуальная профилактика сексуальных преступлений

«Мне известны только три орудия, при помощи которых можно влиять на нравы народа: сила закона, власть общественного мнения и привлекательность наслаждения».

Ж.-Ж. Руссо

Под криминологической профилактикой в литературе понимается совокупность мер по выявлению и устранению (блокированию, нейтрализации) причин, условий и иных детерминант преступности и связанных с нею правонарушений,[714] целенаправленное воздействие на криминогенные факторы, связанные с отдельными видами преступного поведения, осуществляемые в процессе деятельности соответствующих специальных субъектов, для которых профилактическая функция является выполнением их профессиональных задач.[715] В рамках специальной профилактики преступлений выделяются различные направления – криминологическое, уголовно-правовое, уголовно-процессуальное, уголовно-исполнительное, криминалистическое и т. д.[716]

Таким образом, специфика данного вида профилактики заключается, прежде всего, в наличии специфических субъектов, для которых данная деятельность относится к профессиональным обязанностям: это – государственные органы, осуществляющие правоохранительную деятельность; государственно-общественные органы, выполняющие правоохранительные функции (например, комиссии по делам несовершеннолетних при районных администрациях, комитеты по молодежной политике и т. д.) и частные и общественные структуры, содействующие выполнению правоохранительных задач. Предупреждение преступности указанными субъектами реализуется в единой системе, имеющей различные объекты воздействия, различные формы, методы, технологии, основанные на использовании специальных знаний в определенной области.

В целом можно говорить о двух направлениях специальной профилактики: уголовно-правовой, которая следует, как правило, за совершенным преступлением, и криминологической профилактике, несущей в себе потенциальные возможности превенции.

Для осуществления специфической профилактики сексуальных преступлений в любом из выделенных направлений необходимо использовать специальные знания из области судебной сексологии. Поэтому специалистов и экспертов в данной области можно рассматривать как субъектов специальной профилактики. Специальные знания могут использоваться в виде консультативной помощи или экспертных исследований. Целевое использование специальных познаний связано с тремя особенностями сексуальных преступлений:

1) высокий удельный вес лиц с психическими аномалиями, участвующими в механизмах совершения сексуальных преступлений;

2) высокий уровень криминологического (фактического) рецидива сексуальной преступности;

3) качественная специфика серийных сексуальных преступлений.

Соответственно можно рассматривать ряд специфических мер профилактики, к которым, прежде всего, нужно отнести: комплексные судебные сексолого-психиатрические экспертизы, институт применения принудительных мер медицинского характера в отношении аномальных субъектов сексуальных преступлений и криминальное профилирование или составление психологического портрета серийного преступника.

Специальные познания в области судебной сексологии определяются как круг вопросов, относимых к междисциплинарной области знаний, охватывающей биологические и социологические аспекты сексуального поведения человека в его взаимосвязи с юридически значимыми проявлениями жизнедеятельности.[717]

Американское руководство по судебной сексологии к предмету своего исследования относит следующий круг проблем.

1. Природа сексуальных табу, сравнительно-историческая и кросскультуральная перспектива границ социальной толерантности и криминализации, правовая регуляция сексуального и репродуктивного поведения.

2. Биологические, психологические и социальные механизмы девиантных форм сексуального поведения, предупреждение и профилактика рецидивизма сексуальной преступности.

3. Разработка методов биологической терапии, психотерапевтических и психокоррекционных программ в отношении лиц с парафилиями и аномальным сексуальным поведением.

4. Разработка принципов судебной оценки, методов обследования и экспертизы сексуальных правонарушителей.

5. Правовая оценка различных вариантов сексуального злоупотребления в детстве и изучение его психосексуальных последствий.

6. Разработка подходов к судебной оценке и экспертному обследованию жертв сексуального насилия.

7. Правовые и социальные аспекты проституции.

8. Правовая регламентация смены пола и психомедицинские проблемы транссексуализма.

9. Сексуальные притязания на рабочем месте и в ходе психотерапевтического взаимодействия.

10. Проблема субкультуральных девиаций сексуальности, включая, например, ритуальное сексуальное злоупотребление.

11. Правовая регламентация порнографической деятельности, установление связи между порнографической продукцией и насилием и аномальным сексуальным поведением.

12. Законодательная регуляция партнерских и супружеских взаимоотношений.

13. Механизмы рискующего сексуального поведения, ведущего к заражению, в том числе СПИДом, а также его правовая регуляция.

14. Правовые основы сексуального образования и полового просвещения, контрацепции и других способов регуляции репродуктивного поведения.[718]

Соответственно участие специалиста и эксперта в области судебной сексологии в специально-криминологической профилактике складывается из консультаций специалиста на этапе следствия. При этом на разрешение специалиста могут ставиться следующие вопросы:

1. Содержатся ли в материалах дела признаки, квалификация которых относится к компетенции психиатра и сексолога и которые позволяют предполагать влияние на противоправное поведение каких-либо расстройств сексуальной сферы?

2. Содержатся ли в материалах дела признаки, квалификация которых относится к компетенции психиатра и сексолога и которые позволяют предполагать, что все данные правонарушения совершены одним лицом?

3. Не выявляются ли признаки того, что неизвестный правонарушитель на момент деликта обнаруживал какие-либо психические расстройства? Если да, какие именно?

4. Имеются ли в представленных материалах признаки, дающие основания предполагать наличие у неизвестного преступника психического расстройства? Если да, какие именно?

5. Содержатся ли в материалах дела признаки, дающие основания предполагать наличие у неизвестного правонарушителя сексуальных расстройств. Если да, то какие именно?

6. Какие дополнительные оперативно-следственные мероприятия по поиску неизвестного правонарушителя могут быть рекомендованы на основании изучения специалистом материалов дела?

7. Какие дополнительные экспертные исследования и какие вопросы к экспертам могут быть рекомендованы на основании изучения специалистом материалов дела?

В рамках оперативно-розыскных мероприятий, особенно при расследовании серийных сексуальных убийств, специалист в области судебной сексологии принимает участие, наряду с другими специалистами, в составлении розыскного портрета лица, совершившего преступление, т. е. проводит криминальное профилирование личности разыскиваемого преступника. Учитывая важность и значимость криминального профилирования в борьбе с многоэпизодными сексуальными преступлениями, оно рассматривается самостоятельно.

Экспертные исследования являются комплексными и осуществляются наряду с судебно-психиатрическими. Высокий процент психических аномалий среди лиц, совершивших сексуальные преступления, которые к тому же носят специфический характер и касаются, в первую очередь, случаев психосексуальных расстройств, делает актуальным вопрос о роли и месте комплексных судебных сексолого-психиатрических экспертиз в индивидуальной профилактике. Если изначально в уголовном судопроизводстве экспертные психиатрические исследования направлены на определение вменяемости субъекта преступления, то норма ст. 22 УК РФ об ограниченной вменяемости лиц с аномалиями психики и возможностью, наряду с назначением наказания, применения принудительных мер медицинского характера призвана, в первую очередь, оценить степень общественной опасности личности, исходя из ее психического состояния. Часть 2 ст. 22 УК РФ позволяет учитывать имеющиеся аномалии психики при назначении судом наказания и может служить основанием для назначения принудительных мер медицинского характера. В соответствии с ч. 2 ст. 99 УК РФ лицам, осужденным за преступления в состоянии вменяемости, но нуждающимся в лечении, суд, наряду с наказанием, может назначить амбулаторное принудительное наблюдение и лечение у психиатра. Согласно ст. 434 УПК РФ «связь психического расстройства лица с опасностью для него или других лиц либо возможностью причинения им иного существенного вреда» является одним из обстоятельств, подлежащих доказыванию. В соответствии с ч. 2 ст. 97 УК РФ основанием для назначения принудительных мер медицинского характера в отношении лиц, совершивших преступление и страдающих психическими расстройствами, не исключающими вменяемости (п. «в» ч. 1 ст. 97 УК РФ), являются случаи, когда психические расстройства связаны с возможностью причинения этими лицами иного существенного вреда либо с опасностью для себя или других лиц. Учитывая, что целями принудительных мер медицинского характера (в соответствии со ст. 98 УК) являются излечение, улучшение психического состояния и предупреждение совершения новых деяний, предусмотренных статьями Особенной части УК, то их роль в профилактике преступлений лиц с аномалиями психики выступает как наиглавнейшая.

Таким образом, комплексная судебная сексолого-психиатрическая экспертиза, кроме определения способности лица в период совершения преступления осознавать фактический характер и социальное значение своих действий и руководить ими, должна определить общественную опасность личности. В целом для профилактических целей акцент экспертной деятельности важно сместить от уголовно-релевантных состояний психической деятельности к оценке потенциальной общественной опасности. Применение принудительных мер медицинского характера к лицам, страдающим психическими, и в частности психосексуальными, расстройствами, не исключающими вменяемости, и учет психических аномалий при назначении наказания являются комплексными мерами, направленными на обеспечение общественной безопасности. Наиболее острую дискуссию вызывает вопрос о правовых последствиях ограниченной вменяемости, в частности, во всех ли случаях признания лица ограниченно вменяемым данный факт должен повлечь смягчение наказания? Этому способствует и неопределенность формулировки ч. 2 ст. 22 УК РФ, которая решение вопроса об учете ограниченной вменяемости при назначении наказания и принудительных мер медицинского характера оставляет на усмотрение суда. Суд, оценивая заключение экспертов, играющее существенную роль для определения степени влияния заболевания на деяние, должен разрешить сомнение и провести оценку общественной опасности, в том числе вследствие имеющихся нарушений психики. «Пограничность» расстройств, неясность клинической картины заболевания, не всегда четкая формулировка экспертов отражаются в их заключении, делая его малоубедительным, неясным. Относительно самостоятельности суда при решении вопроса об учете психических особенностей следует указать на то, что закон не раскрывает, каким образом суды должны учитывать так называемую ограниченную вменяемость при назначении наказания, что вызывает трудности в практическом применении ст. 22 УК РФ. В постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 11 июня 1999 г. «О практике назначения судами уголовного наказания»[719] данный вопрос оказался обойденным.

В литературе по рассматриваемой проблеме высказываются различные точки зрения. Одни авторы полагают, что уменьшенная вменяемость уменьшает степень вины.[720] Другие исходят из того, что ограниченная вменяемость уменьшает не степень вины, а ответственность лица за совершенное преступление.[721]

Первая точка зрения основана на рассмотрении вменяемости как предпосылки вины.[722] Из этого следует, что признание лица ограниченно вменяемым влечет признание и уменьшенной степени его вины за совершенное преступление. Под степенью вины в этом случае понимается мера осознания общественной опасности деяния, желания наступления общественно опасных последствий или возможности их предвидеть. В пользу такой точки зрения говорит определенная близость понятий вины как психического отношения лица к своему противоправному поведению и его последствиям и вменяемости как психического состояния лица в момент совершения этого деяния.

Ограниченная вменяемость уменьшает ответственность лица за содеянное, а не степень его вины. О. Д. Ситковская[723] указывает, что лицо с ограниченной вменяемостью, но ответственное за свое поведение, подлежит наказанию в пределах ответственности и принудительным мерам медицинского характера в пределах влияния психических аномалий на поведение. И. А. Кудрявцев[724] также полагает, что правовая особенность ограниченной вменяемости наиболее удачно раскрывается через психологическое понятие ответственности и мера ответственности виновного прямо определяется сохранностью регулятивных возможностей личности при совершении конкретного деяния.

О конкретном механизме учета ограниченной вменяемости при назначении наказания также высказываются разные точки зрения. С позиции О. Д. Ситковской,[725] необходимо введение специальной нормы, регламентирующей наказание ограниченно вменяемых лиц. Согласно Н. Г. Иванову,[726] ограниченную вменяемость как обстоятельство, смягчающее наказание, целесообразно закрепить в ст. 61 УК РФ. М. Голоднюк[727] предлагает психические аномалии, не исключающие вменяемости, учитывать как смягчающее обстоятельство при назначении наказания. Однако не ясно, как решать вопрос в случае, когда подобные психические расстройства являются следствием антисоциального образа жизни (например, алкоголизма, наркомании) или если совершенное лицом, страдающим таким психическим расстройством, преступление отличается особой дерзостью и жестокостью.

С точки зрения И. А. Семенцовой,[728] «если степень психических расстройств была столь значительна, что момент осознания субъектом негативизма собственного поведения был затруднен или, как выражаются психиатры, его сознание было сужено, тогда учет психических аномалий в качестве смягчающих наказание обстоятельств необходим. В противном случае ст. 22 УК РФ оказывается бессмысленной.

Законодательное оформление отклоняющихся от нормы психических состояний как факультативной возможности смягчения наказания может быть использовано правонарушителем специально для того, чтобы избежать заслуженного наказания. Такие случаи встречались в правоприменительной практике.

Состояние психических расстройств, за исключением императивно обязательных моментов ст. 61 УК РФ, не может быть признано смягчающим наказание обстоятельством, если субъект намеренно спровоцировал такое состояние, чтобы облегчить совершение преступления. Во всех остальных случаях совершения преступления лицом, психика которого отягчена психическими расстройствами, не исключающими вменяемости, такое состояние должно признаваться как смягчающее наказание».

По мнению Г. В. Назаренко, «в ч. 2 ст. 22 УК РФ психические расстройства, не исключающие вменяемости, обозначены в качестве возможного основания для вменяемости, а также в качестве возможного основания для назначения принудительных мер медицинского характера, но не смягчающего обстоятельства. Для того чтобы имелась формальная возможность смягчить наказание ограниченно вменяемым лицам, психические аномалии, как минимум, должны быть включены в перечень обстоятельств, смягчающих наказание, либо судебная практика должна пойти по пути реального смягчения наказания лицам с психическими расстройствами, не дожидаясь законодательных нововведений. В последнем случае на пути подобной судебной практики встают не решенные до конца вопросы, в каких случаях и каким образом наказание при наличии психических аномалий у субъекта преступления подлежит смягчению».[729]

Также в литературе высказывается и иная позиция,[730] согласно которой ограниченная вменяемость является обстоятельством, смягчающим ответственность, но может быть и не принята судом во внимание и не оказать влияния на меру наказания. Данная позиция обосновывается утверждением, что, назначая наказание ограниченно вменяемому лицу, суд должен руководствоваться общими началами назначения наказания и учитывать всю совокупность обстоятельств, в том числе и отягощающих наказание. Однако из этого не вытекает возможность игнорирования судом ограниченной вменяемости подсудимого, что фактически является признанием допустимости объективного вменения. Коль скоро судом установлен факт ограниченной вменяемости, он обязательно должен быть учтен при назначении наказания. Именно такую позицию занимает Верховный Суд РФ (постановление Президиума Верховного Суда РФ от 4 марта 1998 г.). На практике обязательное смягчение наказания ограниченно вменяемым лицам означает, что при прочих равных условиях ограниченно вменяемому подсудимому назначается более мягкое наказание, чем психически здоровому подсудимому, который в полной мере осознавал фактический характер своих действий, мог полностью руководить ими, предвидел возможность или неизбежность наступления общественно опасных последствий и желал их наступления.

Необходимо ввести соответствующую статью (ряд статей) в УК РФ в раздел о назначении наказания, регламентировать учет ограниченной вменяемости в плане лечения, содержания. В противном случае ст. 22 УК РФ оказывается нежизнеспособной, не служит профилактическим провозглашенным целям и становится причиной бесконечных ходатайств о назначении дополнительных, повторных судебно-психиатрических экспертных исследований, жалоб на то, что при постановлении приговора не было учтено такое состояние здоровья подсудимого, как психическое расстройство, не исключающее вменяемости, и на этом основании не было смягчено наказание.

В экспертном направлении профилактики сексуальных преступлений можно выделить два основных направления:

1) оценка уголовно-релевантных психических и психосексуальных расстройств личности и ее значение в индивидуальной профилактике сексуальных преступлений;

2) комплексная судебная сексолого-психиатрическая экспертная оценка общественной опасности и профилактика криминологических рецидивов сексуальных преступлений.