Определение тpeтьe

Определение тpeтьe

Бремя доказания какого-либо обстоятельства, которое предварительно должно быть доказано для того, чтобы суд допустил доказательство какого-нибудь факта, лежит на ходатайствующем о допущении.

Основания

Правило это, возлагающее бремя доказания и на подсудимого, не составляет, однако, отклонения от основного начала, что бремя доказания нераздельно лежит на обвинителе; речь идет о том случае, когда подсудимый добровольно принимает на себя onus probandi. Возлагая на себя последнее, он должен подчиниться и условиям принятия на себя этого бремени. Правило это, наконец, вытекает из необходимости; ибо стороне, желающей представить данное доказательство, удобнее, легче, а иногда ей только одной возможно доказать и обстоятельство, обусловливающее представление доказательства. Это правило вытекает для нашего процесса из ст. 575 Устава уголовного судопроизводства.

Понятно, что и на правило, выставленное в определении третьем, распространяется общее положение, что подсудимый, доказывая что-либо, должен установлять только вероятность, а не уголовно-судебную достоверность. В заключение вопроса о бремени доказания мы не можем не остановиться на одном пункте, который рассматривается английскою теорией доказательств в учении об onus probandi. Это вопрос об обязанности доказания факта, который по обстоятельствам дела специально известен или, по крайней мере, должен быть известен одной какой-либо стороне. Деятельность обвинителя вращается, конечно, в пределах возможности; lex neminem cogit ostendere, quod nescire praesumitur[53]. Если представление какого-либо доказательства для него невозможно, если доказательство для него недоступно, то от него, понятно, неразумно и требовать его. Положим, для подсудимого легко, в данном случае, представление доказательства; но он не желает нести бремени доказания, он на это имеет право. Ввиду невозможности представления доказательства, находящегося в распоряжении подсудимого, обвинитель должен сделать все ему доступное для доказания своего обвинения. И если подсудимый, имеющий возможность представить доказательство, этого не делает, значит остается судить только по данным обвинения. Подсудимый, требующий, чтобы был доказан факт, который ему ближе известен, конечно, легче может его доказать. Но все-таки наложение на него бремени доказания, даже и в таком случае, было бы нарушением основного принципа следственно-обвинительного процесса. В этом процессе имеется прежде всего в виду точное удостоверение в виновности. Этот тип судопроизводства не утишается соображением, что подсудимый сам тому причиною, что данное обстоятельство осталось невыясненным.

Такое утешение, успокоение совести, пожалуй, возможно в гражданском суде, где дело идет о судьбе частного права. Но в уголовном суде главная забота государства направлена на то, чтобы открыта была материальная истина. И если она, в данном случае, не была добыта потому, что подсудимый не помог государству, то судебная ошибка, возможная и в таком случае, оттого не делается менее печальным фактом в правосудии. Нужно постоянно помнить, что в уголовном суде истцом является государство, желающее покарать человека, что подсудимый не обязан содействовать государству в изобличении собственной виновности[54]. Чем независимее от объяснений и деятельности подсудимого на суд поставлено обвинение, тем сильнее и достойнее оно. Самым идеальным уголовным судом представляется нам тот, в котором при полном молчании подсудимого совершается установление его виновности, на основании доказательств, исторгающих у судей убеждение в основательности уголовного иска, представленного обвинительною властью.