Определение седьмое

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Определение седьмое

Сила отдельной улики зависит от степени ее доказанности.

Основания

Улика есть обстоятельство, из которого делают заключение о предмете, составляющем объект процессуального исследования. Понятно, что она должна быть доказана. Доказывание улики по принципу внутреннего убеждения может совершаться и путем прямых, и путем косвенных доказательств. Таким образом, вопрос о том, может ли быть доказываема улика уликами, разрешается в положительном смысле. Вот почему и возникло учение, что улики имеют степени, что могут быть улики первой степени, второй и т. д. Название степени улик едва ли верно; лучше называть улику, доказывающую другую улику, уликою улики, как это делали старые писатели. Понятно, что улика, доказываемая уликою, должна почитаться доказанною слабее, чем улика, подтвержденная прямыми доказательствами. В этом отношении, не создавая формальной теории доказательств, можно, кажется, выставить правило: доказывание улики должно быть по возможности прямое, ибо при косвенном доказывании ее шансы на ошибку увеличиваются.

По мере удлинения цепи улик, которою поддерживается улика, доказывающая непосредственно quid probandum, последняя более и более слабеет.

Мы здесь не распространяемся о том, что в настоящее время техника обследования многих улик (пятен, следов ног, волос и т. п. предметов) повысилась, что должно внушить большее доверие косвенному доказательству, находившемуся всегда и находящемуся еще и теперь в сильном подозрении. По мере того, как техника обследования вещественных доказательств будет возрастать, будет повышаться и психическая сторона человечества, а по мере усовершенствования последней так называемые неопределенные улики, основывающиеся по большей части на свидетельских показаниях, возрастут в своей достоверности. Развитой умственно и этически человек будет давать осторожно показания о своем ближнем, которому угрожает уголовное наказание. Нынешнее недоброжелательное отношение к ближнему, являющееся источником жестокого злорадства, уступит с успехами истинного просвещения место христианскому отношению к человеку. Повысится понимание души другого человека. Теперь же она потемки для другого человека, и потемки потому, что homo homini lupus est[120]. Coвременные отношения людей полны зависти, коварства и мелкого плутовства, и все это часто на почве жестокости или леденящего равнодушия. При таких моральных условиях общества можно ли ждать, что свидетели будут постоянно осторожны и честны, насколько это нужно для правосудия? Не только в судьи, но и в свидетели не годятся еще люди, воспитанные на жестокой борьбе за существование, на взаимной вражде и зависти.