Глава 8. И снова убийство в Ирвайне

Серийный убийца, терроризировавший Голету и получивший прозвище «Ночной бродяга», действительно исчез безо всякого следа. Не было ни писем, ни телефонных звонков… да и самого преступника точно и не было. Просто никто не скакал более тёмными калифорнийскими ночами через заборы, никто не вламывался в дома через стеклянные раздвижные двери и никто не нападал посреди ночи на спящие семейные пары.

Правда, вернулся Гиена. Вернее, так одно время казалось.

В течение августа 1981 г. неизвестный преступник совершил 5 нападений на женщин в городах Тастине (Tustin), Ньюпорт-Бич (Newport Beach), Апленде (Upland), Бре (Brea) и Фуллертоне (Fullerton). Все упомянутые населенные пункты являлись восточными и юго-восточными пригородами Лос-Анджелеса. Преступник действовал в очень узнаваемой манере — проникая в дома, угрожал женщинам пистолетом, запрещал на себя смотреть, связывал, насиловал, а после полового акта грабил. Преступник забирал наличные деньги и в двух случаях прихватил какие-то малоценные безделушки, вроде карманных шахмат или маникюрного набора. Детективы остались в твёрдой уверенности, что эти бесполезные вещицы насильник забирал для того, чтобы выбросить, другими словами, он лишь имитировал ограбление, пытаясь замаскировать сексуальный мотив посягательств.

31 августа в городе Бре неизвестный насильник совершил своё пятое нападение, а уже через день — шестое. Это нападение явилось вторым в пределах Фуллертона. То, что преступник решился на повторную вылазку, однозначно указывало на чёткую локализацию его «ареала», который полностью помещался в прямоугольник со сторонами 60 км на 20 км. Учитывая, что население США высокомобильно, зона не выглядела очень большой. Преступник явно был привязан к этому району, что сулило новые преступления в упомянутых городах.

Не вызывало сомнений, что насильник очень опытен, он профессионально вскрывал замки, не оставлял отпечатков пальцев, чётко следовал хорошо продуманной схеме. Многими элементами поведения таинственный преступник напоминал Гиену, происходившее в восточных пригородах Лос-Анджелеса сильно смахивало на начальный этап активности насильника из восточного Сакраменто. Имелись, конечно, и отличия, но их можно было объяснить целенаправленной модификацией поведения Гиены. На страницах этой книги мы уже сталкивались с примерами того, как Гиена по мере роста опыта видоизменял некоторые элементы своего криминального поведения, так что подобное объяснение имело право на существование.

Однако, все точки над «i» в этом вопросе расставила судебно-медицинская экспертиза, установившая, что сперма насильника происходит от выделителя группового антигена. Поскольку насильник из восточного Сакраменто являлся невыделителем, стало очевидным, что он не причастен к нападениям на женщин в пригородах Лос-Анджелеса.

5 сентября газета «Лос-Анджелес таймс» опубликовала заметку, в которой со ссылкой на Дугласа Дикерсона (Douglas Dickerson), детектива Департамента полиции Бре, сообщила о появлении нового серийного преступника. В описании его внешности сообщалось, что возраст неизвестного оценивается в 30—35 лет, а рост — 182—190 см, это белый мускулистый мужчина с длинными каштановыми волосами. Полиция призывала всех, кто располагает информацией о насильнике, помочь проводимому расследованию.

Более никаких событий, которые можно было бы как-то связать с Гиеной, в том году не последовало.

Следующий за ним 1982 г. начался весьма интригующе. В конце февраля появилась информация, которая сулила настоящий прорыв в расследовании. Чтобы лучше понять, о чём именно пойдёт речь, следует вспомнить обстоятельства изнасилования, совершенного Гиеной в ночь на 17 мая 1977 г. (эпизод №21, жертвы — супружеская пара Розалли). В книге I об этом преступлении было написано довольно подробно, сейчас лишь напомним, что в тогда ходе расследования детективам Группы «Западня» удалось отыскать ценного свидетеля — женщину, видевшую подозрительного мужчину, наблюдавшего днём 16 мая за домом, в котором проживали супруги. Этот человек сидел в автомашине «шеви-эль-камино», стоявшей на дамбе на некотором удалении от дома Розалли. Свидетельница не рассмотрела толком ни автомобиль, ни подозрительного мужчину, но её показания до такой степени заинтересовали правоохранительные органы, что ей предложили пройти допрос под гипнозом, на что она согласилась. После погружения в транс женщина вспомнила интересные детали. В частности, она сообщила номерной знак автомашины и припомнила, что та имела на двери странную наклейку. Последняя изображала парашют и ракету под ним, позади находилось стилизованное изображение то ли гранёного камня, то ли бриллианта. Судя по всему, это была эмблема некоего военного подразделения, но какого именно, никто сказать не мог. Сотрудники правоохранительных органов приложили немало сил, дабы выяснить, какой части принадлежит данная эмблема, однако никакой ясности в этом вопросе добиться не удалось.

В конце концов все, причастные к расследованию, сошлись в том, что при допросе произошла некая путаница, и свидетельница на самом деле видела не описанную ею эмблему, а нечто совсем иное, но что именно, правильно вспомнить не смогла. Тем не менее, описание загадочной наклейки на автомашине оставалось в перечне двух десятков важнейших вопросов, выяснение которых считалось приоритетным в проводимом группой «Западня» расследовании.

И вот, минули почти 5 лет, прежде чем эта тайне получила совершенно неожиданную разгадку. Бывший военнослужащий, случайно увидавший эмблему в бумагах своего брата, служившего в полиции, без колебаний сообщил, кому именно она принадлежала. По его словам, такую точно эмблему имел вспомогательный эскадрон №4200 военно-воздушных сил США, задействованный во второй половине 1960-х — начале 1970-х гг. в реализации секретной научно-исследовательской программы Пентагона. Сущность программы заключалась в разработке методики использования беспилотных летательных аппаратов в разведывательных заданиях различных уровней — тактическом, оперативном и стратегическом. В те времена не существовало интернета, и переход от ламповой схемотехники к твердотельной ещё не завершился, так что ни о какой передаче телевизионного сигнала с борта беспилотного летательного аппарата в штаб в режиме on-line говорить не приходилось. Концепция сводилась к тому, чтобы запустить для пролёта над объектом разведки беспилотный управляемый аппарат, который осуществит его фото- или киносъёмку, затем покинет опасный район и в нужном месте осуществит сброс контейнера с плёнкой, а также и сам осуществит мягкую посадку. Именно поэтому ракета под парашютом и стала символом, попавшим на эмблему подразделения. «Зелёные береты», т.е. американские десантники, должны были выдвинуться на вертолётах в район сброса контейнера и приземления ракеты, осуществить их подбор и возвратиться на базу. Таковым был общий замысел использования подобной техники, и вспомогательный эскадрон №4200 на протяжении 7 лет пытался отработать практическое применение подобной схемы. Возня эта ничем не закончилась, руководство военно-воздушными силами пришло к заключению, что практическая ценность такой организации разведки стремится к нулю. В 1972 г. работы в этом направлении были остановлены, а эскадрон №4200 был перенацелен на решение других задач.

Во второй половине 1970-х гг. упомянутое подразделение было развёрнуто на авиабазе «Бил» (Beale Air Force Base) в 55 км к северу от города Сакраменто. Автомобиль, имевший на двери эмблему вспомогательного эскадрона №4200, должен был быть связан с этим местом.

Теперь-то всё вставало на свои места. По крайней мере, так казалось в то время. Ну, в самом деле, если Гиена проходил службу в составе эскадрона №4200, значит, он имел необходимую парашютно-десантную, общевоинскую и физическую подготовку, что прекрасно объясняло его отличные навыки движения по пересеченной местности и преодоления преград. Сразу же получали исчерпывающее объяснение умение обращаться с оружием, склонность действовать в темноте, присущая ему чёткая последовательность действий в процессе нападения и т. п. — в общем, причастность насильника к армии всё расставляла на свои места. И что немаловажно — получал отличное объяснение факт бессмысленного на первый взгляд убийства супругов Маджоре. Подробнее об этом трагическом событии написано в 4 главе книги II. Напомним, что проводивший расследование этого двойного убийства сержант Рэй Бионди пришёл к выводу, что Брайан Маджоре, служивший в военной полиции, знал убийцу. Кроме того, Бионди, первоначально расследовавший это преступление без всякой связи с Группой «Западня», пришёл к выводу, что убийство совершено Гиеной. Сержант считал, что последний каким-то образом связан с военно-воздушной базой «Мазер», расположенной немногим южнее Ранчо Кордова, Бионди и его люди даже получили право провести проверку личного состава, проходившего там службу.

Как мы знаем, Бионди не смог отыскать Гиену среди личного состава авиабазы «Мазер», но если преступник был связан со вспомогательным эскадроном №4200, то и эта неудача получала логичное объяснение. Искать насильника и убийцу супругов Маджоре следовало не на базе «Мазер», а в нескольких десятках километрах севернее — на авиабазе «Бил».

Совокупность информации позволяла придать совсем было остановившемуся розыску Гиены второе дыхание. Служба шерифа округа Сакраменто при поддержке полиции штата и офиса Губернатора Калифорнии инициировала запрос военной полиции с просьбой оказать содействие установлению и проверке личного состава, проходившего до 1977 г. службу в составе вспомогательного эскадрона №4200. Пентагон пошёл навстречу, подобная проверка была проведена.

Результат оказался совсем не тот, на который рассчитывали инициаторы мероприятия. Выяснилось, что после того, как гриф секретности с проводившейся эскадроном работы был снят, наклейки с его символикой распространялись среди военнослужащий авиабазы совершенно бесконтрольно. Другими словами, эти наклейки могли попасть в любые руки, в т.ч. и лиц, никак не связанных не только с авиабазой, но и вооруженными силами вообще. Не раз и не два сотрудники Группы «Западня» убеждались в том, что Гиена подбрасывал ложные улики и сообщал жертвам информацию, призванную сбить с толку — это означало, что он тщательно обдумывал варианты того, как направить правоохранительные органы по неправильному следу. Наклеить на автомашину эмблему подразделения, к которому он не имел ни малейшего отношения, явилось бы проделкой вполне в духе Гиены.

Бесконтрольность распространения таких наклеек после 1972 г. обесценивала успех полиции. Тем не менее, вся работа, необходимая для установления и проверки списочного состава эскадрона, была проведена. Все обстоятельства жизни, поведения и здоровья военнослужащих, в т.ч. и умерших к 1982 г., подверглись разностороннему анализу. На каждого из них был заведён особый формуляр, содержавший 40 пунктов, требовавших уточнения. Помимо вопросов, связанных с внешностью, антропометрическими данными и здоровьем, выяснялись сроки проживания по различным адресам, семейное положение и пр. В тех случаях, когда проверяемые разводились с жёнами, сотрудники службы шерифа встречались с последними и уточняли вопросы, связанные со спецификой интимных отношений (наличие элементов фетишизма в сексе, склонность к насилию и т.п.). Всего такой проверке подверглись 182 военнослужащих, бывших и действующих, проходивших службу в эскадроне №4200, проживавших в районе Сакраменто в 1976 — 1978 гг. и соответствовавших по расово-возрастным критериям известным описаниям Гиены.

Никакого результата, способного продвинуть расследование, получено не было. Никаких задержаний в рамках проводимой проверки не проводилось. Работа оказалась напрасной. Если преступник и был в числе этих военнослужащих, то ему удалось проскочить сквозь сито проверки, не привлекая к себе внимания.

Проходили недели, которые незаметно складывались в месяцы. Гиена исчез, и оставалось лишь гадать, что именно послужило тому причиной. Преступник, оставшийся ненайденным, мог погибнуть в ДТП, умереть от случайной болезни в больнице, уехать из штата или вообще из страны, наконец, он мог оказаться в тюрьме. Другими словами, его отказ от дальнейшего совершения преступлений мог быть как добровольным, так и вынужденным.

Однако в октябре 1982 г. выяснилось, что всё с насильником из восточного Сакраменто в порядке, более того, он, возможно, готовится возобновить свои ночные развлечения. 21 октября неизвестный позвонил по домашнему телефону Маргариты Лопез (это жертва изнасилования в эпизоде №24, о нём рассказано в 1 главе книги II «История Гиены»). Маргарита в то время проживала в доме родителей. Сначала трубку дважды подняла мать, но звонивший молчал. Когда же телефон зазвонил в третий раз, ответила Маргарита. Услышав её голос, мужчина на другом конце провода прошептал с хорошо узнаваемой интонацией: «Привет, это снова я. Помнишь меня? Я намерен приехать и трахнуть тебя снова. И ты снова отсосёшь мой член» («Hi, it’s me again. Remember me? I’m going to come over and fuck you again. You’re going to suck my cock again.»). Услышать подобное неприятно всегда, но услышать от непойманного преступника, уже проделавшего однажды такое, по-настоящему страшно.

Маргарита была изнасилована в ночь на 1 октября 1977 г. и вот по прошествии 5 лет безнаказанный негодяй вновь напоминает о себе и позволяет беззастенчиво издеваться над жертвой. Прегадкое чувство, что и говорить. Причём, помимо хорошо понятной эмоциональной реакции этот инцидент возбуждал серьёзные опасения за безопасность молодой женщины. Однако, чтобы правильно оценить степень угрозы, требовалось понять, был ли звонивший в действительности насильником из восточного Сакраменто? Или же звонок являлся всего лишь хамской проделкой какого-то гиперсексуального школьника?

Сама Маргарита была уверена, что слышала голос насильника. Никаких сомнений в этой части она не испытывала. Подтверждением правоты её суждения являлось то обстоятельство, что звонивший не стал разговаривать с матерью потерпевшей, но заговорил с самой Маргаритой. Это означало, что он хотел слышать именно её и узнал голос. Если это было действительно так, то вывод из произошедшего можно было сделать двоякий: во-первых, Гиена жив, на свободе и активен, а во-вторых, он продолжает следить за своими жертвами, по крайней мере, некоторыми из них. Маргарита Лопез давно рассталась со своим бой-френдом Харви Весткоттом, также ставшим жертвой нападения Гиены, после октября 1977 г. она сменила несколько мест работы, жила по разным адресам и лишь в сентябре 1982 г. приехала на время к матери. Насильник из восточного Сакраменто, если звонил действительно он, судя по всему, был в курсе всех этих деталей, а это рождало обоснованную тревогу за безопасность как самой Маргариты, так и других жертв его нападений.

Когда правоохранительным органам стало известно о телефонном звонке Маргарите Лопез, бывшие члены распущенной к тому времени Группы «Западня» были собраны на оперативное совещание, имевшее своей целью определение степени угрозы, которую мог представлять Гиена для потерпевших, и рассмотрение вопроса о возобновлении расследования. По результатам совещания была создана группа из 6 детективов, которой ставился широкий круг задач. В число таковых, в частности, включалось требование повторно изучить материалы расследования нападения на Маргариту Лопез и Харви Весткотта с целью отыскать детали или улики, упущенные в ходе расследования 1977 г. Инициаторы задания исходили из того, что Гиена выбрал своей целью Маргариту ввиду беспокойства за собственную безопасность. Возможно, он считал, что допустил во время нападения некую ошибку, представлявшую для него опасность даже спустя 5 лет. Также перед созданной группой ставилась задача отыскать и опросить всех потерпевших в нападениях, приписываемых Гиене, с целью выяснить, получали ли они подозрительные телефонные звонки, становились ли жертвами новых сексуальных посягательств, подвергалась ли их жизнь опасности за прошедшие годы. Также детективам предстояло проверить подозреваемых из «узкого списка», дабы выяснить их судьбу и заново оценить предположения о возможной причастности кого-то из этих людей к нападениям. На решение этих и некоторых других задач группе отводилось 3 месяца.

Вся эта работа никакого видимого результата не принесла. Никто не был арестован, никого ни в чём не уличили.

В этой связи остаётся добавить, что после упомянутого телефонного звонка Маргарите Лопез насильник из восточного Сакраменто надолго затих. На протяжении долгой череды лет никакой телефонной активности он не демонстрировал. Выше уже высказывалось предположение о том, что пассивность преступника могла быть как добровольной, так и не добровольной, однако к сказанному хочется сделать небольшое добавление. Многолетнее молчание прежде весьма болтливого преступника после октября 1982 г. может быть объяснено энергичной реакцией службы шерифа округа Сакраменто. Повторное создание оперативной группы и порученная ей проверка подозреваемых могли напугать Гиену. Преступник мог пожалеть о собственной опрометчивости и сделал необходимый вывод, здраво рассудив, что лишний раз напоминать о себе и привлекать к собственной персоне внимание отнюдь не в его собственных интересах. Гиена был умён, обучаем, он анализировал собственное поведение и делал правильные выводы, а потому он вполне мог, что называется, «наступить собственной песне на горло» и замолчать.

Следует признать, что молчание это действительно дезориентировало правоохранительные органы, которые многие годы пребывали в полнейшем неведении о судьбе преступника. 14 августа 1983 г. газета «Сакраменто би» разместила большой материал под говорящим названием «Пятилетие нападениям насильника из восточного района» («East Area Rapist Sought 5 Years Later»). В статье констатировалось, что пятью годами ранее преступник покинул округ Сакраменто и в настоящее время вряд ли проживает здесь.

В апреле 1984 г. произошли события, которые хотя и не имели прямого отношения к поискам Гиены, но всё же оказались важны для нашего повествования и потому должны быть сейчас упомянуты. Начать надо с того, что шериф округа Сакраменто Дуэйн Лоу, упоминавшийся в предыдущих частях «Истории Гиены», проиграл выборы и лишился своего поста в 1982 г. Шериф резко отрицательно относился к гомосексуалистам и гей-движению и неоднократно заявлял, что не допустит на службу сторонников однополой любви. За свою гомофобию он снискал ответную нелюбовь участников гей-движения, которые устроили шерифу мощную обструкцию на очередных выборах и сумели выбить из-под него стул, на котором Дуэйн крепко, как ему казалось, отсидел 12 лет. После того, как шериф лишился должности, вполне ожидаемо оказался снят со своего поста и пресс-секретарь службы шерифа… да-да, тот самый Билл Миллер, что не раз упоминался в самом негативном контексте на страницах этой книги.

Этот златоуст болтал слишком много и слишком часто, неоднократно разглашая информацию, которую не следовало придавать огласке, а потому следует признать, что его деятельность в должности пресс-секретаря была ниже всякой критики. Однако Миллер был хорошим другом шерифа и активно участвовал в его избирательных компаниях начиная с 1970 г., так что, подобно жене цезаря, он всегда оставался вне критики и подозрений. После провала Дуэйна Лоу в 1982 г. Миллер отработал в должности всего 2 недели и был переведён в подразделение, занимавшееся приёмом и обработкой заявлений населения. Работа эта суетная, нервная, очень ответственная и малоприятная, поскольку положительных эмоций не сулит. Билл Миллер не согласился с переводом, закатил скандал в офисе шерифа, потом взял больничный, да притом заболел так, что целый год не выходил на службу. Лечился он в психиатрической клинике университета в Сакраменто, что заставляет самым серьёзным образом задуматься над его профпригодностью и адекватностью. Закончив лечение, бывший пресс-секретарь подал иск службе шерифа с требованием выплатить ему за период лечения компенсацию из расчёта 196$ за каждую неделю болезни, а также единовременное пособие в размере 50 тыс.$.

Немного неожиданно, да? Казалось бы, заехал гражданин в сумасшедший дом, поправил там здоровье, так пусть радуется тому, что солнце круглое, а помидор — красный… Причём тут служба шерифа округа Сакраменто? А притом, что Билл Миллер заявил, что причиной его нервного срыва явилась активная работа по расследованию преступлений насильника из восточного Сакраменто.

Что именно там расследовал пресс-секретарь, мы не знаем и, учитывая его интеллектуальные качества, сколько-нибудь полезного результата его работы ожидать вряд ли приходится. Речь, однако, сейчас идёт не о его мнимом или действительном участии в расследовании, а о том, что, явившись на судебное заседание 4 апреля 1984 г. бывший глашатай службы шерифа остался верен своей традиции болтать лишнее и наговорил судье Джоан Эндрюс (Joanne Andrews) массу такого, чего в открытом заседании говорить совсем не следовало. Миллер притащил с собою коробку с «доказательствами» личного участия в расследовании преступлений Гиены и выложил перед удивленной судьёй 28 предметов — жетон сотрудника службы шерифа, фотографии в рамках, запечатлевших его рядом с членами Группы «Западня», распечатки стенограмм собственных пресс-релизов и пр. Однако не эта копилка с древностями явилась бедой — нет! — настоящей бедой оказалось заявление Миллера о том, что насильник из восточного Сакраменто являлся невыделителем группового антигена. И именно по этому поисковому признаку сотрудники Группы «Западня» проводили негласную проверку подозреваемых, получая доступ к медицинским документам и образцам крови из архивов лечебных учреждений!

Судья чрезвычайно заинтересовалась этим заявлением, попросила разъяснить, о чём именно идёт речь, и душа Билла Миллера понеслась в рай. Он заливался соловьём, рассказывая детали, которые в рамках заявленного им требования являлись совершенно излишними. Болтливость Миллера в открытом судебном заседании привела к тому, что уже на следующий день в телевизионных репортажах и газетных заметках журналисты рассказали всему населению Калифорнии о том, что насильник из восточного Сакраменто имел некую физиологическую аномалию, которую можно было выявить анализами крови, спермы или слюны подозреваемых. Это была сенсация!

Главная тайна правоохранительных органов, свято оберегаемая от разглашения на протяжении шести с лишком лет, оказалась выболтана между делом в ситуации, которая совершенно этого не требовала. Разумеется, о тайной аномалии собственного организма узнал и Гиена.

Последствия, которые могла повлечь подобная осведомленность, сложно оценить в полной мере. Мы помним, что на протяжении всего периода своей криминальной активности насильник из восточного Сакраменто довольно безалаберно относился к угрозе попадания спермы в распоряжение судебных медиков. Преступник явно не понимал, чем же грозит подобная беспечность. Ему хватало ума понять, что надлежит скрывать лицо и отпечатки пальцев, поскольку небрежность в этом вопросе способна привести к разоблачению, но то, что физиологические выделения (пот и сперма) также способны сообщить правоохранительным органам весьма значимую информацию, явно не укладывалось в его голове. Даже в одном из самых последних изнасилований, совершенном в ночь на 11 июня 1979 г. (эпизод №46), Гиена весьма легкомысленно оставил собственную сперму, даже не попытавшись уничтожить или скрыть эту опаснейшую улику. Однако после того, как 5 апреля 1984 г. журналисты раструбили об имеющейся аномалии, связанной с физиологическими выделениями насильника, можно было не сомневаться — Гиена, если только он решит возобновить изнасилования, станет пользоваться презервативом, и правоохранительные органы более не получат в своё распоряжение важнейших улик.

Когда думаешь о безответственном поведении Билла Миллера, немолодого, вроде бы, и умудренного жизненным опытом человека11, то задаёшься одним только вопросом: почему этому парню ещё в детстве не оторвали язык вместе с головой?

Прошло несколько месяцев, и в июле 1984 г. произошли события, которые, как казалось вначале, положат конец тайне преступлений Гиены. Началось всё с того, что 4 июля не вышла на работу 49-летняя медсестра Мэрилин Хог Лайон (Marilyn Haugh Lyon), проживавшая в доме №24962 по Вилкес-плей (Wilkes Place) в городке Лагуна-Хиллс (Laguna Hills) на территории округа Ориндж. Тело обнаружила дочь, приехавшая в дом матери после того, как ей позвонили из больницы и сообщили о невыходе Мэрилин на работу.

Осмотр дома показал, что он явился местом преступления. Жертва активно сопротивлялась, следы борьбы были обнаружены в двух комнатах. Как показала аутопсия, непосредственной причиной смерти явилось удушение, но преступник жертву не душил. Используя некое тупогранное оружие, нечто, похожее на дубинку, он избил женщину, нанеся большое количество ударов по голове, плечам и рукам. В результате побоев Мэрилин потеряла сознание, произошло западение языка и обусловленное этим перекрытие дыхательного горла. Процесс усугубился затеканием крови из сломанного носа и разбитых губ в носовые пазухи и полость рта. Женщина могла бы и не задохнуться, если бы голова была повёрнута на бок, но… она осталась лежать лицом вверх и нескольких минут хватило для наступления смерти. Когда преступник, видимо, отвлёкшийся на поиск кошелька и драгоценностей, вернулся к телу и принялся раздевать женщину, было уже поздно. Злоумышленник, так и не совершивший полового акта, но явно имевший такое намерение и для этого частично обнаживший труп, скрылся.

Правоохранительные органы резво взялись за расследование, и результаты его выглядели весьма многообещающими. Мальчик 14 лет, живший по соседству, сообщил, что видел, как в дом убитой женщины входил мужчина, похожий на её сына. Примерно через полчаса тот же самый мужчина выходил «взъерошенным» («looking disheveled»), поправляя одежду. Уехал этот человек на автомобиле того же типа и цвета, на которой ездил сын убитой. Мужчину взяли в разработку, однако быстро выяснилось, что он никак не мог совершить преступление — его alibi подтверждалось большим числом свидетелей. Тогда прокуратура взялась за соседского мальчика, давшего ложные показания на сына убитой женщины. Трудно сказать, куда бы завело правоохранителей это направление, но подоспело заключение криминалистов, изучавших кровавые отпечатки пальцев на кухне. Это были отпечатки пальцев убийцы — мечта любого обвинителя на гласном процессе, железобетонные улики.

Криминалисты без колебаний отвергли возможность происхождения отпечатков от соседского мальчика, однако… они уверенно заявили, что убийца явно не раз бывал в доме Мэрилин Лайон до преступления. Отпечатки его пальцев и ладоней, причём, без крови, оказались во множестве найдены в самых разных местах, в т.ч. на сельхозинвентаре и посуде. Согласитесь, вряд ли убийца стал бы брать в руки тяпку или мельницу для перца, верно?

Стало ясно, что преступник как-то связан с домом, и искать его надо в доверенном окружении убитой женщины. 17 июля на допрос в отдел по расследованию тяжких преступлений против личности службы шерифа округа Ориндж был приглашён Тимоти Дэвид Рассел (Timothy David Russell), молодой 26-летний мужчина. Он работал садовником в больнице, той же самой, где трудилась убитая, где и познакомился с Мэрилин. Женщина пригласила его помочь ей привести в порядок двор позади дома, и Тимоти согласился подработать. Допрос начался непринужденно, однако перешёл в острую фазу после того, как Тимоти предложили сдать отпечатки пальцев, а тот отказался. Тогда мужчине предложили пройти допрос с использованием «детектора лжи», и он опять отказался. После этого ему предложили вызвать адвоката, и он согласился.

В общем, из здания службы шерифа Тимоти Рассел вышел в статусе обвиняемого и только для того, чтобы отправиться в окружную тюрьму. Отпечатки его пальцев совпали с кровавыми отпечатками убийцы, и хотя впоследствии Рассел принялся убеждать всех в том, будто явился в дом Мэрилин Лайон после убийства женщины и в панике неосторожно запачкал кровью руку, сие объяснение мало могло ему помочь.

Когда детективы принялись изучать прошлое арестованного, стали всплывать любопытные подробности. Выяснилось, что в детском и юношеском возрасте Тимоти регулярно ездил в гости к любимому дядюшке, проживавшему в Сакраменто. Симпатия была обоюдной, дядя очень хорошо относился к племяннику, с которым они пили пиво и ходили на утреннюю рыбалку. Когда в восточных районах округа Сакраменто начались нападения Гиены, будущему убийце Мэрилин Лайон исполнилось уже 18 лет. Кроме того, не следует забывать, что не раз и не два возникали серьёзные подозрения в том, что Гиена действует не один, по крайней мере, в некоторых эпизодах у него мог быть соучастник. На роль такого соучастника отлично подходил добрый любящий дядюшка.

Но не это открытие было главным. Когда у Тимоти Рассела взяли кровь, выяснилось, что… тот является невыделителем группового антигена. И вот это открытие заставило посмотреть на убийцу совершенно под другим ракурсом. Мог ли являться Тимоти Рассел тем самым Гиеной, которого безуспешно искали на севере штата, в то время, как он проживал на юге и лишь спорадически выезжал в северные округа? Конечно, Мэрилин Лайон не подвергалась связыванию в присущем Гиене стиле, но вполне возможно, что до этого просто не дошло дело — женщина отказалась подчиниться и сразу оказала сопротивление, что побудило преступника применить силу и привело к убийству без изнасилования.

Версия казалась до того многообещающей, что в Службу шерифа округа Сакраменто было направлено предложение откомандировать в Ориндж детективов, знакомых с результатами работы Группы «Западня», дабы они допросили Тимоти Рассела. Такой допрос состоялся, точнее два допроса. По их результатам стало ясно, что Рассел не мог быть Гиеной, что доказывалось большим числом несоответствий медицинских параметров и обстоятельств его жизни тем данным, что были известны о серийном насильнике. Практически по всем эпизодам нападений последнего в 1976 — 1978 гг. у Рассела имелось железное alibi. Были отмечены всего лишь 3 или 4 совпадения интервалов времени, в течение которых Рассел гипотетически мог бы выехать на север штата и совершить преступление. Кроме того, по своим антропометрическим данным и медицинским показателям Рассел никак не соответствовал Гиене. Убийца являлся обладателем весьма внушительного пениса, в то время как Гиена имел половой орган аномально маленького размера. Это несоответствие являлось неустранимым для тогдашней медицины.

В общем, с Тимоти Рассела быстро сняли все подозрения, хотя некоторое время казалось, будто Гиена вот-вот будет изобличён. Завершая рассказ об этом преступнике, остаётся добавить, что в июле 1985 г. он был осужден за убийство Мэрилин Лайон на тюремное заключение пожизненно, обвинение не стало требовать смертной казни, поскольку уголовного прошлого убийца не имел12.

По мере того, как проходило время, преступления Гиены забывались, точнее, вытеснялись из общественного сознания новыми криминальными драмами. Со страниц газет, из телевизионных репортажей, новостных блоков радиостанций каждый день сыпались сообщения о новых изнасилованиях, похищениях, убийствах и ограблениях. Некоторые из этих преступлений очень сильно напоминали то, что творил некогда насильник из восточного Сакраменто, некоторые напоминались лишь отдельными деталями, а некоторые — не напоминали вовсе. Калифорнийские правоохранители твёрдо были уверены в том, что Гиена совершил последнее нападение в июле 1979 г., что «Ночной бродяга» не является насильником из восточного Сакраменто.

Джанелл Круз (Janelle Cruz) вряд ли когда-либо размышляла на эту тему, вполне возможно, что она вообще ничего не знала о насильнике из восточного Сакраменто. Психиатры рекомендовали ей полностью исключить любые психотравмирующие факторы и ни в коем случае не смотреть криминальные новости. К своим 18 годам девушка уже успела дважды побывать на лечении в психиатрических клиниках. Причиной тому послужили весьма неприятные обстоятельства её отрочества — в подростковом возрасте она стала жертвой сексуальных посягательств отца, что привело к формированию целого клубка психологических и психиатрических проблем, начиная от расстройства сна и заканчивая глобальной ненавистью к мужской половине человечества. Любвеобильного папашу удалось, в конечном счёте, отправить за решётку, мама Джанелл вторично вышла замуж, лечение дало результаты, и к началу 1986 г постепенно жизнь девушки вошла, вроде бы, в нормальное русло.

Май 1986 г. Джанелл встречала окрыленная. Она работала кассиром в пиццерии, расположенной в семейном центре отдыха, зарабатывала деньги, которыми могла распоряжаться по собственному усмотрению, и даже сумела оплатить услуги стоматолога, поработавшего над зубами её верхней челюсти. Работа, оконченная в марте, стоила более 2 тыс.$ — это была немалая сумма в реалиях 1986 г. — зато у Джанелл появилась голливудская улыбка. Девушка очень гордилась этим достижением, полностью оплаченным из её собственных средств. Помимо этого, у Джанелл появился друг, с которым она проводила много времени и которому доверяла. Сразу уточним, что между Джанелл и её другом Патриком Лоусоном не существовало интимных отношений, девушка, имевшая за плечами весьма травматичный опыт пережитого инцеста, до некоторой степени боялась секса, но Патрик был очень деликатен и вёл себя как настоящий джентльмен. Он не торопил и не понуждал Джанелл, понимая её состояние и признавая её полное право регулировать отношения.

Джанелл Круз. Девушка прожила короткую жизнь, в которой было мало счастья и много унижения. Когда задумываешься об этом, сложно подавить чувство сожаления и ощущение острой несправедливости случившегося с нею.

В пятницу 2 мая 1986 г. мама и отчим Джанел — Дайан и Алан Штейн (Diane Stein, Alan Stein) — отправились на неделю в Мехико, а девушка осталась одна. Она проживала в доме №13 по улице Энсина (Encina) в Ирвайне, но скоро был возможен переезд. Дело заключалась в том, что дом был выставлен на продажу, и планировалось приобретение дома побольше. В конце апреля риелтор стала приводить на осмотр дома первых клиентов, на выходные — 3 и 4 мая — был запланирован перерыв в работе агента, а начиная с понедельника предстояли новые показы.

В воскресенье 4 мая Джанелл успела сделать много дел. Она отработала в утреннюю смену, сменилась, сходила в кино с Патриком, и вечером парочка вернулась в дом на Энсина. Молодые люди разговаривали около часа, сидя в спальне, целовались, обнимались, но полового акта не было, и возможность его даже не обсуждалась.

В процессе общения молодые люди услышали за окном спальни какой-то подозрительный звук, привлёкший их внимание. Джанелл подошла к окну, пытаясь понять, что послужило источником звука, но в темноте ничего не увидела. Через некоторое время послышался отчётливый звук, шедший со стороны калитки, ведущей мимо дома на задний двор. Это мог быть как звук открываемой калитки, так и приподнимаемой двери гаража. Хотя подозрительный звук слышали оба, т.е. и Джанелл, и Патрик, они не придали ему значения и не стали выяснять, что могло явиться его источником.

Примерно в 22:45 Патрик попрощался с Джанелл и отправился к себе домой.

На следующий день — в понедельник 5 мая — молодой человек несколько раз звонил девушке, но та не поднимала трубку. Патрик не придал этому особого значения, поскольку знал, что у Джанелл было много планов на этот день, и она вполне могла быть в разъездах.

В тот же день в 17 часов к дому №13 по улице Энсина приехал риелтор из компании «Century 21», занимавшийся продажей дома, и один из клиентов. Агент открыл входную дверь имевшимся у него ключом, стал показывать клиенту дом и… обнаружил в спальне Джанелл труп, прикрытый ворохом постельных принадлежностей. Тело лежало в кровати по диагонали, бюстгальтер был спущен к талии, верхняя часть черепа была расколота чудовищными ударами так, что был виден мозг. Большая лужа крови натекла под кроватью, пропитав толстый матрас, многочисленные брызги крови покрывали стены, потолок и мебель спальни. Вид места преступления был ужасен.

Прибывшие на место происшествия полицейские и криминалисты быстро определили, что труп принадлежит молодой девушке или женщине, но вот с установлением личности затруднились. Лицо убитой оказалось до такой степени изуродовано, что опознать человека, сличив с фотографией, не представлялось возможным. Первым делом начались розыски Дайан Штейн, владелицы дома, и тут очень кстати пришлась информация риелтора о её отъезде в Мехико. Полицейским пришлось обзванивать отели мексиканской столицы, чтобы отыскать Дайан и сообщить ей об обнаружении в её доме трупа.

По всему было похоже, что тело принадлежит Джанелл Круз, но поскольку мать девушки находилась за границей, данное предположение требовало доказательств. Для этого один из детективов был отряжен в стоматологическую клинику, где несколькими месяцами ранее лечилась Джанелл. Там ему надлежало раздобыть её стоматологическую карту. Судебно-медицинскому эксперту помимо проведения вскрытия тела следовало сравнить особенности строения челюстей и состояние зубов трупа с зафиксированными в стоматологической карте Джанелл. Основываясь на результатах этого сравнения можно было вынести решение о принадлежности тела.

Осмотр дома привёл к обнаружению крови в самых разных его частях — на полу и настенных шкафчиках в кухне, с внутренней стороны входной двери и досках пола возле неё, а также на деревянных ставнях, закрывавших окна. Кроме того, большое пятно крови находилось в изголовье кровати Джанелл, в то время как тело лежало ногами к подушкам. Подобное распределение крови наводило на мысль об упорядоченных и последовательных действиях убийцы, который после убийства озаботился тем, чтобы закрыть ставни и смыть кровь с орудия убийства. После убийства преступник развернул тело головой к изножью кровати, сделано это было, по-видимому, для облегчения доступа к телу. Скорее всего, бюстгальтер был сдвинут к талии уже после смерти девушки.

Кстати, самого орудия найти не удалось, убийца унёс его с собою. Чем именно были нанесены удары по голове девушки, доподлинно установить так и не удалось, но примерно через две недели после совершения преступления Дайана Штейн связалась с полицией и сообщила, что из дома пропал большой газовый ключ. С немалой долей вероятности можно считать, что именно этим ключом и была убита девушка. Преступник, по-видимому, после умерщвления жертвы ходил по дому, сжимая в руке орудие убийства, и кровь капала с него на пол.

На плитках отмостки возле дома были обнаружены следы спортивной обуви 9 размера по американской шкале. Это были, пожалуй, единственные следы, которые можно было использовать как улику. Правда, имелись ещё кровавые следы на ставнях, но их изучение показало, что они оставлены рукой в перчатке, что сильно снижало их доказательную силу. Ведь если преступник догадался бы избавиться от перчаток, то его никак не удалось бы связать с этими отпечатками.

Следов взлома обнаружено не было. Это казалось до некоторой степени удивительным, однако, вопрос о способе проникновения преступника в дом получил правдоподобное объяснение после допросов матери и отчима Джанелл Круз, а также её друга Патрика. По словам допрошенных, девушка вела себя довольно беспечно и часто забывала закрывать двери и окна. На это ей не раз указывали родители, но их замечания не производили должного впечатления. С большой долей вероятности можно было считать, что девушка, оставшись на несколько дней одна, не была особенно внимательна и оставила открытым какое-либо окно или дверь. Злоумышленнику незачем было ломать замки или разбивать стёкла — он воспользовался беспечностью жертвы.

Судебно-медицинская экспертиза подтвердила предположение о том, что девушка, найденная убитой в спальне дома №13 по улице Энсина, является именно Джанелл Круз. В качестве причины смерти была указана открытая черепно-мозговая травма, в качестве орудия убийства был использован массивный тупогранный предмет. Использование убийцей газового ключ в качестве орудия умерщвления не исключалось.

Время наступления смерти было отнесено к последним часам 4 мая, или, возможно, сразу после полуночи.

На запястьях были обнаружены следы сдавления и повреждения кожи, характерные для связывания. При этом путы, наложенные на руки, не были обнаружены на месте преступления, что однозначно указывало на попытку убийцы замаскировать факт связывания.

На теле жертвы были обнаружены короткие фрагменты нитей голубого цвета. Криминалистам пришлось поломать голову над их происхождением, они изучили все мыслимые предметы, от которых эти волокна могли произойти — детали одежды, мебельную обивку и пр. В конце концов оказалось, что их источником явилось банное полотенце, которое, по уверению Дайаны Штейн, находилось в доме до её отъезда, но позже так и не было найдено. Криминалисты предположили, что полотенце было разрезано преступником и использовалось для завязывания рта и глаз жертвы. После умерщвления Джанелл преступник удалил с её головы фрагменты полотенца, рассчитывая, очевидно, скрыть факт его использования.

Судебно-медицинская экспертиза не подтвердила предположение, следует признать, вполне уместное, о совершенном преступником изнасиловании убитой. Следов спермы обнаружить не удалось, состояние половых органов позволяло уверенно считать, что преступник полового акта с жертвой не осуществлял.

Опрос соседей позволил детективам установить любопытную деталь. Выяснилось, что в 23:15 заработал мотор автомобиля, на котором ездила Джанелл Круз, и хлопнула дверца. Автомобильный глушитель был поврежден, поэтому двигатель работал шумно, и местные жители хорошо знали его звук, так что в точности данной информации можно было не сомневаться. По уверению Патрика Лоусона, друга Джанелл, он ушёл из дома №13 по улице Энсина в 22:45, и Джанелл в тот момент никуда уходить не собиралась. Судя по всему, автомобиль завёл преступник, рассчитывая уехать на нём, но услыхав, какой шум производит двигатель, отказался от своего замысла и предпочёл покинуть дом, не привлекая к себе лишнего внимания.

Убийство Джанелл Круз не привлекло к себе особого внимания средств массовой информации и на протяжении многих лет не связывалось правоохранительными органами с Гиеной. Полиция Ирвайна и служба шерифа округа Ориндж подозревали виновность некоторых местных жителей, первым из которых оказался друг убитой девушки, что следует признать вполне логичным. Правоохранительные органы провели некоторые параллели с убийством в феврале 1981 г. в том же Ирвайне Мануэлы Виттхун, одна из разрабатывавшихся в 1986 г. версий предполагала действия в обоих случаях одного и того же убийцы. На этом основании было открыто (в который уже раз!) расследование убийства Мануэлы, которое опять-таки увенчалось выводом о виновности Дэвида Виттхуна, которую, однако, невозможно было доказать. Детективы в который уже раз — не в последний! — помурыжили Дэвида на допросах, предложили заключить сделку с прокурором и во всём сознаться, да так и отпустили, ничего не добившись.

Проходили годы, насильник из восточного Сакраменто постепенно превращался в эдакого былинного персонажа, о котором помнили лишь немногие полицейские, привлекавшиеся к расследованиям совершённых им преступлений, жертвы, да члены их семей. Для остальных жителей Калифорнии Гиена сделался частью мрачной городской легенды, которая приписывала ему многое такое, чего тот вообще не совершал.

Казалось, что ушедший в тень таинственный преступник так и доживёт свой век, не привлекая внимания к собственной персоне. Довольный собою… всех обманувший… безнаказанный…

Но — нет! Правда жизни взывала к справедливому отмщению, человеческая потребность в воздаянии требовала того, чтобы имя неуловимого подлого преступника было названо вне зависимости от того, жив ли тот или уже покинул этот лучший из миров. Древние римляне совершенно справедливо говорили: veritas nihil veretur nisi abscondi (истина не боится ничего, кроме сокрытия).

А потому правду надлежало выяснить во что бы то ни стало!