Глава 3. Двойное убийство в Голете

Город Голета (Goleta), расположенный всего лишь в 13 км от широко известного по одноименному сериалу города Санта-Барбара, являлся в 1979 г. местом довольно любопытным. Прекрасный климат, близость океана с одной стороны и живописных гор с другой обусловили строительный бум в конце 1950-х гг. Прекрасная экология, отсутствие промышленных производств и наличие крупного студенческого кампуса делали Голету очень привлекательным для зажиточных жителей Калифорнии.

Место это в конце 1970-х гг. считалось очень безопасным, Департамент полиции в богатом городе был прекрасно оснащён и полностью укомплектован. Поэтому начавшиеся в последней декаде сентября 1979 г. странные прогулки по задним дворам многих домовладений не могли не обратить на себя внимание жителей — здесь с подобным прежде не сталкивались. Некие люди по ночам перелезали через заборы, открывали калитки, заглядывали в окна…

Вечером 24 сентября, около 20 часов, в дверь дома Саманты Рассел, проживавшей на улице Беркли-роад (Berkeley road) в северной части города, постучали. Мужчина в окровавленной футболке попросил хозяйку дома разрешить ему воспользоваться телефоном, чтобы вызвать помощь раненой собаке. Он пояснил, что нёс собаку на руках и запачкал её кровью футболку. Раненая собака породы немецкая овчарка лежала на траве рядом с крыльцом. Саманта пустила мужчину, тот позвонил другу, который приехал через некоторое время на автомашине и отвёз собаку в ветеринарную клинику.

Карта Калифорнии. Штриховкой выделены зоны активности Гиены в 1976 — 1979 гг на севере штата — в районах Сакраменто и залива Сан-Франциско. Там же, на севере, показаны города Стоктон и Модесто, в которых насильник из восточного Сакраменто также совершил несколько нападений. Города Голета, Санта-Барбара, Лос-Анджелес и Ирвайн расположены на юге штата и удалены от мест активности Гиены на многие сотни километров (от Голеты до района Сан-Франциско более 350 км). Следует обратить внимание на то, что Голета и Санта-Барбара находятся севернее Лос-Анджелеса, а Ирвайн — южнее. В контексте последующего повествования указанные нюансы будут иметь значение.

На следующий день хозяин собаки ещё раз появился на пороге дома Саманты Рассел. На этот раз он держал в руке белую розу, которую подарил женщине в знак благодарности за оказанную помощь. Мужчина сделал кое-какие пояснения по поводу произошедших накануне событий. По его словам, собака была ранена во время прогулки, но когда именно и где, он так и не пояснил. Гуляя, он пересёк пойму Сан-Хосе-крик (San-Jose creek), небольшого ручья, текущего с гор и пересекающего Голету в направлении «север — юг». Пойма Сан-Хосе-крик представляет собой незастроенную зону, в которой множество кустов и деревьев, это очень тихое и спокойное место. Собака всё время бегала рядом, но после пересечения ручья куда-то пропала. Мужчине пришлось сначала остановиться, потом немного вернуться назад и позвать пса — только тогда овчарка выбежала из кустов. Она была вся в крови и быстро обессилела. Хозяину пришлось взять её на руки и бежать к ближайшему жилью — таковым оказался дом Саманты Рассел.

Этим рассказ мужчины не ограничился. Он рассказал далее, что друг отвёз его вместе с собакой в ветеринарную клинику, и там выяснилось, что овчарка ранена явно умышленно — ей нанесли несколько ножевых ранений. Врач, стягивая раны, наложил около семидесяти швов. Сообщение о ножевых ранениях поразили хозяина собаки — он был уверен, что случившееся является следствием несчастного случая, что овчарка напоролась на скрытую в траве колючую проволоку или упала в кустах на острый сук. Ан — нет, в кустах, стало быть, находился человек с ножом!

Прощаясь, мужчина посоветовал Саманте Рассел быть внимательнее, поскольку в кустах у ручья Сан-Хосе-крик в вечернее время можно наткнуться на вооруженных и очень опасных людей.

История с ранением немецкой овчарки выглядела, конечно же, весьма странной и тревожной. Собака эта крупная, сильная, и отбиться от неё даже с ножом в руках, скажем прямо — задача нетривиальная. Причём, человек с ножом явно желал сохранить своё инкогнито и никак о себе не заявил, хотя, рассуждая формально, вполне мог заявить о нападении собаки, бегающей без поводка и намордника, но… ничего подобного он делать не стал. Видимо, ему очень важно было сохранить анонимность.

Саманта запомнила эту историю, хотя в те сентябрьские дни сообщать в полицию о произошедшем не стала. В конце концов, у собаки есть хозяин, пусть он беспокоится на сей счёт!

Примерно в километре севернее Беркли-роад к пойме ручья Сан-Хосе-крик вплотную приближается улица Квин-Энн-лэйн (Queen Ann Lane). Там она делает плавный поворот к северу и продолжается параллельно ручью, не пересекая его. В одном из домов, расположенных в этой части Квин-Энн-лэйн, в сентябре 1979 г. проживала пара, состоявшая в гражданском браке — 28-летняя Присцилла Даффи (Priscilla Duffy) и Абель Плайя (Abel Playa), 30 лет. Абель работал программистом, Присцилла — секретарём, зарабатывали они вполне достаточно для того, чтобы взять в длительную аренду большой сравнительно новый дом с просторным задним двором. Место было замечательно живописным — на самой окраине города (до городской черты 200 м), с прекрасным видом на зеленеющие горы, где располагался национальный лесной заповедник Лос-Падрес. В нескольких десятках метров ручей Сан-Хосе-крик, сильно разливающийся во время зимних дождей и почти пересыхающий летом. В общем, место для проживания почти идеальное — тихое, красивое, спокойное. И за небольшие деньги.

Теми же самыми соображениями при выборе жилья руководствовался и специальный агент ФБР Деннис Тримбл (Dennis Trimble), также арендовавший дом на Квин-Энн-лэйн. Если говорить совсем точно, то дом Денниса располагался на другой стороне улицы и несколько по диагонали относительно дома Даффи и Плайя. Тримблу на момент описываемых событий исполнилось 28 лет, свою принадлежность к Бюро он в силу вполне понятных причин скрывал, ездил на службу на заурядном 4-летнем «форде», но держал в машине сканер частот полицейских радиостанций. Такие устройства в Калифорнии были запрещены, но на Тримбла этот запрет не распространялся. Остаётся добавить, что Деннис не был знаком со своими соседями, никогда с ними не пересекался и даже не знал их в лицо, как, впрочем, и они его.

Вечером воскресенья 30 сентября 1979 г. Присцилла и Абель возвратились домой примерно за час до полуночи, некоторое время посидели перед телевизором, затем отправились спать. В спальне они довольно долго занимались сексом, так что уснули около часа ночи 1 октября. Впрочем, долго спать им тогда не пришлось, поскольку в 2 часа в комнату вошёл мужчина с фонариком в руке и приказал лежавшим в кровати просыпаться. Луч его фонарика прыгал с лица Присциллы на лицо Абеля и обратно, ослепляя глаза, но проснувшиеся сумели рассмотреть кобуру на ремне вошедшего. Также они заметили, что злоумышленник без маски.

Последний несколько раз повторил, что ему нужны только деньги, и запретил смотреть на себя. Не давая опомниться, неизвестный приказал лежавшим в кровати перевернуться на живот и скрестить руки за спиной. Убедившись, что растерянные люди покорно выполняют команды, злоумышленник бросил на кровать два куска белой тесьмы и велел Присцилле связать сначала запястья Абеля, а потом его лодыжки. После этого неизвестный аналогичным образом связал саму Присциллу, но на этом не успокоился и новыми кусками тесьмы ещё раз, теперь гораздо туже, связал руки и ноги Абеля. Злоумышленник действовал быстро, грубо и зло.

Он поинтересовался, где хранятся деньги. Связанные ответили, и неизвестный вышел из спальни. Казалось, он отправился искать деньги, однако буквально через несколько секунд возвратился. Теперь на его голове была надета лыжная шапочка с прорезями для глаз, полностью скрывавшая лицо. Несколько минут неизвестный осматривал мебель в спальне, открывая и закрывая прикроватные тумбочки, шкаф и пр., потом он бросил это занятие и вновь поинтересовался, где в доме хранятся деньги? Казалось, он не слышал данного ранее ответа или просто позабыл его.

Связанные люди повторили сказанное ранее, преступник отреагировал довольно необычно. Он развязал ноги Присциллы, поднял её с кровати, удерживая за локоть, и приказал показать, где именно находятся деньги. Выведя женщину из спальни, мужчина в маске провёл её коридором в гостиную и бросил сначала на диван, потом поставил на пол на колени и принудил лечь на пол.

Неизвестный вышел из гостиной и отсутствовал несколько минут. Вернулся он с шортами, которые надел на голову Присциллы, а чтобы женщина не смогла их сбросить движением головы, обмотал поверх шнуром. Другим шнуром неизвестный связал лодыжки жертвы, но стянул их не очень сильно, в чём Присцилла убедилась, пошевелив ногами. После этого преступник приказал жертве перевернуться на спину и включил фонарик. Присцилла видела его свет сквозь складки материи, неплотно прилегавшей к глазам, и поняла, что неизвестный рассматривает её тело. В это же самое время он, по-видимому, мастурбировал, о чём женщина догадалась по изменившемуся дыханию и специфическим звукам, но данная деталь относится сугубо к области предположений.

Дальнейшее поразило Присциллу своей чудовищной абсурдностью. «Я тебя убью», — заявил неожиданно преступник. — «Я перережу тебе горло». Эти слова менее всего можно было ожидать в ту минуту. Произнеся их, преступник отправился на кухню и принялся открывать там столовые ящики, явно в поисках ножа побольше. При этом он бормотал: «Я должен их убить, я должен их убить»… Слова эти он повторил неоднократно, возможно, десять раз, возможно, более. Присцилла ни на секунду не усомнилась в том, что её сейчас действительно станут убивать, поскольку шутить подобным образом у преступника не было ни единого резона.

Собрав воедино всю силу воли и решимость, женщина поднялась с пола и, где прыгая, а где семеня ногами, направилась к входной двери. С разгону она ударилась о стену, повернулась к двери спиной и принялась нащупывать связанными руками дверную ручку и засов. Преступник, по-видимому, не сразу понял, что же происходит. С десяток секунд или более ушло у него на то, чтобы сообразить — жертва из гостиной исчезла. Он помчался к входной двери, но к тому моменту, когда достиг её, Присцилла сумела отворить дверь и буквально вывалилась за порог спиной вперёд. В падении она так дёрнула ногой, что разорвала шнур, связывавший лодыжки, таким образом, ноги её освободились от пут. Выпав на крыльцо, Присцилла закричала во всё горло и попыталась встать, но… тут подоспел преступник. Придавив её к крыльцу, он приставил к шее женщины нож и прохрипел несколько бессвязных фраз: «Молчать! Я приказал тебе молчать!» и т. п. Убедившись, что Присцилаа замолчала, преступник схватил её за ноги и волоком потащил в дом. Через несколько секунд женщина оказалась опять за порогом, и входная дверь затворилась.

Услышав её вопли, Абель решил, что Присциллу убивают, и решил действовать. Поднявшись с кровати, он запрыгал в противоположную часть дома — к двери, ведущей во двор. Пользуясь тем, что внимание преступника полностью приковано к женщине, Абель сумел доковылять к стеклянной раздвижной двери и открыть её замок связанными за спиной руками. Понимая, что у него очень мало времени и практически нет шансов с завязанными глазами убежать или спрятаться от преступника, Абель сразу же принялся кричать во всю глотку. Кричал он что-то бессвязное, вроде, «это ваш сосед, помогите! Нас убивают! Вызовите полицию!»

При этом он стал отдаляться от дома в направлении забора с соседним участком. Абель знал, что хозяева домовладения спят в доме (он видел огни вечером), и рассчитывал проникнуть на их территорию, пробив забор ударом собственного тела. Не переставая кричать, мужчина достиг забора и со всего маху — насколько это позволяли связанные ноги — ударил его плечом, но… забор устоял. Заборы и двери легко ломаются в кинофильмах, а у Абеля проделать это не получилось. Упав на землю, мужчина продолжал кричать во всё горло, ожидая каждую секунду удара ножом или пистолетного выстрела.

Надо сказать, что действия Абеля Плайя оказались интуитивно верными — он не пытался спрятаться в доме, а сделал всё, чтобы отвлечь внимание преступника. Последний оказался перед необходимостью контролировать двух человек в разных местах, а сложность контроля — это главная проблема во всех конфликтах, в которых численность противников не совпадает. Преступник, услыхав крики Абеля, был вынужден бросить Присциллу и помчался в другую часть дома, видимо, рассчитывая заставить Абеля замолчать. Либо же — как вариант — нападающий понял, что замысел его полностью провалился, и пора уносить ноги. Как бы там ни было, он убежал в дом, а Присцилла вновь выскочила на крыльцо. Женщина безостановочно кричала. Теперь-то ноги её были свободны, а потому она сумела вслепую спуститься с крыльца и отбежать по дорожке к проезжей части. Упав там на колени, она неистово голосила, рассчитывая на то, что будет услышана соседями.

Расчёт её полностью оправдался. Самые первые крики Присциллы, когда только она открыла дверь на крыльцо, привлекли внимание Денниса Тримбла. Сотрудник ФБР, хотя и заподозрил тривиальный случай домашнего насилия, не мог проигнорировать женский крик в ночи о помощи, а потому сразу же позвонил по телефону «службы спасения». Не довольствуясь этим, он перезвонил в Департамент полиции Голеты, представился дежурному офицеру, попросил направить наряд для проверки ситуации и сообщил, что направляется к дому, откуда исходят крики, с целью остановить насилие. Последнее сообщение было важным, поскольку патрульных надлежало предупредить о действиях вооруженного сотрудника ФБР, дабы не спровоцировать, что называется, «дружественную перестрелку».

Повесив на шею удостоверение ФБР и схватив пистолет, Деннис побежал к Присцилле Даффи, которая к тому времени уже сидела на дорожке возле проезжей части. Когда Тримбл перебегал Квин-Энн-лэйн, он успел увидеть, что на голове женщины надет какой-то мешок (на самом деле, как было сказано выше, это были шорты), и догадался, что руки её связаны за спиной. Это насторожило агента ФБР, он понял, что ночное происшествие, видимо, связано отнюдь не со скандалом супругов.

В эти же самые секунды мимо Денниса проехал велосипедист. Сотруднику ФБР потребовалось несколько секунд на то, чтобы оценить странность появления велосипедиста в третьем часу ночи возле дома, ставшего, возможно, местом совершения преступления. Причём, велосипедист проигнорировал присутствие возле проезжей части связанной женщины, хотя любой честный человек остановился бы, чтобы оказать помощь. Тримбл понял, что велосипедист с большой долей вероятности является преступником, либо как-то иначе связан с происходящим.

Не приближаясь к Присцилле, Деннис развернулся и побежал обратно к своему дому, дабы догнать велосипедиста на автомашине. Как назло, машина завелась не сразу. Это сработал тот самый «закон подлости», который проявляется в самые важные и ответственные моменты всегда внезапно и с наибольшим ущербом. Тримбл тратил драгоценные секунды на то, чтобы завести машину, когда же ему это удалось и он выехал на Квин-Энн-лэйн, оказалось, что подозрительного велосипедиста и след простыл. Тем не менее, Деннис не отчаялся! Сообразив, что любитель велопрогулок вряд ли поедет в сторону гор, сотрудник ФБР повёл машину в противоположном направлении, потом свернул с Квин-Энн-лэйн и выехал на параллельную улицу Сан-Патрисио-драйв. Двигаясь там с выключенными фарами, он увидел впереди подозрительного велосипедиста и стал нагонять его.

Включив сканер радиочастот, Деннис прослушивал переговоры патрульных, прибывших к дому, явившемуся местом преступления. Он узнал, что перед домом полицейские обнаружили связанную обнаженную женщину, а на заднем дворе — связанного мужчину.

Велосипедист, заметивший нагонявшую его автомашину без огней, соскочил с велосипеда и помчался в сторону одного из домов на Сан-Патрисио-драйв. Деннис видел, как неизвестный дёрнул калитку, ведущую на задний двор, убедился, что она закрыта и без раздумий вскочил на забор. Через секунду он исчез из поля зрения. Агент ФБР не стал преследовать неизвестного мужчину: применять против него оружие он не имел юридических оснований, т.к. тот не оказывал сопротивления, а бежать в одиночку следом в темноту было чревато непредсказуемыми последствиями для самого Денниса. Ибо можно было нарваться и на нож, и на пулю.

Тримбл вернулся к дому, явившемуся местом преступления, где сообщил полицейским, что это именно он сделал по телефону сообщение о преступлении, после чего рассказал о погоне и указал точный адрес, где неизвестный беглец бросил велосипед. Расстояние его от дома, в котором проживали Даффи и Плайя, превышало 600 м. Туда немедленно были направлены патрули. Массированная поисковая операция не привела к задержанию беглеца, однако позволила обнаружить брошенный велосипед и большой кухонный нож с чёрной ручкой. Как стало ясно из дальнейшего, нож был похищен с кухни Присциллы Даффи.

Схема северной части г. Голета, прилегающей к пойме ручья Сан-Хосе. Ручей не имел набережных и протекал в ложбине, поросшей кустами и деревьями. В пойме ручья находились три небольших, относительно облагороженных парка. Условные обозначения: * а — место у пересечения ул. Беркли-роад и ручья Сан-Хосе, где 24 сентября 1979 г неизвестным была ранена немецкая овчарка; *b — дом на Квин-Энн-лэйн, в котором в ночь на 1 октября 1979 г было совершено нападение на Присциллу Даффи и Абеля Плайя; *c — место на ул. Сан-Патрисио драйв, где преступник оторвался от преследовавшего его сотрудника ФБР. В этом месте были найдены украденный велосипед, на котором перемещался преступник, и большой нож с чёрной ручкой, похищенный из дома, явившегося местом преступления. Расстояние от точки «b» до «с» около 600 м, от «b» до «а» около 1,5 км.

Итак, все остались живы, но потерпевшие были уверены, что замысел неизвестного преступника заключался именно в убийстве. Присцилла была поражена тем, что преступник не попытался её изнасиловать, что выглядело логичным, учитывая сложившиеся обстоятельства, а сразу заявил о намерении её убить. С обывательской точки зрения подобное поведение не находило никакого объяснения.

Осмотр дома позволил без особых затруднений понять, как неизвестный проник в него. Как без труда догадается внимательный читатель, злоумышленник сделал это, грубо взломав замок на стеклянной двери во двор. Во дворе были найдены следы спортивной обуви размером 8,5 по американской шкале. Следы эти, оставленные кроссовками «adidas runner», оказались идентичны тем, что были обнаружены во дворе на Сан-Патрисио-драйв, в котором скрылся велосипедист.

Последняя деталь довольно убедительно свидетельствовала в пользу того, что интуиция не подвела Денниса Тримбла, и он действительно преследовал убегавшего преступника. И потерпевшие, и агент ФБР видели этого человека без маски. В целом, их описания оказались довольно схожи: нападавший являлся белым мужчиной ростом 177—180 см, худощавым, спортивного телосложения, без усов и бороды. Волосы он имел тёмные, довольно длинные, лишь немного не достигавшие воротника. Одет неизвестный был в толстую тёплую рубашку фирмы «Пендлетон («Pendleton») — это хорошо узнаваемый американский бренд — в крупную серо-синюю клетку. На ногах — голубые джинсы и теннисные туфли. На правой стороне брючного ремня крепилась какая-то кобура, но какая именно — дли пистолета или газового баллончика — никто из видевших преступника определенно сказать не мог.

Если с ножом, найденным на Сан-Патрисио-драйв, всё было довольно просто — нападавший похитил его с места преступления — то вот велосипед загадал загадку. Его осмотр показал, что это была вещь довольно новая, в отличном состоянии. Когда полицейские стали разбираться с его принадлежностью, то хозяин объявился довольно быстро. Как оказалось, велосипед был похищен из домовладения, расположенного на Норт-Паттерсон авеню (North Patterson av.), фактически на другой стороне уже упоминавшегося ручья Сан-Хосе-крик. В доме проживала семья офицера по условно-досрочному освобождению — есть в системе правоохранительных органов США особая федеральная организация, отвечающая за надзор за освобожденными из тюрем3. Похищение велосипеда произошло после 19 часов 30 сентября, т.е. за считанные часы до нападения. Велосипед находился в гараже, запираемом электронным замком… а следы его взлома отсутствовали.

Это рождало несколько взаимосвязанных вопросов: как преступник проник в гараж, если замок оказался исправен и закрыт? если преступник открыл замок штатно, то откуда у него ключ? откуда преступник вообще узнал о наличии в закрытом гараже велосипеда? Следовало иметь в виду, что домовладение на Норт-Паттерсон авеню было удалено от дома Даффи и Плайя почти на 200 метров. Неужели преступник ходил по району и в поисках велосипеда вскрывал все попадавшиеся ему на глаза гаражи? Нет, конечно же! Никто из жителей района не сообщал о повреждении гаражных замков или каких-либо иных признаках вторжения чужака ни 30 сентября, ни в предшествующие дни.

В общем, история похищения велосипеда была очень странной. Никакого вразумительного объяснения ей занятые расследованием нападения детективы так и не нашли. В конечном итоге восторжествовала точка зрения, согласно которой владелец велосипеда либо не поставил его в гараж, либо попросту забыл запереть гаражную дверь. Такое объяснение, разумеется, звучало не очень убедительно и выглядело тривиальной отговоркой, но оно устроило правоохранителей, и более к этому вопросу никто не возвращался.

В процессе опроса населения полиция Голеты вышла на Саманту Рассел, упоминавшуюся в начале главы владелицу дома на Беркли-роад. Так стала известна история ранения немецкой овчарки, правда, самого владельца собаки найти не удалось — возможно, он был приезжим — но в целом достоверность рассказа Саманты сомнений не вызвала.

Разумеется, правоохранители связали воедино два события, произошедшие в течение недели в районе Сан-Хосе-крик — речь идёт о ранении собаки и нападении на Присциллу Даффи и Абеля Плайя. Предположение о появлении в Голете дерзкого грабителя представлялось очевидным, но далее этого правоохранители не пошли.

Не увидели оснований. Ни беззвучное проникновение нападавшего в дом, ни использование им обувных шнурков для связывания, ни очередность самого связывания рук и ног жертв, ни многие другие свидетельства высокой специфической опытности преступника — ничего из этого не побудило детективов полиции Голеты присмотреться к расследуемому делу повнимательнее. Возобладал, видимо, традиционный подход: зачем делать сложным то, что проще простого? В самом деле, ничего ведь страшного не случилось — все остались живы, даже ограбления как такового не произошло!

Днём 1 октября Джон Карпентер (John Carpenter), шериф округа Санта-Барбара, дал лаконичное интервью местной газете «Голета-вэлли ньюс» («Goleta Valley News»), которое попало в вечерний выпуск. Шериф в нескольких словах описал произошедшее на Квин-Энн-лэйн, разумеется, сильно упростив и умышленно исказив события.

Джон Карпентер являлся шерифом округа Санта-Барбара в период 1971 — 1990 гг. Хотя город Голета в тот период не входил в состав шерифского округа и имел собственное полицейское подразделение, подчиненные Карпентера часто привлекались к расследованию происходивших там преступлений. Понять причину такого положения дел очень просто — Голета с трёх сторон окружена территорией округа Санта-Барбара (с четвёртой — океан), поэтому преступники должны были попадать в пределы города через территорию округа и там же скрываться после совершения преступления.

В интервью не прозвучало ни единого слова как об агенте ФБР Деннисе Тримбле, так и о его погоне за преступником, что, в общем-то, следует признать совершенно разумной предосторожностью. Возраст Присциллы Даффи был также назван неправильно, видимо для того, чтобы затруднить её «расшифровку» окружающими, а благополучный исход нападений был объяснён сугубо находчивостью Абеля. О том, что именно активность Присциллы разрушала замысел преступника, шериф ничего не сказал. Но, повторим ещё раз, подобные искажения не только оправданны, но и совершенно необходимы в период ведения следствия.

Что последовало за этим?

Скажем прямо, обошлось без чудес. Департамент полиции Голеты при содействии службы шерифа округа Санта-Барбара проверил освободившихся в последнее время из местной тюрьмы грабителей. Значительная их часть являлась наркоманами, что облегчало проверку, поскольку преступник, вторгшийся в дом на Квин-Энн-лэйн, не вёл себя как наркоман. Проверка эта никакого заметного результата не принесла — все допрошенные дали объяснения, устроившие полицию, и в конечном итоге никаких обвинений выдвинутого не было.

Между тем, таинственный преступник далеко не ушёл. В домовладениях, расположенных в непосредственной близости от поймы ручья Сан-Хосе-крик, продолжались странные события: их жители обнаруживали то выбитую в заборе доску, то отпечатки чужих ног под окнами своих домов, то поврежденные замки. В ноябре 1979 г. владельцы одного из домов (№5345 Vineyard rd) с интервалом в неделю дважды замечали на заднем дворе неизвестного мужчину. В обоих случаях тот появлялся около 2 часов ночи, подходил к дому, а когда жильцы включали освещение двора, моментально убегал, перепрыгивая забор. Появление этого человека очень встревожило владельцев дома, поскольку им предстоял скорый отъезд в Майями, и они оправданно опасались того, что дом будет обворован.

В обоих случаях в местный департамент полиции подавались официальные заявления, по которым проводились соответствующие проверки. Собственно, как раз поэтому данные инциденты не были забыты в отличие от многих других, не получивших документального оформления. Согласно сообщениям заявителей, у них сложилось впечатление, что в обоих случаях на территорию заднего двора проникал один и тот же человек. Его рост составлял не более 183 см, а скорее несколько ниже, одет он был в тёмную одежду — чёрную или тёмно-синюю куртку, закрывавшую ягодицы, чёрные или тёмно-коричневые хлопчатобумажные штаны, на ногах темная спортивная обувь.

В этой связи остаётся добавить, что Вэйнярд-роад являлась окраинной улочкой, за которой городской застройки уже не существовало. Расстояние от дома №5345 до ручья Сан-Хосе-крик составляло всего 100 м, а до дома, который снимали Даффи и Плайя и который явился местом нападения в ночь на 1 октября, расстояние лишь немногим превышало 300 м.

Перед самым Новым годом, 29 декабря 1979 г., в Департамент полиции Голеты обратились жители дома №5419 по Паджеро-драйв (Pajero drive), также расположенного очень близко к ручью Сан-Хосе-крик и тому месту, где в сентябре 1979 г. была ранена овчарка. По утверждениям заявителей, неким злоумышленником была предпринята попытка открыть замок двери, ведущей из дома на задний двор. Однако владельцы дома несколькими неделями ранее предприняли серьёзные усилия по укреплению жилища, в частности, они усилили коробки дверей, купили взломостойкие замки, установили скрытые стальные пластины, предохраняющие от разрушения замка высверливанием и т. п. В общем, жильцы провели серьёзную подготовительную работу, и она дала необходимый результат — злоумышленник не смог вскрыть замок, и его отвёртка в нём сломалась.

Попытка взлома произошла днём, в интервале от 16 до 20 часов. Владельцы дома вызвали полицейских и продемонстрировали им замок с застрявшим внутри фрагментом отвёртки. Пока полицейские опрашивали членов семьи, к ним подошла владелица расположенного неподалёку дома №5422 по Паджеро-драйв и заявила, что в её отсутствие были взломаны замки входной двери и выпотрошен сейф. По словам женщины, она отсутствовала с 17:30 до 20:30 — в этот-то интервал времени преступник и проник в дом. Это означало, что практически в то же самое время, когда была предпринята попытка взлома замка в доме №5419, расположенный неподалёку дом был обворован. В совпадение не верилось, представлялось довольно очевидным, что по обоим адресам хозяйничал один и тот же вор-«домушник».

Схема северной части г. Голета, прилегающей к пойме ручья Сан-Хосе. Условные обозначения: "+" — место нападения в доме на Квин-Энн-лэйн ночь на 1 октября 1979 г на Присциллу Даффи и Абеля Плайя; №5345 — дом по ул. Вэйнярд-роад, хозяева которого в ноябре 1979 г дважды замечали неизвестного, проникавшего во двор; №5419 — дом по ул. Паджеро-драйв, в который неизвестный преступник неудачно попытался проникнуть вечером 29 декабря 1979 г; №5422 — дом по ул. Паджеро-драйв, обворованный в тот же самый вечер 29 декабря. Дома №5419 и №5422 расположены буквально напротив друг друга. Представлялось довольно очевидным, что в обоих случаях действовал один и тот же вор-«домушник».

Осмотр дома №5422 показал, что проникновение внутрь преступник осуществил через дверь, ведущую на задний двор. Дверь была открыта без особых церемоний и, по-видимому, довольно быстро, при этом оказалось повреждено как дверное полотно, так и дверная коробка. Преступник отыскал в спальне сейф, который умудрился открыть без грубого повреждения, что свидетельствовало о наличии у него профессионального воровского инструментария. Странным казалось, почему располагая таковым, вор столь грубо обошёлся с входной дверью. Однако не это оказалось самым удивительным! Детективы немало озадачились, когда выяснили, что преступник извлёк из сейфа драгоценности хозяйки дома, рассмотрел их и… разбросал по спальне. Он забрал только обручальное кольцо женщины и наличные деньги в сумме 3 тыс.$, хранившиеся в сейфе.

Тот факт, что вор не стал забирать ювелирные украшения, имевшие ценность намного выше похищенной наличности, наводило на мысль о действиях человека, не имевшего в преступной среде контактов, необходимых для сбыта краденого. То есть, такие связи у него, может быть, и были, но не в этой части Калифорнии. Кроме того, вор явно не относился к числу наркоманов, плохо управляющих собою. Это явно был человек весьма здравомыслящий, готовый довольствоваться сравнительно небольшой поживой, лишь бы только минимизировать риск разоблачения!

Детективы и криминалисты ещё работали на Паджеро-драйв, как поступило сообщение о новом хищении из дома. На этот раз преступление произошло в доме №5470 по Квин-Энн-лэйн — это примерно в 1,4 км севернее от названных выше домов по Паджеро-драйв и всего в нескольких сотнях метров от дома, в котором в ночь на 1 октября было совершено нападение на Присциллу Даффи и Абеля Плайя.

Схема северной части г. Голета, прилегающей к пойме ручья Сан-Хосе, позволяющая составить представление об активности преступника в вечерние часы 29 декабря 1979 г. Условные обозначения: №5419 — дом по ул. Паджеро-драйв, в который неизвестный преступник неудачно попытался проникнуть вечером 29 декабря 1979 г; №5422 — дом по ул. Паджеро-драйв, обворованный в тот же самый вечер 29 декабря; №5470 — дом по ул. Квин-Энн-лэйн, также обворованный вечером 29 декабря. Преступник проник в этот дом уже после того, как совершил противозаконные деяния на Паджеро-драйв, произошло это примерно в 21:30. Дома на Паджеро-драйв и Квин-Энн-лэйн удалены друг от друга приблизительно на 1,4 км.

Примерно в 21:30 преступник проник в дом через стеклянную дверь, ведущую во двор. В кабинете владельца дома, капитана торгового флота на пенсии, вор обнаружил копилку, в которую складывались банкноты по 2$. В отличие от бумажных денег номиналом 1$ и 5$ такие банкноты довольно редки и часто становятся объектом собирательства. Преступник разбил копилку и забрал деньги. Хозяин дома не мог сказать, какова сумма ущерба, поскольку просто не знал, сколько денег находилось в копилке.

Помимо наличных денег, «домушник» похитил золотой перстень, который хозяин дома получил в 1946 г. после окончания мореходной школы. Эта вещь являлась ценной в силу стоимости материала, но кроме того, она была дорога хозяину как память о днях юности. Также вор похитил мужской гарнитур из двух запонок и заколки для галстука.

При осмотре двора детективы нашли короткий — около 12 см — кусок белой тесьмы. Хозяин дома заявил, что ему неизвестно её происхождение, подобной тесьмы в доме не имелось. Стало быть, странный отрезок был каким-то образом связан с вором. В тот момент никто из сотрудников правоохранительных органов не придал особого значения этой находке, но нам сейчас следует обратить на неё внимание, чуть позже станет ясно почему.

В то самое время, пока полицейские работали в доме №5470 по Квин-Энн-лэйн, поступило новое сообщение о попытке проникновения в дом. Причём, совсем неподалёку — в небольшом тупичке под названием Виндзор-курт (Windsor ct), примыкавшем к Квин-Энн-лэйн. Расстояние от этого дома до места проживания обворованного капитана дальнего плавания не превышало 150 м.

Что же произошло в тупичке Виндзор? Вернувшаяся в 23:15 из кинотеатра семейная пара вспугнула вора, находившегося в гостиной их дома. Тот выскочил через раздвижную дверь во двор, проломился сквозь кусты к ограде, преодолел её и убежал в направлении школы «Маунтин вью» («Moutain veiw elementary school»).

Схема северной части г. Голета в районе ручья Сан-Хосе, позволяющая наглядно представить перемещения неизвестного преступника вечером 29 декабря 1979 г. В интервале от 16 до 20 часов этот «домушник» появился на улице Паджеро-драйв, где попытался проникнуть в стоявшие напротив друг друга дома №5419 и №5422. По первому адресу его ждала неудача, он сломал отвёртку, но замок открыть не смог, а вот второй дом ему обворовать удалось. Далее, примерно в 21:30 или чуть ранее, преступник проник в дом №5470 по Квин-Энн-лэйн, а затем — в расположенный неподалёку дом в тупике Виндзор-курт. Там в 23:15 его вспугнули хозяева, возвратившиеся из кино. Все эти события происходили в благополучном районе, населенном средним классом, и их никак нельзя считать тривиальными для этого места и времени. Удивительна наглость преступника и его какая-то неудержимость, трудно отделаться от ощущения, что человек плохо управлял собой и просто не мог остановиться.

В доме находилась собака, но хозяева отыскали её не сразу. Она оказалась заперта в дальней комнате. Животное было ранено несколькими ударами ножа в голову и шею, был поврежден глаз. Хотя хозяева вызвали ветеринарную помощь, собака быстро умерла от потери крови.

Судя по всему, преступник проник в дом за несколько минут до появления супругов. Вор ничего не успел похитить, весь причиненный им ущерб заключался в сломанном замке на двери во двор и убитой собаке, но для владельцев дома незначительность ущерба служила слабым утешением.

Опрос соседей картину произошедшего не только не прояснил, а лишь запутал. На протяжении вечера 29 декабря три независимых свидетеля видели на крыльце дома в Виндзор-сёркл сначала девушку, затем мужчину ростом около 175 см, а потом опять девушку или молодую женщину. Хозяева дома обзвонили всех родных и знакомых, пытаясь выяснить, не появлялся ли кто-то из них в указанный промежуток времени, и в результате оказалось, что личности этих визитёров не могут быть установлены. Полицейские были чрезвычайно заинтригованы сообщениями о подозрительных мужчине и девушке на крыльце дома, но детализировать эту информацию не удалось. Свидетели видели таинственных людей в тёмное время суток, на крыльце горел единственный светильник, дававший мало света, а потому никаких примет или значимых для опознания деталей внешности никто из них не запомнил.

В общем, события 29 декабря выглядели довольно тревожно, хотя в то время их никто не связывал с нападением в ночь на 1 октября. Глядя на карту, трудно отделаться от ощущения, что по северным кварталам Голеты в тот вечер метался какой-то ополоумевший вор-«домушник», который никак не мог остановиться. Хотя к полуночи этот преступник уже успел наворовать немало и ему, казалось бы, впору было остановиться. Однако, он не остановился, и очень скоро последовало продолжение столь же трагическое, сколь и неожиданное.

Роберт Офферман (Robert Offerman), 44-летний врач общей практики, работал в городской больнице Голеты, а кроме того подрабатывал в качестве психолога в частном медицинском центре, открытом его другом. Последние месяцы 1979 г. оказались для Оффермана тяжёлыми и довольно неприятными — он пережил развод, раздел имущества и 28 декабря, в пятницу, подписал документы по продаже дома. Большая часть вырученных денег должна была достаться бывшей супруге, но Роберт не считал эту плату чрезмерной, поскольку очень хотел закончить все бракоразводные формальности до Нового года. Дабы 1 января символически начать новую жизнь.

Роберт поддерживал интимные отношения с 35-летней Александрой Мэннинг (Alexandra Manning). Она также являлась врачом — клиническим психологом, но работала в другой больнице, нежели Роберт. Александра также пережила в 1979 г. распад семьи, и в понедельник 31 декабря ей надлежало явиться в местный суд, дабы заслушать решение судьи по бракоразводному процессу.

На фотографии слева: Александра Мэннинг. Справа: Роберт Офферман.

Вечером 28 декабря Роберт Офферман и Александра Мэннинг побывали на вечеринке, устроенной их общими друзьями, затем вернулись в дом №767 по Авенида Пекуэна (Avenida Pequena), который Офферман арендовал после ухода из семьи. Там они провели ночь, а на следующий день, в субботу, 29 декабря отправились на работу, каждый на свою. Вечером того же дня Роберт и Александра на «порше» Оффермана отправились поужинать в ресторан. В то самое время, пока неизвестный вор бегал по району, проникая в пустующие дома, а полиция сбивалась с ног, принимая вызовы, парочка провела прекрасный романтический вечер.

Дом №767 по Авенида Пекуэна, в который Роберт Офферман в ночь на 30 декабря 1979 г привёз Александру Мэннинг, находился в самом эпицентре активности таинственного вора-«домушника», метавшегося по домам и дворам весь вечер 29 декабря. Полицейские в ту ночь не усилили патрулирование района и ничего не сделали для оповещения жителей о грозившей им опасности. Возможно, если бы кто-то из должностных лиц проявил чуточку больше смекалки и расторопности, то события последовавшей ночи приобрели бы совсем иное направление.

Офферман и Мэннинг возвратились из ресторана на исходе 29 декабря, буквально за несколько минут до полуночи. Соседка слышала хорошо знакомый рокот мощного мотора «порше» Оффермана, который припарковался буквально в десятке метров от её дома (парковка была общей на четыре домовладения). К окну женщина не подходила, но не сомневалась, что приехали именно Офферман и Мэннинг, поскольку доносились узнаваемые голоса и смех. Вскоре к их разговору присоединился ещё один мужской голос, т.е. теперь с женщиной разговаривали уже двое мужчин.

В 03:05 жители трёх домов, расположенных поблизости, были разбужены звуками, похожими на выстрелы. Сначала раздался один такой звук, потом с небольшим интервалом, исчисляемым несколькими секундами, ещё три. После паузы, продолжавшейся примерно 15—20 секунд, последовал ещё один выстрел или нечто, похожее на выстрел. Эти звуки слышали, по меньшей мере, 9 человек, кто-то из них поднялся с кровати и подошёл к окну, дабы разобраться, что же происходит, кто-то — остался лежать и тотчас же заснул.

Лишь одна пара — Мэри и Клайв Добсоны — спать не легли и, переходя от окна к окну, осматривали территорию вокруг дома. Они не сомневались, что услышанные подозрительные звуки являлись именно выстрелами из огнестрельного оружия и ничем иным, но не могли понять, с чем связана стрельба — криминалом или глупой выходкой кого-то из соседей. Сбивало с толку и то, что супруги не могли определить источник подозрительных звуков: все дома вокруг оставались темны, нигде никакой активности не было заметно. В 03:17 Добсоны заметили, как автомобиль, стоявший на общей парковке, вдруг тронулся с места и на малых оборотах двинулся в сторону улицы. К машине никто не подходил, по крайней мере, ни Мэри, ни Клайв этого не видели. Автомобиль был не знаком супругам, ранее эта машина здесь не парковалась. Машина была белого цвета и формой корпуса напоминала «Ford Pinto» 7-8-летней давности, тогда выпускались 3-дверные седаны (хэтчбэки), на смену которым во второй половине 1970-х гг. пришли автомобили с тем же названием, но корпусом «универсал».

Добсоны некоторое время колебались, позвонить ли в полицию из-за подозрительных звуков, но в конечном итоге отправились спать. Логику их можно понять: объяснения с полицией могли затянуться надолго, и вся ночь пошла бы кувырком, между тем, впереди было воскресенье, и было бы неплохо в этот день как следует отоспаться.

Утром Мэри и Клайв Добсоны были обескуражены неприятной новостью — их 10-летний сын Майкл сообщил о пропаже велосипеда. Накануне вечером мальчик поставил своего двухколёсного друга у забора на заднем дворе так, чтобы его можно было видеть из окна спальни. В 21 час велосипед стоял на месте. А в 8 часов утра его у забора не оказалось. И вообще во дворе не оказалось!

Добсоны вызвали полицию и сообщили как об исчезновении велосипеда, так и похожих на стрельбу звуках посреди ночи. Нельзя сказать, что патрульные совсем уж проигнорировали заявление — описание пропавшего велосипеда они записали, о предполагаемой стрельбе тоже сделали записи в тактических блокнотах, поинтересовались, раздавались ли звуки разбиваемых стёкол или крики людей. Более того, полицейские даже обошли соседние дома и поинтересовались у тамошних жильцов, слышали ли те звуки стрельбы или нечто похожее. Оказалось, что да, кое-кто что-то слышал, всего таковых набралось аж даже 9 человек, о чём выше уже упоминалось. О направлении на источник звуков все отвечали по-разному, что лишь запутывало картину. Дверь дома №767 никто патрульным не открыл, что на самом деле ничего не означало — воскресенье ведь! Правда, «порше» Оффермана стоял на парковке, но никто об этой мелочи в то утро не подумал.

В конце концов, полицейские сошлись на том, что стрельба вполне могла иметь место, но ничего криминального в этом не было. Поскольку рядом, буквально за заборами задних дворов находилась пойма Сан-Хосе-крик, то там вполне могла собираться молодёжь старшего школьного возраста, попить пива… и вообще. Кто-то из «школоты» притащил папашин пистолет и великовозрастные оболдуи расстреляли какую-то живность, опоссума, скажем, или крысу, или енота. В южной Калифорнии много мелкой живности бегает и ползает по кустам, так что детишки без мишеней не останутся. Главное, что люди не пострадали!

Объяснение устроило как самих патрульных, так и старшего офицера смены, которому они сделали доклад по результатам 15-минутного расследования инцидента.

Ну и хорошо! Все, кто был встревожен, успокоились. И у Добсонов настроение тоже улучшилось, особенно к вечеру, когда выяснилось, что принадлежавший им велосипед найден в кустах на улице под названием Агано-драйв примерно в 400 м к югу от места похищения. Обнаружение брошенного исправного велосипеда лишь укрепило полицейских в уверенности относительно школьных проделок. Сами посудите, разве взрослый человек, скажем, наркоман, станет уводить из чужого двора исправный велосипед, а потом оставлять его на удалении 400 м от места похищения? Это же бессмыслица очевидная!

В ночь на 30 декабря 1979 г Роберт Офферман и Александра Мэннинг приехали в дом №767 по Авенида Пекуэна (обозначен «*») около полуночи. Звук мотора автомобиля Оффремана и голоса на парковке слышали соседи. Около 3 часов ночи была слышна стрельба, но источник её никто из свидетелей определить не смог, поэтому полицию местные жители не вызвали. Утром выяснилось, что из двора одного из домов по соседству (точка «1») исчез велосипед. Вечером 30 декабря его нашли неподалёку от улицы Агано-драйв примерно в 400 м к югу от места похищения (точка «2»).

Так минуло воскресенье 30 декабря. На следующий день, в понедельник Александра Мэннинг не приехала на встречу со своим адвокатом, хотя последний ждал её визита. Напомним, что женщина фактически закончила бракоразводный процесс, и в последний день 1979 г. ей предстояло забрать у адвоката судебное решение и провести окончательный расчёт стоимости адвокатских услуг. Однако утром Александра у адвоката не появилась, а чуть позже не появилась и на работе. Не вышел на работу и Роберт Офферман.

Дальнейший ход событий довольно предсказуем. После неоднократных телефонных звонков из больницы, в которой работал Офферман, к его дому приехали сотрудник службы персонала и юрист. На стук в дверь никто не открыл, но поскольку на парковке стоял «порше», хорошо знакомый работникам больницы, они решили обойти дом и проверить окна и дверь со двора. Стеклянная дверь оказалась открыта, более того, дверной замок был явно повреждён. Поскольку происходившее всё более приобретало зловещий оттенок, коллеги Оффермана решили вызвать полицию.

В доме патрульные обнаружили два трупа — Роберта и Александры. Оба оказались убиты с использованием огнестрельного оружия, их смерть наступила много часов назад, что легко определялось по полному окоченению тел4. Таким образом, невыход обоих врачей на работу получил исчерпывающее объяснение. Как и звуки стрельбы в предрассветные часы 30 декабря.

В просторной гостиной, уткнувшись лицом в диван, в положении «стоя на коленях», находился обнажённый труп Александры Мэннинг. Руки женщины были заведены за спину и связаны в районе запястий белым шнуром. Женщина была убита единственным выстрелом в затылок практически в упор, рана дала обильное кровотечение, кровь не только запачкала диван, но и ковровое покрытие вокруг.

Верёвка, которой были связаны руки Александры Мэннинг, сразу привлекла внимание детективов. Она состояла из 4-х связанных между собой однотипных обрезков белого нейлонового шнура, каждый из которых имел длину 25—26 см. Сам по себе шнур состоял из трёх нитей, каждая — из 16 волокон, его суммарная толщина немногим превышала 2 мм. В России такие шнуры обычно называют шпагатом.

Преступник, напавший на Оффремана и Мэннинг, использовал для обездвиживания жертв белые нейлоновые шнуры, связанные из обрезков длиной чуть более 20 см. Эти странные шнуры загадали детективам немало загадок…

Роберт Офферман находился в главной спальне дома на расстоянии менее 2 м от разобранной кровати. Часть постельных принадлежностей — одна из подушек и одеяло — находились на полу и частично под телом убитого. Поза трупа оказалась довольно необычной — погибший словно присел на корточки, а потом завалился головой вперёд. Тело было ориентировано таким образом, что голова оказалась направлена к кровати, а спина — к двери в спальню. Одно пулевое отверстие было обнаружено в верхней части груди слева, примерно в 3 см. ниже ключицы, ещё три аналогичных пулевых отверстия располагались на спине между лопаток, образуя почти прямую линию.

На левом запястье Оффермана был обнаружен белый шнурок во всём идентичный тому, которым были связаны руки Александры Мэннинг. Шнурок был дважды обведён вокруг запястья, благодаря чему не соскочил с руки. На правом запястье шнурка не оказалось, однако на коже остался хорошо различимый след сдавления и обусловленные им потёртости кожи. Кисти рук были багровыми, казалось, будто погибший в перчатках. То же можно было сказать и о багровых, наполненных кровью руках Александры Мэннинг. Следы связывания рук не исчезли из-за остановки кровообращения ввиду смерти. На ногах убитых в районе лодыжек также присутствовали следы сдавления во всём идентичные отмеченным на руках, однако самих шнурков на трупах не оказалось.

Поскольку имело место применение огнестрельного оружия, из которого было произведено не менее 5 выстрелов, а гильз на месте преступления найдено не было, напрашивалось предположение об использовании преступником револьвера. По виду ран можно было предположить, что убийца стрелял из пистолета калибром 7,62 мм, но детальную информацию об оружии и боеприпасах могла сообщить следствию только баллистическая экспертиза.

Уже первоначальный осмотр места преступления дал неожиданный результат. Следы крови оказались обнаружены на стене гостиной возле электрического выключателя, в стороне от тела Александры Мэннинг. А в спальне, возле кровати, с той стороны, что располагалась дальше от двери, были найдены куски белого шнура. Пальцы левой руки и ладонь Роберта Оффермана была запачкана кровью, и последующая судебно-медицинская экспертиза доказала, что группа этой крови совпадает с группой крови самого Оффермана и не совпадает с кровью Александры Мэннинг. Это означало, что Офферман закрывал рукой рану на груди и не касался Александры. Другая экспертиза доказала, что группа крови на стене возле выключателя совпадает с группой крови Оффермана.

Внимательно изучив расположение постельных принадлежностей, часть из которых оказалась на полу, и сопоставив все детали, детективы отдела тяжких преступлений против личности полиции Голеты восстановили картину преступления. По их мнению, преступник, вооруженный огнестрельным оружием, проник в дом, где под угрозой пистолета сумел связать находившихся в кровати Роберта и Александру. Первоначально обе жертвы были связаны по рукам и ногам. Исходным мотивом нападения могло явиться намерение получить от Оффермана деньги, ведь тот только что продал дом и преступник мог считать, что Роберт имеет на руках либо всю вырученную сумму, либо её часть. Однако в процессе реализации преступного замысла выяснилось, что наличных денег у Роберта нет, и осуществленная им «продажа» дома является лишь формой удовлетворения материальных претензий бывшей жены. Преступник, сообразив, что никаких особых денег он не получит, решил довольствоваться, что называется, малым и решил изнасиловать Александру Мэннинг. Для этого он снял с её ног шнурок и перевёл обнажённую женщину из спальни в гостиную, где и поставил ее таким образом, чтобы удобно было совершить половой акт. Офферман, связанный по рукам и ногам, был оставлен в спальне. Сообразив, что любимая женщина подвергнется (или уже подверглась) сексуальному надругательству, Роберт сумел разорвать путы, которые были найдены возле кровати, и вскочил на ноги, в результате чего на пол спальни упала подушка и одно из одеял. Роберт не обратил на эту мелочь внимания и бросился в гостиную, чтобы схватиться с преступником врукопашную.

Из замысла, однако, ничего не вышло… Едва только Роберт Офферман ворвался в гостиную, преступник остановил его выстрелом в грудь. Офферман, видимо, инстинктивно прикрыл рану рукой и, сообразив, что ранен серьёзно и бороться не сможет, развернулся, чтобы бежать прочь. Во время поворота его, скорее всего, качнуло и он, чтобы не упасть, взмахнул окровавленной рукой в воздухе — так на стену возле выключателя попали мелкие брызги его крови. Роберт побежал обратно в спальню, где упал или встал на колени, зажимая левой рукой рану на груди, а другой, по-видимому, упираясь в пол. Тем самым он давал понять, что не может нападать, возможно, попросил о пощаде. Насколько это можно было сделать в условиях повреждения лёгкого, сказать сложно, возможно, что от сильной боли, вызванной спадением лёгкого, он вообще не мог говорить. Преступник приблизился к нему сзади и с небольшого расстояния, возможно, 1,5 м или даже ближе, произвёл три выстрела в спину. После этого он вернулся в гостиную и выстрелом в затылок убил Александру Мэннинг.

Дальнейшее изучение места совершения преступления привело к уточнению первоначально разработанной схемы случившегося. Тут следует пояснить, что домовладение под №767 по Авенида-Пекуэна имело не один задний двор, а два, причём, располагались они по правой и левой сторонам от главного входа в здание. Как такового «заднего двора», т.е. огороженной территории позади дома не существовало (там находилась территория другого домовладения). Правый и левый дворы были обнесены глухими заборами высотой чуть более 2 м. Левый двор, если смотреть от входной двери, был поменьше, в него вела одна стеклянная раздвижная дверь, а правый — поболее, в него выходили стеклянные двери из кухни и гостиной. Т.о., в здании имелись три стеклянных двери.

Все они оказались открыты, причём одна из дверей была грубо взломана. Преступник, видимо, довольно долго возился с замком, аккуратно открыть его не смог, и, потеряв терпение, взломал его фомкой, после чего грубо отбросил створку в сторону. Створка частично выскочила из направляющих пазов и оказалась в таком положении заклиненной. Преступнику пришлось возвращать её на место, дабы сделать повреждение двери менее заметным. Тем не менее, направляющие оказались повреждены, и дверь так и не закрылась до конца. Две другие двери были открыты без повреждений изнутри, видимо, это также проделал преступник.

Понятно, что столь грубое проникновение не могло быть совершенно беззвучным, а стало быть, совершалось оно в отсутствие хозяев. Эта догадка прекрасно согласовывалась с показаниями соседей, утверждавшими, что Офферман и Мэннинг приехали домой около полуночи. Об этом уже упоминалось выше.

В кабинете были найдены бумаги Роберта Оффермана, аккуратно разложенные на полу, что вряд ли стал бы делать их владелец. Одежда в шкафах казалась потревожена — вешалки с пиджаками и костюмами небрежно сдвинуты в стороны, одежда на полках лежала неровно — всё это заставляло предполагать их осмотр. Преступник, видимо, искал некую поживу. В том, что убийство было отягощено ограблением, можно было не сомневаться, поскольку из дома исчезли драгоценности, в которых Александру Мэннинг видели в ресторане. Речь шла, по меньшей мере, о двух массивных перстнях и гарнитуре с бриллиантами (серьги и перстень). Кроме того, пропала подвеска Александры с морганитом. Последний хотя и считается полудрагоценным камнем из группы бериллов, довольно редок и весьма дорог, само его название, кстати, связано с фамилией американского банкира Моргана, носившего украшения с морганитом. Помимо драгоценностей Александры исчезли и наличные деньги из кошелька Роберта, хотя обслуживающий персонал ресторана в момент оплаты видел, что у Роберта в кошельке имелась довольно большая сумма наличности.

Были сделаны и другие любопытные открытия, из которых стало ясно, что преступник проявил интерес не только к вещам и ценностям жертв, но и к содержимому их холодильника. Кость индейки оказалась найдена на полу кухни, а кусочек её мяса — возле одной из стеклянных дверей. В кустах под забором был обнаружен пакет, наполненный костями индейки. Судя по всему, преступник съел на кухне большой кусок индейки, и, дабы не оставлять остатки пищи в доме, сложил их в пакет и вынес на задний двор. Возможно, он рассчитывал прихватить его с собою при отходе с места преступления, а возможно, просто понадеялся, что полиция не станет тщательно осматривать территорию (хотя надежда на это кажется довольно странной), в любом случае преступнику имело бы смысл выбросить пакет с костями за пределы двора. И подальше! То, что преступник спокойно покопался в холодильнике и потратил некоторое время на употребление пищи, лишь подтверждало предположение о проникновении в дом в отсутствие хозяев и довольно долгое пребывание в нём до их появления.

Понятно, что все эти открытия направили ход рассуждений детективов в сторону версий о заказном характере убийства. На что, кстати, отлично работали обстоятельства личной жизни погибших — оба находились в финальной стадии бракоразводных процессов, которые обычно оставляют противостоящие стороны в состоянии глубокого неудовлетворения. Офферман к тому же имел запутанные финансовые дела в частной клинике, в которой подрабатывал помимо основной работы в городской больнице. Другими словами, погибшие не только могли иметь недоброжелателей, но имели таковых вне всяких сомнений.

Поэтому первая версия следствия вполне ожидаемо объясняла произошедшую трагедию «заказом» со стороны бывших супругов Оффермана и Мэннинг. Полиция начала соответствующую проверку и запросила выписки о состоянии банковских счетов бывших супругов убитых. Поскольку наёмные киллеры никогда не «работают» авансом или за бесплатно, то со счетов заказчиков за некоторое время до преступлений обычно снимается довольно большая сумма денег (как правило, обналичивается или, что бывает реже, переводится в виде необычного, ранее не осуществлявшегося платежа).

Однако, последовавшие вскоре события заставили полицию Голеты отказаться от версии заказного убийства. Прежде всего, на место преступления был направлен кинолог со служебной собакой.

В этом месте необходимо пояснить, что город Голета в административном и юридическом отношениях не входил в состав округа Санта-Барбара, хотя и был окружён со всех сторон его территорией. Уже в 21-м веке среди горожан был проведён референдум о возможном включении города в состав округа, в результате чего произошло разделение города — та его часть, в которой жители высказались положительно, перешла в подчинение окружной администрации, а другая часть сохранила независимое положение. В 1979 г. вся Голета имела статус города, не связанного с округом Санта-Барбара и городом с таким же названием, расположенным в непосредственной близости. Эта деталь накладывала определенные ограничения на взаимодействие правоохранительных органов. Департамент полиции Голеты не имел собственного кинологического подразделения, поэтому быстро привезти служебную собаку для выявления запаховых следов преступника не представлялось возможным. Прошло почти двое суток, прежде чем полицейское руководство Голеты договорилось со службой шерифа Санта-Барбары об откомандировании на Авенида-Пекуэна кинолога с собакой. Чудо, конечно, что за это время не прошёл дождь, поскольку следы оказались бы уничтожены!

Но… они остались!

Итак, утром 2 января 1980 г. на Авенида-Пекуэна появился кинолог из службы шерифа округа Санта-Барбара со служебной собакой. Прежде всего они занялись восстановлением следовой дорожки внутри дома. Собака возбужденно бегала от одной стеклянной двери к другой, и стало ясно, что преступник неоднократно ходил по этому маршруту и двери во дворики открывал именно он. В общем-то, это и раньше казалось довольно очевидным, но теперь все сомнения полностью рассеялись.

От места совершения преступления, т.е. дома №767 по Авенида-Пекуэна, ищейка повела полицейских к соседнему дому №769, только что построенному и ещё не заселенному кондоминиуму. Правоохранители, осмотрев здание и прилегавшую к нему территорию, обнаружили под окнами отпечатки спортивной обуви. По следам ног можно было понять, что неизвестный подходил к входной двери и обходил дом кругом. С одного из окон в дальней от входа части дома был снят защитный экран и выброшен за забор, достигавший высоты 2,4 м. Окно оказалось вскрыто, в доме были найдены как следы ног, так и целый ворох коротких белых верёвочек, в точности таких, из которых были сделаны путы для убитых. При более детальном их изучении оказалось, что при внешнем сходстве эти верёвочки различаются материалом, из которого они были изготовлены: одни являлись нейлоновыми, другие — вискозными.

Шнурки находились в двух местах: нейлоновые были сложены в шкафчике в ванной комнате, а вискозные — на полочке над камином. Не вызывало сомнений, что проникший в дом человек очистил свои карманы, избавляясь от опасных улик.

Далее собака рванула в сторону забора, ведущего во двор домовладения Добсонов — тех самых, у которых пропал велосипед! — встала на задние лапы и принялась лаять. Кинолог по приставной лестнице вместе с собакой преодолел забор, плюхнулся в кусты и… обнаружил в них обрезок белого шнура. Точно такой же, как те, из которых преступник связал верёвку, использованную для связывания жертв. Вот это было открытие! Все сомнения в том, что велосипед Добсонов похитил убийца Оффермана и Мэннинг, сразу отпали.

Однако это было не последнее открытие. Пробежав по задним дворам всех соседних домовладений, собака спустилась в пойму ручья Сан-Хосе и повела полицейских на север. Преодолев по S-образному маршруту около 300 м, собака вышла из поймы на Норт-Келлог-авеню, после чего… вернулась обратно. Кинолог предположил, что человек, по следу которого они шли, пересекал Норт-Келлог-авеню, но вернулся обратно. Часть полицейских отправилась обследовать дома в этом районе и опрашивать их жителей, а кинолог пошёл по следу далее. Пройдя ещё около 100 м, группа полицейская уперлась в забор, ограждавший задний двор дома №866 по Норт-Келлог-авеню (North Kellogg avenue). Собаку ввели во двор и там она след потеряла. Допрошенные владельцы дома сообщили, что вечером 29 декабря, т.е. заведомо ранее убийства Оффермана и Мэннинг, их внимание привлёк непонятный шум во дворе. Не выходя из дома, они включили свет над дверью и светильник на газоне. Ничего подозрительного они тогда не увидели, но выйдя утром во двор, обнаружили на досках забора смазанные следы обуви. Кроме того, оказались обломаны ветки некоторых кустов. О случившемся они в полицию не сообщали ввиду того, что посчитали случившееся незначительным инцидентом, который не принёс им никакого ущерба.

Интересные результаты принесли те полицейские, что отделились от главной группы ранее и отправились на осмотр домовладений на противоположной стороне Норт-Келлог-авеню. Во дворе дома №825 по Норт-Келлог-авеню они обнаружили кусок белого шнура длиной 26 см. Из таких точно обрезков была сделана верёвка, которой убийца воспользовался для связывания рук Александры Мэннинг и Роберта Оффермана. На всём пути от места двойного убийства в доме №767 по Авенида-Пекуэна до домовладения №866 по Норт-Келлог-авеню обнаруживались однотипные следы мягкой спортивной обуви размером примерно 8,5 по американской шкале, что соответствует размеру 40,5 — 41 по шкале размеров мужской обуви в России. Отпечатки измерить точно представлялось довольно затруднительно, поскольку, хотя грунт и был достаточно увлажнён, следы обуви оказались смазанными, нечёткими. Тем не менее, удалось сделать несколько фотоснимков, запечатлевших узнаваемый «адидасовский» трилистник, благодаря чему криминалисты впоследствии установили конкретную модель обуви. Ею оказались кроссовки «adidas runner».

Схема, иллюстрирующая последовательность перемещений убийцы Оффермана и Мэннинг до и после совершения преступления. Вечером 29 декабря злоумышленник двигался вдоль поймы ручья Сан-Хосе с севера на юг; сначала он был замечен во дворе дома №866 по Норт-Келлог-авеню, откуда он переместился, опять-таки, двигаясь в зеленой пойменной зоне, во двор дома №825 по той же улице. После этого он пересёк ручей и отправился в район Авенида Пекуэна. Ещё до возвращения Оффермана и Мэннинг из ресторана он проник в дом №767 (на схеме обозначен знаком "+»), и, видимо, уже хотел покинуть район, однако, возвращение пары изменило его планы. По-видимому, яркая внешность Александры Мэннинг произвела сильное впечатление на преступника и тот решил возвратиться в дом, намереваясь совершить изнасилование женщины. Для обеспечения скорейшего отхода с места совершения запланированного преступления, злоумышленник похитил велосипед из соседнего двора, который видел ранее (место похищения обозначено символом». а»). Поскольку попытка изнасилования закончилась двойным убийством, преступник проник в пустовавший дом по соседству (№769 по Авенида Пекуэна), где оставил обрезки нейлонового и вискозного шнуров, находившиеся в его карманах. Очевидно, он очень опасался задержания с такими уликами. После этого, сев на украденный велосипед, он проехал несколько сотен метров в направлении на юг, где бросил велосипед возле улицы Агана-драйв (место, где был оставлен велосипед обозначено символом». b»). Далее преступник продолжил путь пешком, либо сел в автомобиль, находившийся неподалёку.

Такие же отпечатки обуви оказались найдены и во дворе Добсонов, где был похищен велосипед, а также во дворе дома №825 по Норт-Келлог-авеню. По последнему адресу ничего не пропало, но полицейские сумели отыскать ещё обрезок белого шнура во всём идентичный тому, что часом ранее нашли во дворе Добсонов.

С этой следовой дорожкой оказалась связана загадка, заставившая полицейских поломать голову. Рядом со следами обладателя спортивной обуви размером 8,5, который предположительно являлся убийцей Мэннинг и Оффермана, были зафиксированы следы лап собаки. По мнению кинолога, следы принадлежали собаке средних или крупных размеров, хотя он больше склонялся к последнему. Следы собаки определенно были связаны со следами предполагаемого убийцы, хотя никто не мог в точности сказать, принадлежала ли собака преступнику, или же это был бездомный пёс, привлеченный запахом человека. Кинолог, кстати, обратил внимание на довольно неожиданную реакцию его собственной собаки на месте преступления — ищейка легко взяла след и его не теряла, при этом она была очень возбуждена. Явился ли тому причиной запах убийцы или какой-то иной необычный раздражитель (скажем, кровь погибших людей, которой было очень много в доме и которую к тому времени ещё не успели удалить) — никто с уверенностью сказать не мог, но необычность поведения собаки бросалась в глаза.

С учётом всех этих открытий, картина случившегося в доме №767 по Авенида-Пекуэна претерпела некоторые изменения. Стало ясно, что до того, как влезть в дом, преступник весьма деятельно «прошерстил» район, прилегавший к ручью сан-Хосе-крик. По-видимому, его внимание привлекали все дома, в которых не горел свет. Преступник двигался вдоль ручья, осматривая из темноты кварталы жилой застройки, и, заметив дом, который казался пустым, перелезал через забор. Далее он обходил здание, заглядывая в окна и пытаясь определить, находятся ли дома хозяева, если свет зажигался — преступник сразу убегал. Таким образом убийца прошёл от Норт-Келлог-авеню до Авенида-Пекуэна, где ему, наконец, попался пустовавший в тот час дом №767. Преступник проник в него и, пользуясь отсутствием хозяев, принялся утолять голод индейкой, найденной в холодильнике.

Нетрудно догадаться, что этот рейд по неосвещенным домам невольно заставлял вспомнить странные события вечера 29 декабря, когда на протяжении нескольких часов Департамент полиции Голеты принял от горожан по меньшей мере 5 сообщений о попытках проникновения в дома. События эти достаточно подробно описаны в этой главе немногим выше.

Неужели убийцей Оффермана и Мэннинг явился тот же самый вор-«домушник», что метался в тот вечер по району? Или налицо обычное совпадение, и «домушник» и убийца никак между собой не связаны?

Хотя версия заказного убийства казалась очень перспективной, детективам пришлось всё-таки признать, что преступник действовал слишком уж странно для убийцы, получившего деньги за устранение конкретных людей. Ну, в самом деле, прежде чем добраться до дома Оффермана, этот «киллер» влезает во двор дома №866 по Норт-келлог-авеню, затем обследует двор дома №825 по той же улице, затем спускается к югу и приходит на Авенида Пекуэна, где сначала похищает велосипед Добсонов, и лишь после этого проникает в дом, арендованный Офферманом. Это мало походило на действия профессионала, ставящего перед собой конкретную задачу. В этих ночных блужданиях ощущалась какая-то бесцельность и хаотичность, подобным образом профессиональные киллеры себя не ведут.

Эти сомнения очень скоро получили подкрепление с самой неожиданной стороны. 9 января были найдены… украшения Александры Мэннинг, которые, как считало следствие, преступник похитил с места убийства. Это событие застало врасплох всех, причастных к расследованию, ведь дом и прилегавшая к нему территория были тщательно осмотрены полицейскими!

Напомним, что Офферман снимал дом, и после того, как полиция освободила его после «отработки» места преступления криминалистами, домовладелец решил осуществить специальную уборку, удалить из дома окровавленные предметы, потёки крови на полу и стенах и т. п.5 Передвигая кровать в главной спальне и осматривая её матрас, уборщики сделали необыкновенное открытие — они обнаружили в щели между бортиком кровати и матрасом золотые кольца, серёжки с бриллиантами и золотую цепочку с морганитом. Это были те самые украшения, что персонал ресторана видел на Александре Мэннинг в последние часы её жизни.

Убийца не мог засунуть украшения жертвы в щель между матросом и бортиком кровати. Подобное действие с его стороны во всех отношениях представлялось бессмысленным. Украшения явно прятала сама Александра. Согласитесь, глупо заниматься подобным до начала нападения, стало быть, женщина спрятала драгоценности уже после того, как начались трагические события. Но этот вывод автоматически влёк за собой другой — с момента начала нападения до двойного убийства прошло некоторое время. Более того, убийца не просто тянул время — он оставлял потерпевших, по крайней мере, Александру Мэннинг, в одиночестве, что вообще никак не соответствовало модели поведения наёмного убийцы!

Т.о., к концу первой декады января 1980 г. детективы отдела расследования тяжких преступлений Департамента полиции Голеты были вынуждены сделать крайне неприятный для себя вывод: убийство Роберта Оффермана и Александры Мэннинг носило характер во многом случайный и явилось следствием пошедшего не по плану ограбления. Грабитель, бегавший до этого целый вечер в северной части города, отыскал, наконец-то, дом, который, как казалось, его полностью устраивает. В отсутствие хозяев он успел съесть индейку, найденную в холодильнике, и провести поверхностный обыск. По возвращении из ресторана Роберта и Александры преступник связал хозяев, причём, сделал это без применения насилия, видимо, под угрозой оружием. На трупах не было побоев, так что этот вывод сомнению не подлежал. Видимо, Роберт и Александра рассчитывали, что грабитель, завладев их кошельками, попросту убежит, как того требовала его криминальная специализация. Но после связывания, видимо, что-то пошло не по задуманному плану. Вместо того, чтобы забрать деньги и ценности и покинуть место совершения преступления, грабитель надумал изнасиловать Александру. Судя по всему, он совершил половой акт, во время которого ослабил контроль за Офферманом. Последний, пользуясь этим обстоятельством, сумел разорвать шнурок, стягивавший его запястья, и бросился на грабителя.

Последовавшие за этим события детективы уже хорошо представляли.

В тот же самый день, когда были обнаружены тела Александры Мэннинг и Роберта Оффермана, т.е. 31 декабря 1979 г., в местной газете «Санта-Барбара ньюс пресс» («Santa Barbara News-Press») была опубликована небольшая заметка, посвященная этому преступлению. В ней лаконично рассказывалось об обнаружении в Голете убитыми мужчины и женщины, но о том, что оба погибших являлись врачами и не состояли в браке, не упоминалось. 9 января 1980 г. в другой местной газете «Голета вэлли ньюс» («Goleta Valley News») появилась ещё одна заметка, сообщавшая, что расследование двойного убийства пока не увенчалось задержанием подозреваемого. Тональность и содержательная часть этой публикации также были очень сдержанны, практически никакой информации она не сообщала.

К концу второй декады января поступили предварительные результаты судебно-медицинских и баллистической экспертиз, которые, с одной стороны, подтвердили некоторые предварительные выводы следствия, а с другой — загадали новые головоломки.

Согласно баллистической экспертизе, исследовавшей пули, извлеченные из тел погибших, Мэннинг и Офферман были убиты из одного оружия, каковым являлся пистолет 38-го калибра (т.е. 7,62 мм). По отсутствию гильз и ширине полей нарезов эксперт предположил, что это мог быть револьвер «Смит энд Вессон» («Smith and Wesson»). Эту догадку нельзя было считать абсолютной истиной, поскольку гильзы преступник мог подобрать с пола (хоть это и представлялось маловероятным в темноте), а ширина полей нарезов не являлась уникальным параметром, присущим только револьверам этого типа. Преступник использовал при стрельбе патроны фирмы «Супер Вэл» («Super Vel») с пулей массой 110 гран (7,13 гр.). Это была очень интересная информация, которая требует небольшого пояснения.

Компания «Супер Вэл», созданная в 1963 г., позиционировала себя в качестве производителя надёжных и сбалансированных боеприпасов для правоохранительных органов. Надо сказать, что 38-й калибр — это основной «полицейский» калибр в США, который используется всеми правоохранительными структурами. В принципе, полицейскими департаментами и службами шерифов обычно разрешается использование и иных калибров, но револьвер 38-го калибра — это штатное оружие, которое полицейский получает при поступлении на службу. К концу 1970-х гг. уже существовало несколько типов боеприпасов для этого оружия, которые различались между собою массой пули и навеской пороха в патроне, что весьма влияло на качество стрельбы (отдачу при выстреле, кучность и пр.). Тяжёлая пуля и повышенный метательный заряд хотя и обеспечивали максимальный поражающий эффект, несли много практических неудобств. Выявление наиболее сбалансированного патрона являлось процессом во многом эмпирическим, не поддающимся точному определению посредством формул. Так вот патрон калибром 7,62 мм с пулей массой 7,13 грамм позиционировался производителем как оптимальный для полицейской работы и таковым, по-видимому, действительно являлся.

Пуля этого патрона была лёгкой, достаточно сказать, что советские пули такого калибра были тяжелее примерно на 10% и даже более (их вес начинался от 7,9 гр; имелись, разумеется, и исключения, вроде зажигательной пули, но их можно считать экзотикой). Чтобы компенсировать снижение дульной энергии из-за пониженной массы пули, метательный заряд был немного увеличен, что влекло за собой весьма важное следствие — при стрельбе из любых типов оружия, даже короткоствольного пистолета, скорость пули превышала скорость звука (надо иметь в виду, что скорость пули напрямую зависит от длины ствола). Это обуславливало неэффективность глушителей, поскольку последние хорошо снижают звук выстрела только в тех случаях, когда пуля, преодолевая дульный срез, обладает скоростью ниже звуковой.

Почему это было важно в рассматриваемом случае? Да потому, что глушитель — это аксессуар из арсенала профессионального убийцы. Полицейскому глушитель не нужен, более того, их использование правоохранительными органами в США при выполнении штатных задач прямо запрещено. То, что преступник имел в пистолете патроны «Супер Вэл» с массой пули 110 гран, однозначно свидетельствовало о том, что никаких планов, связанных с убийством Мэннинг и Оффермана, этот человек не имел. Если бы он готовился к двойному убийству ночью, то взял бы с собою глушитель и другие патроны.

Это был интересный вывод, но детективы сделали его независимо от результатов баллистической экспертизы. Последняя дополнила их предположения важным аргументом, но не более того.

А вот с судебно-медицинской экспертизой всё оказалось куда интереснее. Перво-наперво, экспертиза признала смерть обоих потерпевших именно от огнестрельных ран, что представлялось и без того довольно очевидным. Во-вторых, она констатировала отсутствие побоев или иных следов грубого принуждения, что также хорошо отвечало сложившейся в головах полицейских картине случившегося. В крови погибших были выявлены следы алкоголя, что также ничуть не удивляло, принимая во внимание тот романтический ужин, что состоялся у погибших за несколько часов до смерти.

На большом пальце правой руки убитой женщины оказалась найдена маленькая частица краски. С точным определением её цвета эксперты испытали определенные затруднения, поскольку она была слишком мала для выяснения цвета при естественном освещении, а при рассмотрении под микроскопом на неё падал сильный световой поток, способный исказить цвет. По общему мнению всех, кто видел обнаруженную частицу, она являлась зелёной или голубой, т.е. являлась достаточно тёмной. В доме Оффермана не было подобной краски, точнее говоря, там вообще не имелось краски, поскольку жильё было съёмным, и никакими работами по его благоустройству Роберт не занимался. Очень вероятно, что появление краски было связано с преступником, перенос частицы мог произойти во время связывания рук Александры, но в начале 1980 г. появление в деле этой улики особого интереса сотрудников следствия не вызвала.

Самая интересная часть экспертизы касалась выводов об имевшем месте половом акте и обнаруженной сперме. Казалось бы, детективы предполагали изнасилование Александры Мэннинг, сама поза трупа указывала на это, но… половой акт имел место между Робертом и Александрой! Никакого изнасилования не было! Сперма Оффермана найдена как в теле Мэннинг, так и на его собственном животе, погибший являлся выделителем, и группа крови, определенная по эякуляту, совпала с его собственной, так что никаких особых сомнений вывод медиков не вызвал.

Но их заключение переворачивало картину произошедшего с ног на голову.

Что же получалось? Преступник примерно в 22:45—23:00 проникает в пустой дом №767 по Авенида-Пекуэна, проводит его обыск, разблокирует все двери во дворы, находит и съедает индейку, а кости аккуратно складывает в пакет и прячет в кустах под забором. После этого, обдумывая, видимо, варианты бегства, осматривает соседний двор Добсонов, забирает у них велосипед и прячет его опять-таки, во дворе Оффермана. Видимо, во время этого осмотра преступник убедился, что рядом находящийся кондоминиум пустует, но это открытие его заинтересовало мало, и он вернулся в дом №767. Около полуночи появляются хозяева, но… ничего не происходит! Им никто не мешает и преступник не нападает. Офферман и Мэннинг занимаются сексом, благополучно заканчивают это дело и возможно засыпают, а возможно и нет — это не принципиально. Главное заключается в том, что преступник заявил о себе примерно в 2 часа ночи или даже позже, учитывая, что выстрелы прогремели в 03:04. Если рассуждать совсем уж дотошно, то на запугивание жертв и их связывание вряд ли требовалось более 10 минут, поэтому нападение вполне могло начаться и в 02:30, и в 02:45.

Отсюда рождался вполне обоснованный вопрос: а что преступник делал в интервале от полуночи до момента начала нападения, т.е. на протяжении, по меньшей мере, двух часов? Он слонялся по окрестностям, а потом решил вернуться, или же он вообще никуда не уходил из дома и наблюдал за половым актом будущих жертв из темноты?

Если последняя догадка была верна, то эта деталь сразу переводила преступление в разряд сексуальных. Главным мотивом преступника в этом случае становилось вовсе не намерение ограбить и не намерение убить.

В этой связи детективы вспомнили показания одной из соседок погибших, которая заявила, что около полуночи слышала голоса Мэннинг, Оффермана и ещё одного мужчины, чей голос был свидетельнице незнаком. Полицейские опрашивали всех друзей и знакомых погибших, и никто из них не признался в том, что был на парковке перед домом №767 около полуночи. Мог ли этим третьим быть преступник? Если этот человек не был вовлечён в преступление, то почему не нашёл времени связаться с полицией и сообщить о себе?

А кроме того, кто-то из детективов припомнил историю с нападением на Присциллу Даффи и Абеля Плайя с ночь на 1 октября 1979 г. С описания этого преступления начиналась настоящая глава. Полицейский не поленился отправиться на склад вещественных улик и попросил показать ему шнур, которым связывались Даффи и Плайя. Он увидел перед собой белый нейлоновый шпагат, свитый из трёх нитей по 16 волокон в каждой. Единственное отличие этих пут от тех, которыми связывались Мэннинг и Офферман, заключалось в том, что шнур был цельным, а не связанным из отдельных коротких кусочков.

Крайне заинтригованный этим открытием, детектив сообщил о нём руководству. Была назначена соответствующая экспертиза, которая подтвердила идентичность нейлонового шнура с мест обоих преступлений.

А о том, что в обоих случаях преступник был обут в кроссовки «adidas runner» размером 8,5 полицейские знали и без всяких экспертиз.