§ 7.5. Система органов публичной власти
§ 7.5. Система органов публичной власти
Предложенные выше классификации органов публичной власти систематизируют теоретические знания о них, но не позволяют на практике образовать систему этих органов. Это позволяет сделать только теория разделения властей.
Государственная власть состоит из трех относительно самостоятельных ветвей, каждая из которых имеет свое юридическое обоснование. Эти ветви - законодательная, исполнительная и судебная - обособились как три основополагающие институционально-правовые формы публично-властной деятельности.
Впервые теория разделения властей была изложена философами Дж. Локком и Ш. Монтескье. Юридический смысл разделения властей выражен в следующем рассуждении великого французского просветителя Ш. Монтескье в его основном сочинении "О духе законов":
"Если власть законодательная и исполнительная будут соединены в одном лице или учреждении, то свободы не будет, так как можно опасаться, что этот монарх или сенат станет создавать тиранические законы для того, чтобы так же тиранически применять их. Не будет свободы и в том случае, если судебная власть не будет отделена от власти законодательной и исполнительной. Если она соединена с законодательной властью, то жизнь и свобода граждан окажутся во власти произвола, ибо судья будет законодателем. Если судебная власть соединена с исполнительной, то судья получает возможность стать угнетателем"[192]. Следует пояснить, что Ш. Монтескье отводит роль главы исполнительной власти монарху потому, что исполнительная власть более эффективна, когда она осуществляется единоличным органом власти.
Из этого рассуждения Ш. Монтескье вытекает, что разделение властей существует в трех аспектах или на трех уровнях - функциональном, институциональном и персональном.
1. Функциональное разделение властей. Ради обеспечения свободы необходимо установить раздельно функцию принятия решений о принуждении (применении силы) и функцию осуществления государственного принуждения. Законодательная власть устанавливает правила применения силы, судебная власть допускает или предписывает конкретные меры применения силы. Следовательно, эти ветви власти не должны обладать принудительной силой, не должны осуществлять государственное принуждение. Поскольку такой силой обладает исполнительная власть, она сама не должна принимать нормативные или индивидуальные решения о применении силы. Следовательно, исполнительная власть должна действовать на основании и во исполнение законов и судебных решений.
В правовом государстве во всех случаях, когда действия исполнительной власти связаны с ограничениями свободы и собственности, эти действия не только должны быть законными, но и должны сопровождаться предварительным или последующим судебным контролем за их законностью и обоснованностью. В частности, ст. 5 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод (1950 г.) устанавливает, что: (1) арест (заключение под стражу), задержание, содержание под стражей возможны лишь на законном основании и в порядке, предусмотренном законом; (2) эти ограничивающие свободу административные действия допустимы лишь с санкции суда или для выполнения соответствующего судебного решения; (3) несанкционированные судом арест (заключение под стражу), задержание нуждаются в незамедлительной судебной проверке их законности и обоснованности; (4) содержание под стражей допустимо лишь на основании обвинительного приговора суда[193].
2. Институциональное разделение властей. Осуществление функций законодательной, исполнительной и судебной не должно быть соединено в одном лице или учреждении. Разделение властей означает отделение инстанций, обладающих принудительной силой, от инстанций, принимающих решение о применении силы. Иначе говоря, нужно разделить государственные органы, компетентные применять силу и компетентные принимать решения о применении силы.
В этом контексте разделение законодательной и исполнительной власти означает, во-первых, что органы исполнительной власти не вправе заниматься первичным нормотворчеством, издавать нормативные акты, имеющие силу закона.
Российская Конституция провозглашает разделение властей на законодательную, исполнительную и судебную. Но в противоречие функциональному и институциональному разделению властей ст. 90 Конституции РФ позволяет Президенту РФ - издавать указы не на основании и во исполнение законов, а всего лишь не противоречащие Конституции РФ и законам. Это влечет конкурирующую нормотворческую компетенцию фактического законодателя (Федерального Собрания) и Президента РФ. Так, если вопрос не урегулирован законодательно, Президент РФ имеет право издать по этому вопросу свой нормативный акт. Президент РФ вправе внести законопроект, а в случае отклонения законопроекта - издать по этому вопросу указ. Президент РФ может реализовать свое право отлагательного вето, отклонить федеральный закон и издать по этому вопросу указ. Следовательно, в России глава государства выполняет функцию законодательной власти. Нормативные указы Президента РФ, не противоречащие Конституции РФ, имеют силу закона до тех пор, пока иное не установлено вступившим в силу федеральным законом. Конституционный Суд РФ признал такое положение не противоречащим Конституции РФ: Президент РФ вправе издавать указы, восполняющие пробелы в законодательном регулировании, а их действие во времени ограничивается периодом до принятия соответствующих законов[194]. Между тем такое нарушение разделения властей несовместимо с конституционным идеалом правового государства.
Во-вторых, законодатель не вправе вмешиваться в деятельность исполнительных органов, не вправе принимать решения индивидуального характера, входящие в компетенцию исполнительной власти. В противном случае законодатель превратится в институциональную силу, одновременно устанавливающую правила применения силы.
Концепция, отрицающая ценность разделения властей, исходит из того, что законодатель (орган народного представительства) должен контролировать деятельность исполнительных органов и может своим законом или иным актом решить любой вопрос, входящий в компетенцию исполнительной власти. Получается, что законодательная власть должна быть одновременно и исполнительной, по меньшей мере, руководить исполнительно-распорядительной деятельностью. Но можно оценить такое положение и с другой стороны: орган исполнительной власти становится законодателем. Ибо с точки зрения политической арифметики безразлично, законодатель ли становится исполнителем или исполнитель - законодателем. Возникает своего рода "симбиоз" органов законодательной и исполнительной власти, в котором законодатель уже не заботится о гарантиях свободы, безопасности и собственности, а подводит законодательную базу под административный произвол.
Законодатель не вправе косвенно вмешиваться в процесс отправления правосудия, изменяя законы, которые должны применяться в делах, интересующих законодателя, если такое вмешательство угрожает свободе, безопасности, собственности. Поэтому существует правило: "закон, устанавливающий или отягчающий ответственность, обратной силы не имеет". Вместе с тем допустима юридическая ответственность лишь за те деяния, которые признаются правонарушениями в момент применения санкции. Поэтому смягчающий закон имеет обратную силу. По аналогичным мотивам амнистию, объявляемую законодателем, следует считать допустимым вмешательством в процесс отправления правосудия.
Отмечая недопустимость соединения судебной власти с исполнительной, Ш. Монтескье обратил внимание лишь на одну сторону проблемы - "судья получает возможность стать угнетателем". Действительно, полицейские органы, творящие "суд и расправу", напоминают чрезвычайный карательный аппарат тоталитарных режимов, например Особое совещание при НКВД и "тройки", действовавшие в СССР в 1938 г. Но есть и другая сторона: если суд не отделен от администрации, то нет государственного органа, который давал бы правовую защиту от административного произвола. Суд должен быть независим от любых органов исполнительной власти, включая министерство юстиции.
Если же судьи, хотя бы в силу так называемого организационного подчинения суда министерству юстиции или же в силу их фактической зависимости от бюрократического аппарата, ведающего распределением социальных благ, так или иначе инкорпорированы в структуры исполнительной власти, они объективно вынуждены защищать корпоративные интересы этой власти, если таковые затрагиваются спором о праве. При таком положении суд не может быть гарантом законности, противовесом незаконным акциям исполнительной власти. В целях достижения административной независимости судов от органов законодательной и исполнительной власти в США, Японии и некоторых европейских странах формирование бюджета судов, назначение персонала, расходы на ведение дел и тому подобные вопросы находятся под судебным контролем.
3. Персональное разделение властей. В состав законодательных органов не входят функционеры исполнительной власти и судьи, т. е. депутатами легислатуры (законодательные органы) не могут избираться будущие исполнители законодательных решений. Однако этот, казалось бы, очевидный принцип несовместимости депутатского мандата с занятием других государственных должностей не соблюдается в парламентарных странах (Великобритания, ФРГ и др.), где члены правительства одновременно являются депутатами парламента. Причем такое нарушение персонального разделения властей является чертой парламентарных стран.
Раскрыв уровни (аспекты) разделения властей, теперь перейдем к характеристике самих ветвей власти.
Цель законодательной власти, как это следует из ее названия, - издание законов. Еще эту ветвь публичной власти принято именовать представительной, поскольку эти органы, как никакие другие, представляют интересы всего народа (населения) или значительной его части. Речь идет об органах, которые принято именовать парламентами. Именно этим органам доверено принимать законы, т.е. акты высшей юридической силы, поскольку они являются выборными коллегиальными органами публичной власти, в которых наиболее широко представлены интересы большинства граждан демократического государства, включая политические, национальные, возрастные и иные социальные меньшинства.
Выборный характер этих органов и коллегиальный порядок принятия ими решений позволяют принять сбалансированный нормативно-правовой акт, отражающий компромиссное (устраивающее большинство депутатов парламента) решение по важнейшим вопросам государственной и общественной жизни. При этом законодательная функция должна быть отделена от исполнения принятых решений, поскольку в ином случае будут приниматься не те законы, в которых нуждаются граждане данной страны, а те, которые легче можно исполнить.
Особенность этой ветви публичной власти состоит еще и в том, что среди входящих в нее органов отсутствуют властная иерархия и система административного подчинения. Дело в том, что каждый представительный орган публичной власти действует от имени своих избирателей и в пределах собственной компетенции, установленной конституцией, законом или иным нормативно-правовым актом. Эта органическая связь конкретного парламента со своими избирателями не позволяет ему вмешиваться в компетенцию иного представительного органа публичной власти.
Данная характеристика представительной власти сформировалась еще во времена Ш. Монтескье. Однако за время последующего развития общественных отношений в нее были внесены некоторые коррективы.
1. Такой орган публичной власти, как единоличный глава государства, приобретавший свой статус в порядке монархического престолонаследования, во многих государствах был заменен всенародно избираемым на определенный срок президентом страны. Он не только стал выборным, но и, в известной мере, представительным органом государственной власти. Поэтому сегодня можно говорить о представительных органах власти в широком (единоличные и коллегиальные органы) и узком (только выборные коллегиальные органы) смысле слова.
2. В некоторых государствах (например, Великобритании и других) монарх вошел в состав законодательной власти, поскольку он утратил конституционное право вета на законы, принимаемые парламентами. В подобном положении оказался и ряд президентов парламентских республик (ФРГ, Австрии и некоторых других).
Вторая ветвь публичной власти - исполнительная. Ее основная задача исполнять те законы, которые приняты законодательными (представительными) органами публичной власти. Смысл деятельности этой ветви власти - фактически реализовать те положения принятых парламентом законов, которые нуждаются в принудительном исполнении или вмешательстве в их исполнение в иной форме. По этой причине перед исполнительными органами власти стоит задача дойти до каждого гражданина, каждого участника правовых отношений, добиться реализации требований закона. Поэтому в системе органов исполнительной власти, в отличие от представительных органов, требуется создание единой вертикали органов власти, административного подчинения нижестоящих органов вышестоящим.
Однако и в существо этой ветви публичной власти процесс общественного развития также внес свои коррективы.
1. С усложнением процедуры нормативно-правового регулирования возросли требования к содержанию закона. Их содержание стало более сложным, менее поддающимся конкретным коррективам. К тому же практика создания правового государства во многих странах мира потребовала усиления правовых начал в организации и деятельности исполнительной власти. Из чисто исполнительной она превратилась в исполнительно-распорядительную, т.е. дополняющую процесс исполнения закона своими собственными нормативно-правовыми актами. Естественно, эти акты имеют подзаконный характер, ими не могут ограничиваться важнейшие права человека, их издание создает возможность обжалования в суд в случае их противозаконности. Однако сам факт их появления позволяет говорить о сближении функций законодательной и исполнительной ветвей публичной власти.
2. Некоторые органы исполнительной власти, особенно общей компетенции, приобрели статус выборных, что, в известной мере, также сблизило их положение с представительными органами публичной власти, но не вывело из системы единого подчинения и юридической ответственности.
Третья ветвь государственной власти - судебная. Ее положение в системе разделенной публичной власти отличается наибольшим своеобразием. Ее органы выступают своего рода противовесом первым двум ветвям власти в борьбе за обеспечение прав человека. Именно судебные органы защищают человека от произвола первых двух ветвей публичной власти. Они разрешают споры между органами этих ветвей власти. Но самое главное - именно судебные органы делают то, что неспособны сделать все остальные органы публичной власти: установить истину в юридическом смысле слова. Судебные органы придают установленным ими фактам юридическое значение. А после этого следуют процедура защиты законных прав участников правовых отношений, наказание виновных лиц, отмена незаконных решений, восстановление нарушенного права, защита прав потерпевшего и т.д.
За время, прошедшее после создания Ш. Монтескье знаменитой теории разделения властей, прошло много времени. Правовая наука ушла далеко вперед и сформулировала понятие еще нескольких ветвей публичной власти. Одна из них - учредительная власть. Функции публичной власти могут быть осуществлены народом непосредственно в форме не только референдума и выборов, но и учредительных органов публичной власти, учредительных (конституционных) собраний, конференций, собраний (сходов) граждан. Это те формы непосредственной и представительной демократии, в ходе которых принимаются основополагающие для жизни государства и общества нормативные правовые акты - акты, лежащие в основе всей правовой системы государства или его отдельной части (субъекта, муниципальной территории).
От представительных органов публичной власти эти формы народовластия отличает их временный характер, а также цель создания: принятие конкретного нормативно-правового акта. Строго говоря, деятельность учредительной власти должна предшествовать созданию всех остальных ветвей публичной власти. Ее действия должны определять весь последующий механизм государства и иных систем осуществления публичной власти. Роль органов этой ветви публичной власти в РФ призваны выполнять, например, Конституционное Собрание РФ, конференции, собрания (сходы) граждан по месту их жительства или такие органы в субъектах Федерации как Великий Хурал - съезд народов Тывы[195] и некоторые другие. Однако учредительная власть в нашей стране не рассматривается в качестве самостоятельной ветви, поэтому в действующем российском варианте перечисленные органы отнесены к системе представительных органов публичной власти.
Еще одна ветвь публичной власти, претендующая на самостоятельное существование, - контрольная власть[196]. Цель выделения этой ветви власти в качестве самостоятельной - обеспечить независимость входящих в нее органов от иных ветвей публичной власти, дабы обеспечить большую эффективность их деятельности. Во многих странах мира эту ветвь государственной власти образуют прокуратура, счетные палаты, иные контрольные органы. В нашей стране пока эта ветвь власти также не выделяется в качестве самостоятельной.
Вместе с тем, говоря о разделении властей, необходимо подчеркнуть, что речь не идет о противостоянии перечисленных ветвей друг другу. Публичная власть в государстве всегда едина, поскольку все ее органы выполняют общую функцию: защищают и гарантируют права человека, обеспечивают их реализацию. Что же касается разделения властей, то это чисто техническая задача, направленная на специализацию их функций. Любой орган, совершающий день за днем однотипные функции, достигает совершенства в своей области. К тому же, разделение властей, с одной стороны, препятствует сосредоточению всей власти в руках одного органа публичной власти, служит гарантом сохранения демократического режима в государстве. С другой - позволяет выявить коллизии и пробелы между различными ветвями власти, как это показано выше в отношении РФ.
В то же время, чем на большее число ветвей делится публичная власть, тем выше потребность в координации их действий. Эту функцию во многих странах мира, включая Российскую Федерацию, выполняет глава государства - президент страны. В силу этого он не входит ни в одну из ветвей государственной власти и выполняет функцию противовеса, координатора, связующего звена в деятельности всех ветвей государственной власти, гаранта эффективности действий всего государства.
Однако в условиях возрастания тенденции к ослаблению роли парламентов и усилению исполнительной власти в виде правительства (кабинета министров) наблюдается явное стремление к образованию самостоятельной ветви президентской власти. Эта тенденция проявляется во многих странах мира, государственная власть в которых осуществляется в форме республики смешанного типа.
Из сказанного можно заключить, что механизм осуществления публичной власти в России как и во всем мире - это динамичная, развивающаяся система. Основная цель этого развития - оптимизация решения управленческих задач, повышение эффективности защиты прав человека, экономия бюджетных средств.
Конечно, российская действительность не в полной мере подтверждает данный вывод. Однако следует учитывать, что 1) речь идет о теории вопроса, общих тенденциях, прослеживающихся в мире в целом, 2) короткий период демократических преобразований, который прошла наша страна за последнее десятилетие, пока не достаточен, чтобы выработать оптимальную модель механизма осуществления публичной власти в Российской Федерации. Однако это не означает, что к этому не следует стремиться.