И всего-то две буквы…

Уже с утра в заводоуправлении царило необычное оживление. Собираясь группками, молодые сотрудники отделов и служб обсуждали, что еще кроме резиновых сапог и телогреек следует раздобыть в ближайшие дни. Предстоял выезд в подшефный совхоз на сельхозработы. Список «избранных» уже висел на доске приказов. Никто особенно не расстраивался. Погода стояла на редкость солнечная, поэтому рубка капусты на совхозных полях не должна была затянуться надолго. Однако бабье лето в Прикамье может кончиться, едва начавшись, тогда достоинства рабочей одежды станут особенно ощутимыми.

Только молодая бухгалтерша Носкова, увидев в списке свою фамилию, не включилась в общие разговоры. Уже через несколько минут она стояла в кабинете замдиректора и горячо упрашивала:

— Василий Матвеевич! Ну разрешите мне съездить на два дня к тете. Она серьезно больна, одинока, помочь некому. Дайте мне эти два дня за свой счет. Никому от этого убытка не будет, только мне. Месячный отчет мы закончили.

— Ладно, уговорила! Пиши заявление.

В следующий понедельник Носкова вернулась от тети. Раньше такая жизнерадостная бухгалтерша теперь выглядела не вполне здоровой и все время куталась в пуховый платок. Перед обеденным перерывом она направилась в кабинет к заместителю директора. Вскоре туда был приглашен председатель профсоюзного комитета.

— Вот, Сан Саныч, смотри, — замдиректора протянул ему справку. — Ольга Георгиевна захворала и в совхоз поехать не сможет. Ищи замену! Вы свободны, — кивнул он Носковой.

Мишин долго разглядывал справку, вертел ее и так, и эдак, вникал в каждую букву. Потом поделился подозрениями:

— Что-то тут не так, чует мое сердце!

— И меня сомнения берут. А как проверить?

— Я недавно читал в журнале, что судебные эксперты помогли разоблачить пасквилянта, окопавшегося в одной организации, — задумчиво проговорил Мишин. — Может, и нам к ним обратиться?

— Хорошая мысль, — поддержал замдиректора, — действуй!

На следующее утро Сан Саныч был в лаборатории судебной экспертизы. Сюда он попал впервые и заранее приготовился увидеть нечто необычное. Потому его сильно разочаровали и вестибюль, и коридор — такие же обшарпанные, как и в других учреждениях. Однако в кабинете, где с ним беседовала эксперт, пожилая женщина в белом халате, было много приборов неизвестного назначения.

— Почему эта медицинская справка вызвала у вас подозрение?

— Да знаете, очень уж неожиданно Носкова заболела и чересчур старательно подчеркивает свою хворь. А раньше ни разу не бюллетенила! Правда, в заключении о ее непригодности к сельхозработам все вроде бы чин чином: и печать больницы, и подпись врача. Но почему она пошла к медикам в другом городе? И сделала это в самый последний момент — перед отправкой в совхоз?

— Сейчас узнаем, где тут собака зарыта, — эксперт через лупу рассматривала документ. Потом положила его на матовое стекло и включила прибор. Сильный свет снизу позволял просмотреть все участки справки насквозь, сравнить толщину отдельных штрихов, равномерность распределения в них чернил, увидеть даже мельчайшие пятна и отдельные дефекты бумаги.

— Затем эксперт стала изучать справку в косо падающем свете, измерила диаметр оттиска печати, ширину и высоту букв.

— Пока ничего подозрительного нет, — вздохнула она. — Все в порядке. Осталось только сфотографировать документ в особом режиме. Хотите посмотреть, как это делается?

— С удовольствием, если, конечно, можно.

— А отчего же нельзя? В этом методе нет ничего секретного: фотографирование производится при свете сильных импульсных ламп. Было бы очень хорошо, если бы все знали, что можно распознавать любую подделку документов, сколь бы искусной она ни была.

В небольшом кабинете с наглухо зашторенными окнами на длинном узком столе Мишин увидел странное сооружение. Посредине на массивном штативе крепилась фотокамера, а с двух сторон — передвижные прожекторы с рамками для светофильтров. По полу змеились кабели, идущие от распределительного щита.

Эксперт положила справку на столик под фотокамерой, вставила в рамку темно-красный светофильтр и включила установку. Почти разом ярко мигнули прожекторы, потом еще раз, еще.

Не прошло и часа с того момента, как Сан Саныч переступил порог лаборатории, а на столе у эксперта уже лежал готовый негатив подозрительной справки.

— Ну вот, теперь можно твердо сказать, что ваша бухгалтерша подделала документ. Посмотрите, на негативе весь текст отобразился в виде темных штрихов, и только две буквы — «н» и «е» — светлее. Когда с негатива будут отпечатаны снимки, эти буквы станут черными. Это свидетельствует о том, что они дописаны позднее. Пока мы не прибегли к методу инфракрасной люминесценции, буквы ничем не отличались от остальных.

В заводоуправлении никогда еще не было такого бурного профсоюзного собрания. Мишин подробно пересказал увиденное в лаборатории, вслух прочитал заключение эксперта. Потом подняли с места Носкову. Она призналась, что, приехав к хворающей тетке, сразу же отправилась в больницу. Там она сказала знакомому врачу, что ей нужна справка о пригодности к работе на совхозном поле. Надоело, мол, дышать бумажной пылью, на природу хочется. А не берут, опасаются за ее здоровье: кто-то пустил слух, что у нее малокровие. Посочувствовав, врач выписала необходимую справку. Надо же поддержать человека, который так стремится помочь в уборке урожая! Получив справку, Ольга Георгиевна дописала перед словом «годна» всего две буквы: «не».

Пережив позор, на сельхозработы ей все же пришлось поехать.