Схвачен за язык

В то раннее декабрьское утро, морозное и темное, на совхозном складе материалов и запасных частей должна была начаться инвентаризация. Чтобы хоть немного подготовиться к ней, кладовщик Лифляндцева, два дня назад выписавшаяся из больницы, пришла на работу пораньше, но не смогла справиться с застывшим механизмом большого амбарного замка.

Настроение у нее было хуже некуда: муж вчера после обеда уехал, даже не сказав куда, видимо, испугался письма, оставил ее на произвол судьбы. И застарелая болезнь все никак не отпускала, а в довершение ко всему эта инвентаризация. Значит, весь день придется торчать в холодном, продуваемом всеми ветрами складе.

Лифляндцева сходила в мастерскую и попросила механизаторов помочь ей попасть внутрь. На просьбу откликнулись слесари-ремонтники Шалин и Гульков. Их крепкие, привыкшие иметь дело с металлом руки шутя провернули ключ в застывшем механизме замка, дверь заскрипела, и они оказались в кромешной тьме. Гульков нашарил на стене ручку рубильника, потянул ее, чтобы включить свет, но одновременно с электровспышкой склад потряс мощный взрыв.

Сбежавшиеся на его эхо жители совхоза увидели развороченную стену склада, лежащих у искореженного электрощита без признаков жизни Гулькова и Шалина и приваленную широкой деревянной скамьей Лифляндцеву. Та слабо стонала, и ее отправили в травматическое отделение районной больницы. На место происшествия выехала следственно-оперативная группа. Расследование чрезвычайного происшествия началось.

Осматривать поврежденный взрывом склад следователю помогали мастер-взрывник и инженер-электрик. Они сразу же смогли выяснить, что электрощит на складе был смонтирован правильно и взрыв произошел не в связи с неполадками в нем, а по другой причине. На остатках щита и его токоведущих жилах не было следов замыкания и горения, зато на полу, стенах, потолке складского помещения осели желтоватые пылевидные частицы — остатки взрывчатого вещества. Но в кого метил неизвестный преступник? Какие цели он преследовал? Трагедия потрясла жителей села, и на эти вопросы следовало ответить как можно скорее.

Когда Лифляндцеву удалось допросить, она рассказала, что по выходе из больницы получила анонимное письмо, написанное печатными буквами через копировальную бумагу. Неизвестный злоумышленник угрожал расправой ей и ее мужу Михаилу. Вот Михаил, вероятно, и испугался. Кто мог желать ее и мужниной смерти и по какой причине, потерпевшая не знала. Это следователю тоже предстояло выяснить. Письмо и конверт, в котором оно было отправлено из областного центра, он изъял.

Итак, взрыв. Но во всем селе нет человека, который хоть когда-нибудь имел дело со взрывчаткой, кроме. мужа потерпевшей. Ему же проще всего было воспользоваться ключами от склада, чтобы смонтировать в электрощите «адскую машину». Ему, бывшему электромеханику рудника, сделать такое не составляло особого труда. Однако письмо содержит угрозы и в его адрес! Может быть, подозрения против него неосновательны и его тоже нужно спасать?

Нашлись, правда, граждане, которые видели у него в руках брусок, похожий на толовую шашку. Выяснилось, что он в нетрезвом состоянии неоднократно высказывал мысль развестись с постоянно хворавшей женой и уехать в город к другой женщине. А как же письмо? Оно-то и помогло изобличить преступника окончательно.

Биологическая экспертиза выяснила, что конверт с угрожающей анонимкой запечатан Лифляндцевым, воспользовавшимся для смачивания клеевого слоя собственным языком. Групповая специфичность слюны совпала с группой его крови. Это было, конечно, веское, но косвенное доказательство. Чтобы получить прямое доказательство, следователь назначил еще одну экспертизу — судебно-автороведческую. С ее помощью предстояло точно выяснить, кто автор анонимного письма.

По уровню грамотности, построению предложений, использованным стилистическим оборотам и другим признакам эксперт пришел к выводу, что стиль изложения, характерные ошибки в конструкции фраз и предложений свидетельствуют о том, что автор анонимного письма не кто иной, как Лифляндцев. Писал он его с целью отвести от себя подозрения, а получилось, что только усугубил их. Не зря, значит, придумана пословица «Язык мой — враг мой».

За покушение на убийство жены, совершенное опасным для окружающих способом и повлекшее гибель двоих совершенно посторонних людей, преступник предстал перед судом и был приговорен к расстрелу.