§ 1. Юристы о праве

От римской юриспруденции берет свое начало юридическая наука как особый вид юридической деятельности, как явление культуры. Толкования и разъяснения римских юристов, будучи систематизированными, послужили основой для многовекового процесса развития цивилистики.

Причины появления профессиональной группы юристов коренятся в самом укладе римского общества, в демократических порядках Рима периода республики. Народ через систему народных собраний обсуждал и решал важнейшие дела. Правовые знания были востребованы гражданами: как указывал Цицерон, Законы XII таблиц заучивались мальчиками наизусть. Кроме того, каждый гражданин мог быть избран на судебную должность, на которой правовые знания были уже необходимы. Появлению слоя юристов, к которым могли бы обращаться и частные лица, и чиновники, способствовал и формализм римского права, требовавший строгого знания юридических процедур, применяемых как при заключении сделок, так и при защите своих прав перед судом.

Римские юристы, не имея официальных полномочий издавать правовые нормы и разрешать конкретные дела, внесли огромный вклад в развитие права. Они оказывали помощь при составлении формул для сделок, завещаний и других правовых документов, давали консультации по поводу юридических вопросов материального и процессуального характера (процедуры в условиях господства формализма имели важное значение).

В период империи положение юристов еще более упрочилось в силу того, что императоры, начиная с Августа, стали предоставлять наиболее известным юристам право как бы от своего имени давать разъяснения по поводу решения того или иного дела (jus respondendi). Официальный ответ от имени императора давался, как правило, на запрос одной из сторон, он излагался письменно и имел обязательное значение в суде. Постепенно накапливался массив мнений юристов, высказанных как в официальных ответах, так и иным образом (известное профессиональное значение имела и деятельность юристов, которые не имели императорских привилегий). Разъяснения юристов стали средством постоянного развития, обновления права, тем инструментом, благодаря которому юридическая практика постоянно приводилась в соответствие с социальными запросами.

Римские юристы занимались разработкой и толкованием как публично-правовых, так и частноправовых вопросов и норм, но именно в области цивилистики сосредоточены основные заслуги римского права.

С III в. значение юриспруденции для развития права постепенно снижается. Новые поколения юристов почти не занимаются больше правотворческой деятельностью. Основной формой права становятся императорские конституции (constitutions principum — общее название разных видов императорских указов: edicta, decreta, rescripta, mandata).

В течение IV—VI вв. достаточно принципиально обозначился вопрос о систематизации римского права. С одной стороны, правотворческая деятельность императоров, временами весьма активная, требовала периодического пересмотра и согласования всей системы конституций. Вновь издаваемые императорские конституции нередко изменяли или отменяли указания предыдущих, входя в скрытые или явные противоречия с уже существующими нормами; причем не было единого способа издания, распространения и хранения императорских конституций. С другой стороны, не легче было разобраться и в многочисленных сочинениях классических юристов. По большому кругу вопросов существовали диаметрально противоположные точки зрения.

В практических целях со стороны власти предпринимались попытки урегулировать применение толкований юристов. Законом Феодосия II и Валентиниана III 426 г. юридическая сила была признана за сочинениями Папиниана, Павла, Ульпиана, Гая и Модестина. Провозглашался следующий подход: при разногласиях решающее значение имеет большинство мнений, при их равенстве — мнение Папиниана, при отсутствии последнего можно избрать любое решение. Такой способ почти арифметического нахождения истины представляется не вполне удачным, он может быть оправдан лишь с формально-юридической точки зрения, т. е. необходимостью дать правила для разрешения дела. К тому же социальные отношения в Риме не стояли на месте, за два-три века ряд толкований юристов II—III вв. устарел и нуждался в обновлении. Таким образом, практическая потребность в систематизации римского права была велика, она вызвала к жизни ряд сборников императорских конституций и права юристов как официального, так и частного характера.

Грандиозная систематизация римского права была проведена при императоре Юстиниане (VI в.). Кодификационные работы совершались под руководством юриста Трибониана. Впоследствии, в Средние века, все кодификации Юстиниана получили общее название «Corpus juris civilis», включающий четыре части.

Самой объемной и самой важной частью являются высказывания юристов, эта часть именуется Дигестами (Digesta) или по-гречески Пандектами (Pandectae). Они состоят из пятидесяти книг, большинство книг, в свою очередь, разделяется на титулы. В каждом титуле фрагменты (всего их более девять тысяч) пронумерованы, в начале каждого фрагмента назван автор и его сочинение. В Дигестах содержатся фрагменты около двух тысяч работ тридцати девяти юристов от I в. до н. э. (Квинт Муций Сцевола) до III в. н. э. (Гермогениан). Едва ли не половину Дигест составили фрагменты произведений Ульпиана и Павла.

Работа, проделанная Трибонианом и его сподвижниками, не состояла в механическом соединении цитат по различным юридическим вопросам. Необходимо было устранять противоречия между взглядами различных юристов, а кроме того, освобождаться от устаревших положений или же видоизменять их; такие изменения текста получили название интерполяции. Дигесты вступили в силу в 533 г.; в этом же году были составлены Институции (Institutiones), также входящие в состав Corpus juris civilis. Институции представляли собой изложение основных положений гражданского права, подобная литература была распространена (наиболее известны Институции Гая) и использовалась, как правило, в учебных целях. Юстиниан своим указом признал юридическую силу и за Институциями.

Самостоятельной частью Corpus juris civilis является систематизированное изложение в двенадцати книгах императорских конституций (Codex). Конституции, изданные после этого свода, именуются новеллами, известно несколько их сборников. Новеллы составляют четвертую часть Corpus juris civilis.

По мнению большинства исследователей, римские юристы почти не занимались теоретическими обобщениями и философским обоснованием соответствующих гражданско-правовых институтов, сосредоточивая основное внимание на разработке их содержания. В процессе многовековой шлифовки проблем правоприменительной практики были созданы универсальные предписания для регулирования имущественных отношений.

Сам стиль изложения юридических документов достиг высочайшего уровня точности и выразительности. Язык римских юристов стал классическим образцом сугубо юридического языка не только для самих римских правоведов позднейшего периода римской истории, но более целого тысячелетия служил таким же образцом и для юристов всего европейского континента[54]. Римское право характеризуется тонким юридическим анализом, учетом как интересов сторон, так и потребностей общества при разрешении возникающих коллизий. Разработка классических моделей институтов гражданского права была обусловлена развитием отношений собственности, необходимостью дать универсальные правила делового общения в рамках расширяющегося Римского государства. По мнению Ф. Энгельса, «римское право является настолько классическим юридическим выражением жизненных условий и конфликтов общества, в котором господствует частная собственность, что все позднейшие законодательства не могли внести в него никаких существенных улучшений»[55].

Римское право тем не менее представляет интерес не только для цивилистики, но и в части отношения к ряду теоретических вопросов: правопонимание, правообразование, источники права, общие проблемы действия и реализации права (см. первый и третий титулы книги первой Дигест).

Римские юристы, указывая на свое высокое предназначение, выясняли этимологию слова «право» (jus) и считали, что оно произошло от слова «justitia» (правосудие, справедливость). Право, таким образом, есть наука о добром и справедливом. Как считает Ульпиан, «по заслугам нас назвали жрецами, ибо мы заботимся о правосудии, возвещаем понятия доброго и справедливого, отделяя справедливое от несправедливого, отличая дозволенное от недозволенного, желая, чтобы доброе совершенствовалось не только путем страха наказания, но и путем поощрения наградами... Предписания права суть следующие: жить честно, не чинить вред другому, каждому воздавать то, что ему принадлежит. Правосудие есть познание божественных и человеческих дел, наука о справедливом и несправедливом». Ульпиану же принадлежат ставшие классическими определения права публичного и частного: публичное право относится к положению римского государства, частное относится к пользе отдельных лиц, поскольку существует полезное в общественном отношении и полезное в частном отношении. Было известно римским юристам и jus naturale — право естественное, это то, что происходит согласно природе (брак, порождение и воспитание детей) (Ульпиан); это то, что всегда является справедливым и добрым (Павел).

Законам надо повиноваться прежде всего в силу их разумной природы, поскольку они установлены мудрыми людьми, выражают общее согласие народа и служат мерилом справедливого и несправедливого (Папиниан, Марциан). При этом знание закона предполагает восприятие не слов, а их содержания и значения (Цельс).

Право устанавливается не для единичных случаев, а для часто происходящих ситуаций (Помпоний, Феофраст, Цельс, Павел, Ульпиан). Римские юристы не считали достижимым полное регулирование общественных отношений (Юлиан), в случае возникновения новых случаев, подлежащих юридической квалификации, речь шла о возможности применения аналогии (Юлиан), о восполнении права путем толкования или судебной практики (Ульпиан).

Толкование законов должно ориентироваться в первую очередь на их цель и волю (Цельс). Поступает в обход закона тот, кто, сохраняя слова закона, обходит его смысл (Павел). Недопустимо распространительное толкование исключительных, чрезвычайных норм, в целом не соответствующих смыслу права (Павел, Юлиан). Так же недопустимо строгое, формальное толкование закона, которое идет вразрез с основным назначением права, установленного для пользы людей (Модестин). Не всегда возможно историческое толкование, исследование исторических оснований закона, поскольку потеряли бы определенность многие современные институты (Юлиан, Нераций). Следует очень осторожно относиться к изменениям положений, постоянно толкуемых в определенном смысле (Павел). Указывалось также на необходимость систематического толкования закона (Цельс).

Римские юристы высказывались о действии законов во времени, об изменении законов, о соотношении более поздних законов с более ранними (Павел, Тертулиан, Ульпиан, Модестин).

Показательны суждения об источниках права, о соотношении писаного и неписаного, обычного права. Юристы высоко ставили обычаи, считая, что укоренившийся обычай заслуженно применяется как закон, признавалось: то, что народ одобрил, не записав, связывает всех (Юлиан, Ульпиан, Гермогениан). Отсутствие письменной формы обычая доказывает его большой авторитет (Павел). В спорных случаях правоприменения, при толковании законов следует прежде всего прибегать к исторически сложившимся обычаям (Павел, Каллистрат). Если закон начинает расходиться с неписаным, обычным правом, то правомерна даже его отмена молчаливым согласием всех путем неприменения (Юлиан). Не имеет силы и обычай, сложившийся по ошибке, не базирующийся на разумном основании (Цельс).

После кодификации, проведенной Юстинианом, римское право стало существовать в новой, консолидированной форме. По словам Р. Зома, одного из известных немецких юристов второй половины XIX в., «теперь римская империя могла погибнуть: римское право было приведено в такое состояние, что могло пережить создавшее его государство»[56].

Римское право не забывается окончательно с разрушением в V в. Западной Римской империи. На протяжении нескольких веков оно находится на вторых ролях, в какой-то степени его продолжают применять и изучать[57]. В течение IX XI вв. на основе развития экономической жизни, усложнения хозяйственных связей между различными территориями и народами возрастает потребность в универсальной системе норм. Такой системой и явилось римское право, которое начинает непосредственно действовать, сначала дополняя, а затем в значительной степени и замещая местные обычаи и законодательство. Происходит рецепция римского права в Западной Европе. Как удачно выразился Р. фон Иеринг, Рим три раза покорял мир: первый раз силой оружия, второй — силой религии, третий — силой права.

Юриспруденция как наука в Средние века формировалась и развивалась преимущественно в области цивилистики, другие отрасли научного правоведения (уголовное право и др.) представлены в это время лишь отдельными работами. Существование средневековых правовых школ самым тесным образом связано с изучением, обработкой, приспособлением к новым условиям жизни римского права.

Римское право изучается (например, школы в Равенне, Орлеане, Павии и других городах) и применяется наряду с другими правовыми системами (лангобардское право и др.). При обнаруживающихся между ними противоречиях правоприменительная практика шла по пути выбора наиболее целесообразного и справедливого предписания, давая свободу усмотрению судей. Отношение к римскому праву было недостаточно строгим, а его знание — недостаточно глубоким.

Впервые к серьезному изучению римского права обратилась школа глоссаторов, или болонская школа, сформировавшаяся в конце XI в. Глоссаторы — основное направление правовой мысли в XII—XIII вв. Оно возникло в Болонье, родоначальником был Ирнений, который и призвал к более тщательному изучению источников, мало известных до того времени. Этот призыв стал определяющим для всей болонской школы. Глубже постигая римское право, можно было найти в нем лучшие ответы на запросы практики, нежели в субъективных представлениях о справедливости. Тщательное изучение Corpus juris civilis и особенно Дигест стало основной заслугой болонской школы, настаивающей на более строгом отношении к римскому праву, на невозможности его вольной трактовки или неприменения по мотивам противоречия справедливости. Наиболее известные представители — Ирнерий, его четыре ученика, «четыре доктора» Булгар, Мартин, Якоб и Гуго, а также Одофред, один из самых популярных профессоров Азо, на лекции которого собирались до десяти тысяч слушателей, Аккурсий. Со временем методология болонской школы стала господствующей и в других юридических школах. Профессора излагали и комментировали Дигесты и другие части кодификации Юстиниана, от названия комментариев-толкований (глоссы) все течение именуется школой глоссаторов.

В XIII в. школа глоссаторов приходит в упадок, и с конца XIII — начала XIY в. возникает новое направление — школа комментаторов (постглоссаторов). Для того чтобы римское право получило известность в средневековой Европе, следовало заняться тщательным изучением источников, что и сделали глоссаторы. Далее надо было римское право приспособить к изменившимся за тысячелетие условиям гражданского оборота, чем и занимались комментаторы. Основное внимание они уделяли комментированию самих глосс, пытаясь в то же время привести комментируемый материал в определенный логический порядок. Схоластический метод, используемый комментаторами, не дал серьезных познавательных результатов. Но стремление обнаружить взаимосвязи между понятиями, вывести общие принципы, представить римское право в качестве системы стимулировало развитие рационалистического осмысления юридической практики и научной юриспруденции.

При комментаторах снова усиливается значение jus naturale, естественного права, которому глоссаторы, проповедуя строгое отношение к Дигестам, не отводили большой роли. Считалось, что нормы писаного, положительного права имеют свое основание в естественном праве. Один из основоположников школы комментаторов Раймунд Луллий (1234—1315) считал, что в случае противоречия между естественным и положительным правом последнее не подлежит применению. Бартол (1314—1357), виднейший представитель комментаторов, заявлял, что естественное право сильнее власти монарха. Время господства школы комментаторов — XIV—XV вв., когда труды корифеев этой школы Бартола и его ученика Бальда (1327—1400) приобретают огромное влияние на законодательство и судебную практику (так, комментарии Бартола в Испании и Португалии считались для судов обязательными). Римское право становится неотъемлемой частью правовой действительности Европы. Предписания римских юристов оцениваются с точки зрения их соответствия естественному праву, вследствие чего они видоизменяются применительно к новым условиям жизни.

Однако постепенно нарастает неудовлетворенность деятельностью комментаторов, их схоластическими построениями в науке и субъективизмом на практике. За апеллированием к естественноправовым началам нередко скрывался судейский произвол, а то и прямой обман. О том, что профессиональная юридическая деятельность перестала вызывать уважение в обществе, свидетельствуют насмешки в адрес юристов: «Juristen bose Christen» (нем. «юристы — плохие христиане»), «juris perditi» (лат. «подлый правовед», вместо «juris periti» — «искусный правовед»).

С начала XVI в. складывается новое, гуманистическое направление в юриспруденции. Основоположниками гуманизма стали Будэ (или Будаус, 1467—1540, Франция), Альциат (1492—1550, Италия), Ульрих Цазий (1461—1535, Германия), наиболее талантливыми представителями — французы Куяций (1522—1590) и Донелл (1527—1591). Гуманизм выдвинул забытый со времен глоссаторов лозунг «Назад, к источникам!», но на более высоком научном уровне. Начинают складываться и применяться приемы филологического и исторического подхода к пониманию и толкованию римского права. Гуманисты видят задачу юристов исключительно в истолковании, интерпретации норм позитивного права, полагаясь более на авторитет источников, нежели на их оценку с позиций справедливости и схоластические построения комментаторов. Гуманистическая школа также не смогла в полной мере удовлетворить запросы практики, требовавшей не столько изучения и применения исторического римского права, сколько более широкой деятельности по его приспособлению к потребностям времени. В силу этого гуманизм уже к началу XVII в. лишается ведущих позиций.

Гуманизм в юриспруденции — последнее единое европейское средневековое течение. В дальнейшем можно отметить большое практическое направление в цивилистике, возникшее под воздействием потребностей практики применения римского права. Юристы этого направления, особенно сильного в Германии, не ставили перед собой теоретических задач, а вели работу по изменению и приспособлению римского права к практике судов, создавая так называемый usus modernum Pandectarum.

В заключение отметим значение римского права для развития правовой мысли и юридической практики. Во-первых, оно состоит в детальной разработке римскими юристами различных цивилистических институтов. Во-вторых, имеют значение опыты составления различных сборников и грандиозная кодификация римского права при императоре Юстиниане, значительная часть которой принадлежит систематизации мнений юристов. В-третьих, мы имеем уникальный феномен рецепции римского права в Западной Европе, его востребованность в течение столетий после разработки. В-четвертых, взгляды римских юристов занимают особое место в системе исторических источников права (аналогичного примера использования юридической доктрины в качестве источника права не существует). Наконец, в-пятых, римские юристы классически поставили и разрешили ряд теоретических проблем научного правоведения. Почти в том же виде этот материал был воспринят в последующей теоретической юриспруденции.