Глава 11 Выдающиеся представители государственно-правовой мысли XIX—XX вв.

Есть известная смелость в представлении материала о выдающихся деятелях политической мысли не одного, а двух веков, и каких — девятнадцатого и двадцатого! Нарекания могут иметь место как по линии выбора имен, так и по объему и методике изложения соответствующего материала. Бросается, например, в глаза, что рядом с Гегелем нет Канта, нет ни одного имени из марксистов, нет ни Кельзена, ни Паунда. Объяснения тому, разумеется, есть, и некоторые из них целесообразно привести для общей ориентации читателя.

Во-первых, некоторые не менее значимые, чем в данной главе, имена приведены ранее в тесной связи с определенной эпохой или эпохальными событиями; во-вторых, основателей соответствующих школ и направлений представлялось целесообразнее рассматривать по ходу изложения постулатов этих направлений; в-третьих, учения отдельных мыслителей подробно излагались в специальных главах и параграфах, предшествующих данной главе (например, само выделение специальной главы, посвященной марксизму, свидетельствует о роли его основоположников). Тем не менее трудно будет возражать, если коллеги назовут еще несколько имен, особенно серьезных государствоведов и правоведов, чье активное творчество пришлось на середину и вторую половину XX в.

В настоящей главе представлены портреты мыслителей с широким кругозором, так или иначе характеризующих все стороны государственно-правовой жизни, предпринявших попытку проникнуть в ее суть, оставивших свой след не только в отечественной истории. Имена их расположены в хронологическом порядке.

Нельзя не видеть разницу в общей направленности учений, во взглядах на государство и право, в интерпретации соответствующих явлений и институтов. Гегель — самая отвлеченная философия государства и права; Сперанский — прикладная составляющая идей; Чаадаев — вселенское осмысление российской истории; Соловьев — осмысление права в свете православных (моральных) ценностей; Шершеневич — профессорское изложение теории права и т. д. Было бы крайне затруднительно найти тот единственный стиль изложения, который бы в равной мере подходил к представлению взглядов абстрактного философа, социального мечтателя, богослова, практического реформатора или университетского профессора. К тому же и авторы портретов разные.

Некоторый приоритет отдан российским мыслителям — тем, кто по идеологическим мотивам был отвергнут в советское время. Оговоримся также, что взгляды ныне здравствующих правоведов не составляют объекта осмысления. Во-первых, они еще могут измениться, во-вторых, не пришло время.