Ранние теории об имущественной ответственности государства

Первоначально (обозримый период – с XVIII в.) зарубежное и российское законодательство не содержало положений, которые допускали бы возмещение со стороны государства убытков, причиненных незаконными действиями его должностных лиц. Однако необходимость такой компенсации осознавалась и была обоснована в ряде теорий. Существовала теория, которая выводила ответственность государства за должностное лицо из частноправовых положений ответственности за представителя. Такой подход был вызван отождествлением государства и государя, который ставил (назначал) своих доверенных лиц. С XIX в. чиновников уже нельзя было отождествлять со слугами князя (государя)[692], к тому же их назначение производилось уже не лично монархом, тем более на местном уровне, в связи с чем теория «доверителя» утратила актуальность.

Страховая теория ответственности государства (казны) за его должностное лицо перед пострадавшим, как перед застрахованным лицом, предполагала, что из фактов гражданства и уплаты налогов вытекает право компенсации в случае причинения убытков должностным лицом государства[693]. Конечно, аналогии между страховым договором и ответственностью государства быть не может, так как по страховому договору права и обязанности несут обе стороны, а в рассматриваемом случае – только «застрахованное» лицо. Кроме того, имущественная ответственность государства перекладывается на всех налогоплательщиков, а не на страхователя, которым выступает государство.

Теория страхования может быть рассмотрена как интерпретация не выдерживающей критики теории рисков, согласно которой страхуются риски, связанные с деятельностью государственных должностных лиц[694]. Возможность подобного страхования априори допускает незаконные действия органов власти как обычную норму поведения, фактически дает на них санкцию.