Тема 2. Третейское разбирательство в системе отечественного права
Тема 2. Третейское разбирательство в системе отечественного права
Одним из важнейших вопросов, необходимых для уяснения в любой правовой науке, является вопрос о месте изучаемого правового явления в системе права. Разграничение отраслей права происходит, прежде всего, по предмету правового регулирования и правовому режиму, характеризующему приемы регулирования данной отрасли. Правовой режим представляет собой свойственное данной отрасли сочетание базовых методов правового регулирования. Поскольку использование одного метода в чистом виде в отрасли права встречается не часто, своеобразие каждой отрасли права как раз и заключается в сочетании различных методов, где один выступает в качестве базового, а другой используется как вспомогательный.
Предметом третейского разбирательства является регулирование отношений по разрешению споров посредством особой частноправовой процедуры, т. е. действия третейского суда и участников третейского разбирательства. Очевидно, что предмет третейского разбирательства тяготеет к процессуальному блоку, поскольку оно, как и процессуальная деятельность, имеет своей направленностью защиту гражданских прав, опосредованных в рамках процедуры судебной защиты. Нормы, регулирующие третейское разбирательство, безусловно, относятся к процедурным нормам.
Метод третейского разбирательства является диспозитивным, т. е. характеризуется равным положением субъектов права, предоставлением сторонам возможности самостоятельно регулировать правоотношения при минимальном количестве императивных предписаний, не устанавливает властных начал применительно к третейскому суду, источники регулирования носят децентрализованный характер. Данный метод правового регулирования характерен для частного права и не применяется в качестве базового в праве публичном, в том числе и в гражданском процессуальном праве. Смещение правового регулирования третейского разбирательства в вопросах процедуры рассмотрения спора на уровень частного или локального регулирования является его яркой особенностью.
Если в процессуальном праве используется преимущественно императивный метод с вкраплениями диспозитивности, то в законодательстве о третейском разбирательстве прослеживается обратная тенденция. Критерий, сближающий оба законодательства, — процедурный характер содержащихся в нем норм права. Однако для регулирования третейского разбирательства и гражданского процесса законодатель использовал кардинальным образом отличающиеся источники и применил в корне различные приемы регулирования этих отношений.
Все изложенное позволяет выделить общую тенденцию в правовом регулировании третейского разбирательства преимущественно на началах диспозитивности, т. е. частноправовыми методами. Особенность правового режима третейского разбирательства состоит в том, что, выполняя функцию защиты прав, третейский суд неизбежно занимает место субъекта, положение которого выше положения сторон. Защита прав, базируясь исключительно на диспозитивном методе, трудно реализуема без включения в правовое регулирование элементов власти-подчинения. Это предопределяет наличие механизма, позволяющего произвести защиту прав даже при противодействии одной из сторон третейского разбирательства. Таким образом, происходит проникновение публично-правовых элементов в третейское разбирательство, хотя в значительной мере эти элементы власти вынесены за рамки процедуры третейского разбирательства и являют собой содействие государства в реализации принятого третейским судом решения.
Наличие множества источников, регулирующих третейское разбирательство, предопределено диспозитивностью большинства правовых норм закона. Лишь базовые предписания, закрепляющие основы функционирования третейского суда и принципы его работы, сформулированы императивно. Правила разбирательства по большей части закреплены в законе диспозитивно, а в качестве основного регулятора происходит отсылка не к нормативным актам, а к соглашению сторон и регламенту постоянно действующего третейского суда.
Анализ правовых норм, регулирующих третейское разбирательство, позволяет выделить пять уровней регулирования:
1) императивные нормы закона;
2) соглашение сторон;
3) правила постоянно действующего третейского суда (регламенты);
4) диспозитивные нормы закона;
5) усмотрение состава третейского суда, рассматривающего дело.
Иерархия правовой силы источников третейского разбирательства является его отличительным признаком. Основным источником третейского разбирательства, обладающим наибольшей юридической силой, является соглашение сторон разбирательства. В постоянно действующем третейском суде основным регулятором становятся правила (регламенты) этого суда, которые закон рассматривает как часть третейского соглашения. Правила могут быть применены в третейском разбирательстве лишь постольку, поскольку они не противоречат условиям третейского соглашения и могут быть изменены третейским соглашением.
Самый необычный источник регулирования третейского разбирательства — это усмотрение состава третейского суда, предусмотренное п. 3 ст. 19 Федерального закона «О третейских судах в Российской Федерации». Поскольку третейский суд не связан публично-правовым принципом «запрещено все, кроме разрешенного», он не только вправе, но и обязан разрешать возникающие процедурные вопросы по своему усмотрению в отсутствие надлежащего регулирования.
Обязанности применения аналогии у третейского суда нет, а есть лишь право использовать аналогию закона при ликвидации процедурного пробела. Третейский суд может действовать по аналогии, используя соответствующие правила, установленные процессуальными кодексами для государственных судов, а может самостоятельно восполнить возникший пробел, но он обязан учитывать основополагающие принципы права, принципы третейского разбирательства, равное отношение к сторонам и фактор удобства для сторон. Третейский суд осуществляет локальное нормотворчество, которое имеет распространение на конкретное, рассматриваемое данным судом дело.
Поскольку базовым элементом регулирования выступают третейское соглашение и правила третейского разбирательства как его часть, можно утверждать, что отсутствует единообразная система правовых норм, регулирующая третейское разбирательство. Закон определяют только вектор формулирования правил третейского разбирательства. Правила разбирательства изменяются от суда к суду в зависимости от различий их регламентов. Даже для одного третейского суда эти правила могут значительно отличаться в зависимости от соглашения сторон по конкретному спору.
Отличия в методах регулирования существенного характера не дают оснований считать третейское разбирательство входящим в гражданский процесс или выделившимся из него. Третейское разбирательство возникло раньше гражданского процесса и государственного судопроизводства вообще, поэтому можно делать вывод об их взаимном влиянии, но говорить об этих явлениях как об общем и частном нельзя. Тяготение третейского разбирательства к гражданскому процессу обусловлено общностью задач и использованием процедуры как механизма для их достижения. В то же время очевидна и связь третейского разбирательства с частным правом, поскольку третейское разбирательство использует метод гражданского права.
В третейском разбирательстве невозможно использовать государственное принуждение в силу отсутствия соответствующего механизма. Тем не менее можно говорить о существовании сложного юридического состава, позволяющего сторонам при наличии решения третейского суда привести в действие механизм государственного принуждения. В рамках частной процедуры третейского разбирательства происходит разрешение правового конфликта и правовая защита гражданского права, а государство в рамках публичной процедуры производит реализацию принудительного исполнения выработанных третейским судом актов, т. е. осуществляет фактическую защиту нарушенного права.
Есть все основания для помещения третейского разбирательства в процессуальный блок в качестве его составного элемента наряду с гражданским и арбитражным процессом. Это основывается на наличии специфических отношений, тяготеющих к процессуальным, но имеющих ряд особенностей, вытекающих из глубоко переплетенного сочетания норм публично-правовой и частноправовой направленности. Третейское разбирательство по своей природе не может не иметь связи с процессуальным блоком, но не меньшая связь существует и с частным правом.
Законодательство о третейском разбирательстве регулирует определенную группу отношений, обладает своими специфическими понятиями и терминологией, общими положениями и принципами, характерными именно для данной группы отношений, что соответствует понятию правового института. Поскольку в рамках третейского разбирательства уже существуют отдельные субинституты, третейское разбирательство может претендовать на роль сложного правового института.
Чтобы ставить вопрос о выделении третейского разбирательства в отрасль законодательства, необходимо наличие признаков отрасли права, в свое время выделенных С. С. Алексеевым: «Отрасль права представляет собой реально обособленное, самостоятельное, суверенное, относительно замкнутое подразделение структуры права. Общность норм, составляющих отрасль права, характеризуется юридической цельностью, т. е. такой степенью ее внутренней организации, единства ее институтов, когда она выступает перед лицом других отраслей как не расчленяемое целое» [1].
Указанные признаки отрасли права при применении к третейскому разбирательству могут свидетельствовать, что третейское разбирательство имеет достаточное обособление норм, его регулирующих, предмет, близкий к процессуальной отрасли, и своеобразный метод регулирования, который хотя и базируется на частном праве, но имеет свои особенности. Указанных черт недостаточно для того, чтобы претендовать на самостоятельную отрасль из-за отсутствия внутреннего единства норм, характерных для отрасли права. Кроме того, характер взаимодействия с другими отраслями и потребность регулирования на уровне отрасли не свидетельствуют, что явление доросло до уровня отрасли права. Такая потребность возникает, когда регулирование в рамках уже существующей отрасли оказалось недостаточным, а количество особенностей регулирования стало критическим, само правовое образование уже перестало органически вписываться в существующее отраслевое деление. Многие признаки свидетельствуют о том, что количество исключений из общих правил стало критическим для причисления третейского разбирательства к одной из существующих отраслей. Третейское разбирательство имеет признаки сложного правового института, который только формируется в отдельную отрасль.
Как уже было показано, третейское разбирательство является особой формой защиты прав. Но можно ли считать эту деятельность судопроизводственной, а само третейское разбирательство — «частным правосудием»? В соответствии со ст. 118 Конституции РФ правосудие в России осуществляется только судом посредством конституционного, гражданского, административного и уголовного судопроизводства. Третейские суды не входят в судебную систему России, на что было указано Конституционным Судом РФ.[2] Понятием правосудия третейское разбирательство не охватывается. Хотя в последнее время не раз высказывались мнения о том, что понятием правосудия деятельность третейского суда должна охватываться, они не получили широкого распространения.
Вопрос, является ли третейское разбирательство судопроизводством, в последнее десятилетие подвергался исследованию со стороны правоведов. Сущность судопроизводства с достаточной ясностью вытекает из самого понятия. Отличия между государственным судопроизводством и третейским разбирательством вызваны различной правовой природой указанных органов, а сходство определяется единством стоящей перед ними задачи. Поскольку третейское разбирательство обладает основными признаками судопроизводства, имея отличие в субъекте правоприменения, его следует рассматривать как судопроизводство, осуществляющееся в особой форме.
Судопроизводство — одна из форм правоприменения. Применение права — это властная деятельность компетентных органов и лиц по подготовке и принятию индивидуального решения по юридическому делу на основе юридических фактов и конкретных правовых норм. Правоприменение осуществляется органами или должностными лицами, наделенными функциями государственной власти; имеет индивидуальный характер; направлено на установление субъективных прав, обязанностей, ответственности; реализуется в специально предусмотренных процессуальных формах; завершается вынесением индивидуального юридического решения.
Третейскому разбирательству присущи все признаки правоприменения, за исключением того, что это функция органа государственной власти. Третейский суд занимает в процессе правоприменения вполне органичное место, когда принимает обязательный для сторон правовой акт, который может быть приведен в принудительное исполнение после его легитимизации в государственном суде. Принимая решение, третейский суд не осуществляет непосредственно государственное принуждение, а создает необходимые предпосылки для осуществления принуждения через соответствующий механизм.
Третейское разбирательство как наука сравнительно молодо, несмотря на то что само третейское разбирательство существует многие века. В дореволюционный период третейский суд имел свои взлеты и падения, а соответственно и внимание правоведов к этому явлению также было подвержено колебанию. В наиболее полной степени третейское разбирательство как правовое явление было проанализировано в двух фундаментальных работах того времени: Вицын А. И. «Третейский суд по русскому праву» и Волков А. Ф. «Торговые третейские суды»[3]. Значение этих работ для развития отечественной науки третейского разбирательства трудно переоценить, поскольку именно тогда и были заложены доктринальные подходы, сформировались фундаментальные принципы, на которых базируется третейское разбирательство.
В России третейское разбирательство воспринималось как своеобразная часть гражданского процесса в его широком понимании, а потому и третейское разбирательство как наука и как учебная дисциплина изучалось в рамках гражданского процесса. Внимание к третейскому разбирательству возникало лишь при анализе круга правовых явлений, которые включаются в состав предмета гражданского процесса. Научные работы собственно по третейскому разбирательству были единичным явлением. Основными работами в этом направлении были: Воложанин В. П. «Несудебные формы разрешения гражданско-правовых споров», Гапеев В. Н. «Правосудие и арбитраж», Кейлин А. Д. «Арбитражное разбирательство гражданско-правовых споров в капиталистических странах», Филиппов Е. И. «Проблемы правового регулирования общественно-товарищеского судопроизводства в СССР».
Интерес к третейскому разбирательству вновь возник уже в 90-е годы XX века, когда было принято «Временное положение о третейском суде для разрешения экономических споров». Потребности практической юриспруденции потребовали гораздо более детальной научной проработки правовых основ третейского разбирательства. Наибольший вклад в развитие науки третейского разбирательства вложили такие ученые, как: В. Н. Ануров. Е. А. Виноградова, А. И. Зайцев, С. А. Курочкин, М. Э. Морозов, Е. Ю. Носырева, М. А. Попов, Г. В. Севастьянов, О. Ю. Скворцов, Е. М. Цыганова.
Предметом изучения науки третейского разбирательства является процесс разрешения спора в порядке третейского разбирательства, а также механизм взаимодействия третейского суда с судом общей юрисдикции и арбитражным судом. Правовая природа третейского суда не зависит от его национальной принадлежности, но приемы регулирования третейского разбирательства, уровень контроля третейского разбирательства со стороны государства, правовая сила решения третейского суда имеют в разных государствах значительные различия. Сравнительные исследования позволяют выбрать наиболее оптимальные приемы регулирования третейского разбирательства, дающие обществу наибольший эффект.
Наука третейского разбирательства находится в стадии своего становления, когда ее правовая доктрина еще не до конца сформировалась. Наиболее проблемными представляются следующие вопросы: разработка понятийного аппарата и определение внутреннего содержания используемых понятий; раскрытие правовой природы третейского разбирательства; определение места третейского суда среди органов по защите прав; правовая сила решения третейского суда; выяснение влияния доказательств, полученных в третейском разбирательстве, на государственное судопроизводство; пределы судебного контроля третейского разбирательства; возможность участия в третейском разбирательстве третьих лиц; правопреемство в третейском соглашении; компетенция третейского суда на рассмотрение споров, имеющих публично-правовой эффект; проявления публичного права в третейском разбирательстве.
Возникновение отдельной науки приводит и к необходимости установления горизонтальных связей для нее и определения нового уровня взаимодействия с базовыми отраслями гражданского и арбитражного процесса. Влияние базовых отраслей настолько значительно, что существует проблема и с понятийным аппаратом, который заимствован из гражданского процесса, но наполнился иным содержанием.