§ 2. О причинах террористической угрозы и мерах профилактики терроризма

Питательной почвой терроризма как идеологии и террористических актов являются конфликтные ситуации, возникающие на почве национальных, этнических и религиозных разногласий; рост националистических, экстремистских и корыстных проявлений; кризисные явления в экономике, участившиеся «разборки» по разделу сфер влияния с применением оружия и взрывных устройств и т. п. Международный опыт борьбы с терроризмом подтверждает эти общие суждения, отмечая значение таких факторов, как углубление социальной дифференциации населения; слабая эффективность деятельности институтов государственной власти; обострение борьбы за власть политических партий и движений; снижение уровня духовности в обществе; рост тенденций к разрешению возникающих противоречий в корпоративных интересах силовым путем; усиление криминализации общества; рост влияния исламского фундаментализма в отдельных регионах мира и России[120]. Человечество при переходе в новое тысячелетие столкнулось с таким комплексом негативных явлений, преодоление которых едва ли возможно в ближайшей перспективе. Умеренно оптимистические прогнозы связаны с поиском адекватных средств профилактики терроризма как идеологии и насильственных террористических актов доступными средствами правоохранительной деятельности.

Выступая на расширенном заседании коллегии Федеральной службы безопасности в конце января 2009 г., Президент Российской Федерации Д.А. Медведев отметил, что в целом количество террористических проявлений не снизилось. Поэтому установление причин террористической угрозы и террористических актов в России является необходимым условием для разработки и осуществления мер по предупреждению терроризма не только в России, но и в мире. Невозможно предупредить негативное явление, не зная его истоков и способствующих его развитию факторов.

Терроризм как вид организованной преступности существенно отличается от обычной преступности: в основе террора лежит идея. В криминологической литературе почти не развито учение о влиянии идеи на развитие терроризма. Исключением являются работы Н.Д. Литвинова, исследовавшего роль идеи в развитии антигосударственного терроризма и характере экстремистских идей, способствовавших развитию терроризма на Кавказе[121]. Автор делит экстремистские идеи по месту рождения на две категории: местные и зарубежные. «Местные – это идеи, родившиеся среди определенных слоев населения для «внутреннего» употребления и получившие хождение среди «родившего» их населения. Как правило, такие идеи, – считает автор, – более отвечают потребностям аборигенов, ибо авторы, «генераторы» идеи, лучше знают надежды и чаяния населения»[122]. Другой вид идеи – зарубежные, или внедряемые; это «те, что родились за пределами территории, в сознание населения которой они затем внедряются»[123].

Знание места зарождения экстремистской идеи позволяет сделать вывод об объективном либо субъективном появлении их на определенной социально-этнической территории. Местные идеи более понятны населению и более востребованы. Совсем иная картина наблюдается с зарубежными идеями: они родились для «внутренних» потребностей иных народов либо специально разработаны для внедрения их в сознание других народов.

Если исходить из места рождения так называемых исламистских идей, то следует признать, что они родились за пределами Кавказа: «ислам» занесен на Кавказ с Ближнего Востока, идеи панисламизма зародились на территории Турции и Персии, идеи социализма и анархизма пришли на Кавказ из Западной Европы. На Кавказе столкнулись два мощных идеологических течения: «исламское» с юга и «христианское», «православное», с севера. Борьба конфессий порождала и религиозный фанатизм, и борцов за веру, не останавливавшихся перед силовыми приёмами, ведущими к терроризму. Преодоление межрелигиозной вражды, достижение межконфессионального мира, устранение неблагоприятных социально-экономических условий является наиболее действенными способами профилактики терроризма, устранения причин, порождающих терроризм.

После трагических событий 11 сентября 2001 года в США для любой страны мира проблема обеспечения национальной безопасности приобрела невиданную до сей поры остроту. И первое, что в этой связи продемонстрировали США, до сих пор считавшиеся оплотом либеральных ценностей, – это резкое ограничение прав и свобод и агрессивную внешнеполитическую реакцию в отношении любого государства, которое стало подозреваться в пособничестве мировому терроризму. Причем поводом для таких подозрений послужили исключительно данные спецслужб. О какой-либо судебной процедуре в данном случае речь не шла. Насколько это правильно, покажет история, но то, что ситуации возникновения угроз безопасности, на которые не рассчитана существующая система, повлекли за собой применение особых, неординарных мер в масштабах мощнейшего в мире либерального государства, заставляет по-новому взглянуть на проблему обеспечения безопасности в любой стране.

Для России, до сих пор переживающей изменения в концептуальных подходах к системе институтов обеспечения безопасности, все это крайне актуально. Понятно, что прошлая советская система тоталитарного господства базировалась на силовых структурах, которые воплотились в универсальную систему государственной безопасности. Именно она с начала девяностых годов в условиях демократического развития страны стала первоочередным объектом массовых и частых реорганизаций, приведших к невиданному в истории российского государства снижению уровня безопасности. Именно тогда возникла тенденция к криминализации всех структур общества, да и самого государства. Именно в это время иностранные спецслужбы и представители бизнеса получили невиданные возможности для подрывной деятельности на территории России.

Международный «исламский» терроризм более всего проявил себя на южных рубежах нашей страны и в конце концов выкристаллизовался в незатухающем чеченском конфликте, унесшем и продолжающем уносить десятки тысяч человеческих жизней, причиняя грандиозный ущерб экономике страны.

В ходе реорганизации российской системы безопасности под натиском возникших в этой сфере угроз государство в последние годы нашло в себе силы обратить на это самое серьезное внимание. В результате сформировалась более или менее внятная система обеспечения безопасности, получившая правовое и структурное оформление в виде базового Закона Российской Федерации «О безопасности»[124], законах об отдельных видах и органах безопасности, наконец, Концепции национальной безопасности России[125]. Вопрос лишь в том, насколько все это отвечает современным угрозам безопасности и потребностям практики их преодоления.

На территории Российской Федерации к концу ХХ века участились случаи нападения на объекты органов внутренних дел и других правоохранительных органов. Все нападения отличались особой дерзостью, повышенной общественной опасностью и тяжкими последствиями. Они причинили материальный, физический и моральный ущерб обществу, серьезно подорвали авторитет государственной власти, в том числе правоохранительных органов.

Трагедия Беслана заставляла особенно серьезно подойти к планам охраны и обороны образовательных учреждений. Предотвращенная накануне 23 февраля 2007 г. органами ФСБ попытка диверсии в Москве в отношении важных объектов, среди которых значился и Московский университет МВД России, наглядно демонстрирует, что война с террором проходит и по нашей улице.

Вместе с тем, несмотря на принимаемые меры и некоторые позитивные изменения, оперативная обстановка в стране остается сложной. Не получил своевременного и адекватного отпора рост протестной активности молодежных радикальных организаций, через которые предпринимаются попытки распространить идеологию фашизма и национализма в среде социально не защищенных подростков. Число преступлений экстремистской направленности в 2007 г. возросло на 76 %, количество нераскрытых преступлений данной категории увеличилось на 60 %. Отмечается рост числа экстремистских акций, совершенных национал-шовинистическими группами в Центральном и Северо-Западном федеральных округах.

Для пресечения возможности отстаивания террористами собственных интересов в ст. 16. п. 2 закона № 35-ФЗ «О противодействии терроризму» установлено, что при ведении переговоров с террористами не должны рассматриваться выдвигаемые ими политические требования[126]. Конституционный Суд РФ в Определении от 19 февраля 2009 г. № 137-О – «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы граждан Э.Д. Бзаровой, Э.Л. Кесаевой, В.А. Назарова и Э.Л. Тагаевой на нарушение их конституционных прав положением пункта 2 статьи 14 Федерального закона «О борьбе с терроризмом» дает толкование части 2 ст. 16 Федерального закона «О противодействии терроризму»: запрет ведения с террористами переговоров о выполнении их политических требований, как посягающих на базовые конституционные ценности, по своему содержанию является гарантией этих ценностей.

Данные положения не предполагают отказ от защиты прав и свобод человека, а равно пренебрежение жизнью и здоровьем граждан при пресечении террористического акта. Иное противоречило бы как Конституции Российской Федерации, так и статье 2 Федерального закона «О противодействии терроризму», определяющей в числе основных принципов противодействия терроризму обеспечение и защиту основных прав и свобод человека и гражданина и приоритет защиты прав и законных интересов лиц, подвергающихся террористической опасности.

Законодательное установление недопустимости рассматривать при ведении переговоров с террористами выдвигаемые ими политические требования, будучи адресовано во многом и субъектам этих преступлений, носит превентивный характер и является мерой предупреждения террористических актов, преследующих политические цели, делая их достижение невозможным, а совершение террористического акта – бессмысленным.

Стратегия проведения в конкретной ситуации переговоров с террористами для сохранения жизни и здоровья людей должна выбираться с учетом того, что обсуждение вопроса о выполнении политических требований террористов и, тем более, какие-либо уступки им в этой части не способствуют минимизации последствий терроризма, а наоборот, могут усугубить террористическую угрозу, усилить агитационно-пропагандистский эффект террористического акта, стимулировать совершение новых актов терроризма и в конечном счете – способствовать их превращению в механизм политического управления государством, что несовместимо с самими принципами существования демократического правового государства[127].

Меры противодействия террористической угрозе могут рассматриваться как деятельность государства и общества по трем основным направлениям: профилактика терроризма, предупреждение, устранение причин и условий, порождающих терроризм и борьба с терроризмом. При этом наличие превентивных норм, в отсутствие поощрительных, изначально переводит переговоры с террористами из правовой плоскости во внеправовую.

Однако есть угрозы, которые в обычном порядке преодолеть невозможно. В этом случае Конституцией Российской Федерации и законодательством предусмотрено применение специальных мер, к которым прежде всего относятся режимы чрезвычайного и военного положения, позволяющие в целях безопасности временно ограничивать некоторые права и свободы на отдельных территориях, применяя при этом специальные меры подавления угроз безопасности. Их перечень содержит Федеральный конституционный закон «О чрезвычайном положении»[128].

Режим чрезвычайного положения – мера временная и неординарная. Его введение сопровождается сложными процедурами и далеко не всегда поддерживается Советом Федерации. Тем не менее то, что предусматривает этот режим, прямо свидетельствует о возможности подобных мер для преодоления угроз безопасности.

Непростительно медленное осознание опасностей организован ной преступности в России является одним из доказательств хронического отставания уголовно-правового контроля от криминальных реалий. Аналогичные процессы происходили и в других странах, но их законодатели и разработчики были более реалистичными и мобильными. В Италии, где опасность организованной преступности давно адекватно осознана, среди криминологов бытует выражение: «Подобно тому как мафия или является ассоциацией, или ее нет вообще, так и борьба с мафией – это или борьба с ее ассоциативной структурой, или борьбы нет»[129]. Но эта простая истина оказалась трудной для многих отечественных учёных и практиков.

Ученые и полицейские западных стран, объективно, а не мифологически представляющие демократию и не по газетам знающие организованную преступность в своих странах, не разделяют позицию либерального отношения к организованной преступности и прямо писали, что в России нет необходимого законодательства для борьбы с этим явлением[130].

Профилактика террористических актов всегда оказывается эффективнее, проще и дешевле, чем устранение их последствий. Поэтому первостепенное значение имеют предупредительные меры. Необходимы совместные усилия правоохранительных органов, других государственных и негосударственных органов, трудовых коллективов и населения, средств массовой информации, без которых эта работа будет малоэффективной[131].

Отдельным в этом списке являются усилия законодательных органов.

Исполнители теракта совмещают в себе правовой статус жертвы и террориста, нередко действующего по принуждению. Глава 8 УК РФ выделяет обстоятельства, исключающие преступность деяния. В соответствии со ст. 40 УК РФ не является преступлением причинение вреда охраняемым уголовным законом интересам в результате физического принуждения, если вследствие такого принуждения лицо не могло руководить своими действиями (бездействием).

Учитывая двойственное правовое положение исполнителей террористических актов ст. 205 УК РФ предусматривает в примечании, что лицо, участвовавшее в подготовке террористического акта, освобождается от уголовной ответственности, если оно своевременным предупреждением органов власти или иным способом способствовало предотвращению осуществления террористического акта и если в действиях этого лица не содержится иного состава преступления.

Однако состав ст. 205 УК РФ одновременно подразумевает привлечение лиц по ст. 208 и, или 209 УК РФ. Кроме того, освобождение лица от уголовной ответственности не исключает возможности привлечения его к иным видам юридической ответственности (гражданской, административной и т. д.). Таким образом, поощрительная мера, предусмотренная ст. 205 УК РФ, в действующей редакции не в полной мере выражает цель законодателя о предотвращении террористического акта.

Для обеспечения поощрительного эффекта и минимизации тяжких последствий преступления было бы целесообразно изложить примечание к ст. 205 УК РФ в следующей редакции: «Лицо, совершившее преступление, предусмотренное настоящей статьей, освобождается от уголовной ответственности, если оно своевременным сообщением органам власти или иным образом способствовало предотвращению либо пресечению преступления, которое оно финансировало и (или) совершению которого содействовало, и если в его действиях не содержится иного состава преступления, не связанного с организацией террористического акта».

К сожалению, практика борьбы с терроризмом показывает, что активная работа ведется лишь после совершенного преступления, а не на уровне предупреждения террористического акта. В последующем она постепенно ослабевает до очередного проявления террористического характера.

Основными исполнителями террористических актов являются террористы-смертники. Их использование обусловлено рядом соображений:

– Исполнитель теракта не нуждается в путях отхода после его совершения, поэтому подготовка и исполнение теракта становится менее сложной задачей.

– Теракты с участием смертников оказывают большее психологическое воздействие на общество.

– Создается героический образ «мучеников», что помогает террористическим организациям вербовать сторонников.

Как показывают исследования психологов, общей чертой террористов-смертников является отсутствие прочных социальных связей и подверженность внешнему влиянию. Этот фактор усиливается практически полной изоляцией смертника от внешних социальных контактов непосредственно перед совершением теракта. Обесценивание жизни, которое облегчает совершение суицидального теракта, вызвано стремлением избавиться от одиночества, от чувства унижения за свою этническую группу. Известно, что среди террористов-смертников значительную часть составляет молодежь, пережившая войну и выросшая в семьях беженцев[132]. Обеспечение прав и социальной поддержки отдельных этнических групп может являться действенной мерой по предупреждению террористических актов.

Одним из направлений борьбы с терроризмом является блокирование подпитывающих его финансовых потоков. В настоящее время существует ряд факторов, которые снижают эффективность противодействия финансированию терроризма. Среди них: недостаточное научное обеспечение противодействия финансированию терроризма, отсутствие специализированной литературы по данной тематике, несоответствие нормативной базы Российской Федерации в этой области международным стандартам и рекомендациям международных органов в области борьбы с финансированием терроризма[133].

В связи с ростом организованной преступности в последнюю четверть века в мире складывается устойчивая тенденция формирования нового адекватного уголовного законодательства, отвечающего на вызовы времени, согласно которому само участие (создание, управление, руководство) в организованном преступном сообществе стало считаться преступлением[134].

Терроризм вышел за государственные границы и составляет ныне часть транснациональной преступности, борьба с которой требует новых подходов. Учреждение Международной организации уголовной полиции (МОУП/Интерпол) в 1923 году было одним из таких новых и перспективных международных решений. Оно опережало появление массовой транснациональной преступности, но не предотвратило ее. В последующем на международном уровне периодически обсуждались меры борьбы с наиболее распространенными и опасными преступлениями межнационального характера, являющимися основными источниками доходов большинства транснациональных преступных организаций. Это касалось проблем, связанных с отмыванием денег, незаконным оборотом наркотиков, незаконными поставками оружия и боеприпасов, незаконным оборотом химических и ядерных материалов.

Одним из серьезных преступлений транснациональной мафии стала торговля людьми, женщинами, детьми, человеческими органами.

Особую тревогу вызывал и вызывает внутренний и международный терроризм, ставший частью современной жизни[135]. Объединение усилий международного сообщества в борьбе с этим злом – настоятельная потребность современного цивилизованного мира. Она осознается ведущими государствами, и принимаемые меры внушают определенный оптимизм.