Уголовный кодекс РФ. Комментарий[593]

Действовавшее до принятия настоящего Кодекса уголовное законодательство в своей основе было создано в 1958–1960 гг. Оно пришло на смену репрессивному законодательству 30–40-х годов и по сравнению с ним было гораздо прогрессивнее и демократичнее. Основы уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1958 г. и Уголовный кодекс РСФСР 1960 г. единственным основанием уголовной ответственности признавали совершение преступления, то есть предусмотренного уголовным законом общественно опасного деяния. Отвергалась возможность внесудебной репрессии и применения уголовного закона по аналогии. Сужалась сфера применения смертной казни как исключительной меры наказания, сокращались максимальные сроки лишения свободы, устанавливались новые виды освобождения от уголовной ответственности, повышался возраст, по достижении которого могла наступать уголовная ответственность.

За три с половиной десятилетия действия этого Уголовного кодекса в него было внесено несколько сот поправок: появились статьи, содержащие описание новых составов преступлений, вводились дополнительные квалифицирующие признаки, изменялись санкции. Целый ряд статей изменялся неоднократно – по пять, шесть и более раз.

Конечно, многие новеллы уголовного законодательства были оправданны, поскольку они были вызваны изменениями в характере и структуре преступности, иной оценкой степени опасности отдельных преступлений и т. д., но немало изменений Уголовного кодекса было результатом субъективно-волюнтаристского, непрофессионального отношения к закону, когда уголовный закон и усиление в нем карательного элемента рассматривались как панацея, способная оградить общество от всех негативных проявлений. В результате в Уголовном кодексе появилось много «мертвых», неработающих статей, отдельные нормы дублировались или противоречили друг другу, нарушалась системность – отличительная черта всякого кодифицированного законодательства.

Однако не названное обстоятельство послужило основной причиной, определявшей необходимость кардинального преобразования уголовного законодательства. В конце концов, во всех странах закон не остается неизменным и в него вносятся многочисленные поправки и дополнения. Так, во Франции новый Уголовный кодекс был принят в 1992 г., до этого действовал Уголовный кодекс, созданный в 1810 г., еще при императоре Наполеоне I. Конечно, Наполеон, если бы он мог в наше время посмотреть на свое детище, узнал бы его с большим трудом. Но в принципе это оставался тот же кодекс, поскольку Франция и в начале XIX века, и в конце XX века являлась буржуазно-демократическим государством, и основные идеи и постулаты, изначально заложенные в кодекс, сохраняли свое действие до самого последнего времени. В нашей же стране в начале 90-х годов произошли революционные преобразования, коренным образом изменившие общественно-экономический строй и социально-политический облик общества.

Уголовный кодекс 1960 г. – это кодекс общества, которое считалось социалистическим, общества тоталитарного, основанного на одной государственной идеологии, с абсолютным огосударствлением всех сфер экономической и общественно-политической жизни, где интересы и права личности подчас игнорировались и приносились в жертву так называемым государственным интересам. Поэтому, когда в стране был провозглашен и начал реально осуществляться экономический и политический плюрализм, когда экономика встала на рельсы рыночного развития, стали возникать и легально существовать многочисленные партии, общественные объединения, подчас резко оппозиционные существующему режиму, когда в Конституции России получило официальное закрепление положение, что человек, его права и свободы являются высшей ценностью, а признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина – обязанностью государства (ст. 2), тогда стало очевидно, что многие принципиальные положения Уголовного кодекса 1960 г. оказались в резком противоречии с реалиями современного общества.

Примеров такого рода несоответствий и противоречий можно привести множество. Вспомним хотя бы систему Особенной части, приоритеты недавнего уголовного закона. На первый план (что отражалось в определениях задач Уголовного кодекса, понятия преступления, последовательности глав Особенной части УК и т. д.) выдвигалась охрана общественного строя, политической и экономической системы, социалистической собственности и только потом говорилось о защите личности, ее прав и свобод. Если Закон «О собственности в РСФСР», принятый еще 24 декабря 1990 г., а затем и Конституция России провозглашали многообразие форм собственности, не отдавая предпочтения ни одной из них, и гарантировали их одинаковую правовую охрану, то уголовное законодательство еще три с половиной года, вплоть до принятия Федерального закона РФ от 1 июля 1994 г., говорило о социалистической собственности как наиболее привилегированной, заслуживающей усиленной правовой охраны.

Безусловно, печать тоталитаризма лежала на положениях УК об ответственности за должностные преступления. До недавнего времени в Советском Союзе и Советской России фактически не было организаций, учреждений и предприятий, которые не являлись бы государственными или общественными. Поскольку вся общественно-политическая и экономическая деятельность была огосударствлена, то функционеры всех государственных и общественных организаций, учреждений, предприятий считались принимающими участие в государственном управлении и признавались возможными субъектами так называемых должностных преступлений. Появление различных коммерческих негосударственных структур, снятие налета государственности с политических партий, профсоюзов и других общественных объединений заставляет пересмотреть сложившееся в советском уголовном праве понимание должностного (служебного) преступления.

Совершенно архаично выглядела глава, содержащая нормы об ответственности за хозяйственные преступления. В условиях абсолютного государственного управления экономикой, централизованного планирования и ресурсораспределения, запрета на использование наемного труда, борьбы с нетрудовыми доходами естественно выглядели нормы об ответственности за частнопредпринимательскую деятельность и коммерческое посредничество, спекуляцию, приписки и другие искажения отчетности о выполнении планов, сокрытие товаров от покупателя и т. д. С переходом общества на рельсы рыночной экономики, возникновением конкуренции, либерализации цен и внешнеэкономической деятельности эти и подобные им деяния или полностью утратили свою опасность, или существенно изменились. Напротив, возникли новые виды опасных для общества и граждан деяний, требующие их криминализации: обманные действия по отношению к кредиторам, преднамеренное и фиктивное банкротство, злоупотребления при выпуске ценных бумаг, незаконное предпринимательство, опасные проявления недобросовестной конкуренции и монополистической деятельности, промышленный шпионаж, нарушения налогового законодательства и ряд других.

Итак, первая и основная причина и предпосылка коренной уголовно-правовой реформы в России, завершившейся принятием нового Уголовного кодекса, заключается в том, что многие положения ранее действовавшего законодательства не соответствовали современному общественно-политическому и экономическому состоянию общества и тем задачам, которые должно решать уголовное право в современной России.

Ряд норм прежнего Уголовного кодекса не соответствовал международно-правовым договорам о правах человека. Советский Союз (а Россия является его правопреемником) был участником многочисленных международных соглашений, направленных на обеспечение прав человека, прежде всего таких, как Всеобщая декларация прав человека от 10 декабря 1948 г., Международный пакт о гражданских и политических правах от 16 декабря 1966 г. и принятый в тот же день Международный пакт об экономических, социальных и культурных правах, Конвенция о предупреждении преступления геноцида и наказании за него от 9 декабря 1948 г., Конвенция о пресечении преступления апартеида и наказании за него от 30 ноября 1973 г. Но, подписав международный договор, наше государство, как правило, не спешило вносить вытекающие из него изменения в действующий уголовный закон. В результате этого в Уголовном кодексе длительное время сохранялись и широко применялись противоречащие общепризнанным международно-правовым нормам статьи об ответственности за бродяжничество, попрошайничество и ведение иного паразитического образа жизни (так называемое тунеядство), проживание без прописки и т. п. Совершенно отсутствовали нормы об уголовной ответственности за преступления против мира и безопасности человечества (планирование и ведение агрессивной войны, наемничество, геноцид и т. п.).

Одной из серьезных причин принятия нового Кодекса является то, что прежнее законодательство не учитывало должны образом (несмотря на вносимые в него изменения) новых характеристик и тенденций преступности.

Преступность 60-х годов и преступность в России 90-х годов – это далеко не одно и то же, как в количественном, так и в качественном отношениях. Чтобы не утомлять читателя множеством цифр, приведу только коэффициенты преступности (количество преступлений, приходящихся на 100 тыс. населения в соответствующий период времени) с 1961 по 1991 г. с интервалами в десять лет и за последние годы. Итак, коэффициент преступности составлял: в 1961 г. – 440, 1971 г. – 536, 1981 г. – 780, 1991 г. – 1463 (см.: Изменения преступности в России. Криминологический комментарий статистики преступности. М., 1994, с. 18–19). Обострение социально-экономических противоречий в 90-е годы, передел собственности, идеологический кризис, ослабление государственной власти в целом и правоохранительной системы, в частности, вызвали резкий рост преступности. В 1992 г. коэффициент зарегистрированной преступности составил 1854 преступления на 100 тыс. населения, в 1993 г. – 1890, в 1994 г. – 1623. Всего в 1994 г. было зарегистрировано 2 млн 632 тыс. преступлений, в том числе 32 286 умышленных убийств (вместе с покушениями), 67,7 тыс. умышленных тяжких телесных повреждений, 13,9 тыс. изнасилований, 37,9 тыс. разбойных нападений, 148,5 тыс. грабежей, 1 млн 314 тыс. краж, 74,8 тыс. преступлений, связанных с оборотом наркотиков. Таким образом, с 1960 г. показатели зарегистрированной преступности в целом возросли в четыре раза.

Но самое главное – изменились качественные характеристики преступности. В Федеральной программе Российской Федерации по усилению борьбы с преступностью на 1994–1995 гг. отмечено: «Негативные тенденции в динамике и структуре преступности особо проявились в последние четыре года, когда ее общий уровень вырос более чем в два раза. Опережающими темпами увеличивается количество тяжких преступлений, связанных с применением насилия. Преступность становится все более организованной и профессиональной. Существенно увеличилась и возрастает агрессивность совершаемых преступлений и причиняемый ими ущерб, повышается уровень самозащиты преступников от разоблачения, в противоправную деятельность вовлекаются все новые участники. Одной из тенденций современной преступности является стремление криминальных структур проникнуть и закрепиться в экономике, политике. В процессе жестокой конкуренции за контроль над прибыльными сферами экономической деятельности и территориями преступная среда организуется и вооружается, вовлекает в свою деятельность государственный аппарат, проникает в структуры власти и управления» (Российская газета, 1 июня 1994 г.).

Появились новые для нашего общества виды опасного преступного поведения, с которыми старое законодательство не обеспечивало надлежащей борьбы: терроризм, захват заложников, похищение людей, преступления с использованием компьютерной техники, мошеннические действия по отношению к кредиторам, ложное банкротство, промышленный шпионаж, «отмывание» средств, добытых незаконным путем, экологические преступления и многие другие. Пышным цветом расцвела коррупция среди служащих, в том числе и высокопоставленных, государственного управленческого аппарата и органов местного самоуправления. Особую опасность приобрела организованная и профессиональная преступность.

Ранее действовавшее законодательство об ответственности за соучастие и групповую преступную деятельность было построено на старых принципах классического направления в уголовном праве, когда в качестве основания ответственности берется конкретное деяние исполнителя, а функции остальных лиц, поведение которых находилось в причинной связи с действиями исполнителя, определялись как деятельность организатора, подстрекателя или пособника. Такой подход не отвечает в полной мере потребностям борьбы с организованной преступностью, когда существуют достаточно многочисленные и структурированные преступные сообщества с наличием у них лидеров, авторитетов, своеобразных «мозговых центров» организации, подчас хорошо законспирированных, не принимающих непосредственного участия в преступлениях и не известных большинству членов группы. Другие творят третейский суд при конфликтах, являются хранителями «общака» – материального фонда помощи преступникам. В группу могут входить «связники», охранники и боевики организации, члены ее, ведущие разведывательную и контрразведывательную деятельность против правоохранительных органов. Имеется и преступная элита, собирающая дань с квартирных и карманных воров, мошенников, дельцов бизнеса, связанных с наркотиками, проституцией и т. п. Понятно, что далеко не все из упомянутых лиц, деятельность которых безусловно общественно опасна, подпадали под традиционную классификацию соучастников, предусматривавшуюся уголовным законом.

Наконец, еще одной предпосылкой, определявшей необходимость реформы, являлось то, что уголовное законодательство не отражало в должной мере достижений уголовно-правовой науки и других отраслей гуманитарных и точных наук, а также не учитывало мирового законодательного опыта борьбы с преступностью.

Здесь, прежде всего, нужно сказать о криминологии. Когда разрабатывался Уголовный кодекс 1960 г., криминологии как науки в стране не существовало, ибо преступность признавалась сугубо пережиточным, отмирающим явлением, не требующим какого-либо специального изучения. Поэтому разработчики старого уголовного законодательства в значительной степени руководствовались не научными, а априорными (субъективными) представлениями о преступности, ее причинах и лицах, совершающих преступления. В настоящее время отечественная криминология переживает трудное время, ибо подлежат пересмотру некоторые методологические постулаты догматического характера, лежавшие в основе теории советской криминологии. Однако за тридцатилетний период, прошедший с момента возрождения криминологии в середине 60-х годов, в результате проведения многочисленных конкретных криминологических исследований были накоплены значительные знания о преступности, формах ее проявления и о преступниках. Эти знания безусловно должны были служить основанием для многих уголовно-правовых решений, нашедших отражение в новом Кодексе.

Разработчикам УК и законодателю необходимо было учитывать и достижения социологии, общей и социальной психологии, экономических и некоторых технических наук, в частности при подготовке норм об ответственности за компьютерные и экологические преступления, ряд преступлений против общественной безопасности и др.

Что же касается учета мирового опыта, то речь, конечно, не идет о слепом копировании, допустим, американского, германского или французского уголовного законодательства. Это было бы абсолютно неправильно. Законодательство каждой страны должно учитывать конкретные особенности экономического и социального развития и характер преступности, исторический опыт и традиции, в том числе и правовые традиции, особенности национальной психологии и т. д. Но неправильным является и полное игнорирование зарубежного опыта борьбы с преступностью и зарубежного законодательства, как это было у нас в недалеком прошлом. И если, к примеру, законодатели США, Италии, других государств уже десятилетиями ищут оптимальные правовые решения в борьбе с коррупцией и организованной преступностью, то было бы совершенно нелепо, если бы мы сейчас не учитывали как положительный, так и отрицательный опыт, накопленный в этих странах. То же самое можно сказать и о законодательстве, направленном на ограничение монополистической деятельности и недобросовестной конкуренции. Так, в Германии первый закон об ответственности за недобросовестную конкуренцию был принят еще в 1896 г. Мы же только сейчас обратились к этой проблеме.

Названные и некоторые другие причины и предпосылки уголовно-правовой реформы определили основные ее задачи. Сами разработчики проекта Уголовного кодекса сформулировали эти задачи следующим образом:

– привести российское уголовное законодательство в соответствие с современной иерархией социальных ценностей, принятых в демократическом правовом государстве, каким объявила себя Россия;

– привести российское уголовное законодательство в соответствие с криминологической реальностью. Это значит, что новый УК должен был восполнить пробелы в законодательстве, обеспечив тем самым правоприменительные органы нормативной базой, необходимой для борьбы с современными формами и видами преступности;

– обеспечить строгую дифференциацию уголовной ответственности, то есть предусмотреть строгие меры наказания за тяжкие и особо тяжкие преступления и иные меры для лиц, совершивших менее опасные преступления или проявивших раскаяние после совершения преступления, устранивших причиненный вред, оказавших помощь в разоблачении других участников преступления;

– привести российское уголовное законодательство в соответствие с общепринятыми международными нормами;

– исключить декларативность и идеологические штампы, характерные для прежнего уголовного законодательства;

– использовать мировой опыт, лучшие правовые решения, выработанные опытом законодательства и практики других государств (см.: Уголовный кодекс Российской Федерации (Общая часть). Проект. М., 1994, с. 3; Концепция уголовного законодательства Российской Федерации // Государство и право. 1992, № 8, с. 42–45).

Вопрос о создании нового уголовного законодательства был поднят еще в 1987 г. на январском Пленуме ЦК КПСС. Поскольку в то время ни одно мало-мальски крупное решение не принималось без ведома, санкции и контроля со стороны партийных органов, в течение 1988 г. Политбюро ЦК КПСС трижды рассматривало вопрос о разработке проекта новых Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик и давало руководящие указания по направлениям этой работы, которые сводились к необходимости последовательного проведения в законе принципов демократизма, неотвратимости ответственности за преступление, справедливости и гуманизма. Говорилось также о более четком разграничении преступлений по степени их общественной опасности, расширении применения к лицам, совершившим малозначительные преступления, мер наказания, не связанных с лишением свободы, и о сохранении строгой ответственности для тех, кто совершает тяжкие преступления. Вообще же мыслилось, что после принятия Основ уголовного законодательства разработаны Федеральный уголовный кодекс СССР, а затем уголовные кодексы союзных республик.

Результатом этой работы стали Основы уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик, принятые Верховным Советом СССР 2 июля 1991 г., которые должны были вступить в действие с 1 июля 1992 г. Основы уголовного законодательства 1991 г. – это крупный уголовно-правовой нормативный акт, в значительной степени вобравший в себя достижения советской науки уголовного права. Однако последовавшие в скором времени события (августовский путч 1991 г., распад СССР, ломка системы командно-бюрократического социализма, экономическая реформа и т. д.) привели к тому, что Основы уголовного законодательства в действие не вступили и сохраняют свое значение, во-первых, как своеобразный памятник уголовно-правовой мысли, а во-вторых, как источник, из которого современный законодатель может почерпнуть некоторые законотворческие идеи.

Первая попытка разработать уголовное законодательство России на принципиально новой основе была предпринята в 1991–1992 гг. рабочей группой, созданной при Министерстве юстиции Российской Федерации. Результатом работы этой группы явился проект Уголовного кодекса РФ, в значительной степени учитывавший современные требования и отвечавший изложенным выше задачам, которые должен решать новый уголовный закон. Проект был направлен Президентом России в сентябре 1992 г. в Верховный Совет РФ для доработки и рассмотрения. Однако в силу обострившихся противоречий между Верховным Советом и Президентом и других причин, на мой взгляд субъективного характера, данный проект не был рассмотрен Верховным Советом, который к тому времени уже создал свою рабочую группу по подготовке проекта Уголовного кодекса.

Этот проект УК РФ, доработанный в Государственно-правовом управлении при Президенте РФ и в Министерстве юстиции, был в окончательном виде (Общая и Особенная части) представлен юридической общественности осенью 1994 г., а затем от имени Президента РФ внесен на рассмотрение Государственной Думы. Однако, наряду с ним, частью депутатов Государственной Думы в порядке законодательной инициативы был представлен другой проект УК, в основе которого лежал проект Министерства юстиции 1991–1992 гг. Поскольку большинство концептуальных идей обоих проектов совпадало, было принято разумное компромиссное решение о создании на их основе единого согласованного проекта Уголовного кодекса, учитывающего лучшие решения, содержащиеся в каждом из этих проектов.

В кратчайшие сроки такой согласованный проект был подготовлен. В отличие от проекта 1994 г., в нем было восстановлено материальное определение преступления как общественно опасного деяния, сохранены возрастная граница уголовной ответственности, начиная с шестнадцатилетнего возраста, исправительные работы как вид наказания, а с другой стороны – исключены глава об уголовной ответственности юридических лиц, институт преступного невежества как новый вид неосторожной вины и т. д.

В течение 1995 г. Государственная Дума приняла Уголовный кодекс в трех чтениях, а затем преодолела конституционным большинством вето Совета Федерации, однако Президент Российской Федерации, пользуясь своим конституционным правом, не подписал данный закон, ссылаясь, в частности, на то, что в нем не предусмотрена ответственность за некоторые общественно опасные деяния. После работы согласительной комиссии Государственная Дума 24 мая 1996 г. вновь одобрила УК. Получив поддержку в Совете Федерации, Уголовный кодекс наконец был подписан Президентом.

В соответствии со сложившейся правовой традицией новый Уголовный кодекс Российской Федерации состоит из Общей части (104 статьи) и Особенной части (256 статей). Всего, таким образом, в Уголовном кодексе 360 статей, что значительно больше, чем в УК 1960 г. Объясняется это как появлением новых уголовно-правовых институтов и формулированием новых положений в Общей части УК, так и закреплением в Особенной части новых составов преступлений.

В Общей части УК шесть разделов (уголовный закон, преступление, наказание, освобождение от уголовной ответственности и наказания, уголовная ответственность несовершеннолетних, принудительные меры медицинского характера), включающих пятнадцать глав.

Раздел «Уголовный закон» состоит из двух глав: «Задачи и принципы Уголовного кодекса Российской Федерации» (гл. 1) и «Действие Уголовного кодекса во времени и пространстве» (гл. 2).

Давая характеристику уголовному законодательству России, Кодекс в ст. 1 устанавливает важное положение, что все новые законы, предусматривающие уголовную ответственность, подлежат обязательному включению в Уголовный кодекс. Тем самым исключается ранее существовавшая практика, когда наряду с УК действовали и другие законы, содержащие нормы материального уголовного права, что нарушало системность законодательства.

Формулируя задачи Уголовного кодекса (ст. 2), законодатель установил приоритеты охраняемых уголовным законом ценностей: прав и свобод человека и гражданина, в том числе права собственности, общественного порядка и общественной безопасности, охраны окружающей среды, конституционного строя, мира и безопасности человечества. Это определило и систему Особенной части Кодекса, о чем будет сказано далее.

Впервые в отечественном уголовном праве (если не считать не вступивших в действие Основ уголовного законодательства 1991 г.) в ранг закона возведены принципы уголовного законодательства (ст. 3–7): законности, равенства граждан перед законом, вины, справедливости и гуманизма, содержание которых раскрыто в соответствующих статьях УК. Особо отмечу некоторые моменты применительно к содержанию данных принципов.

Так, при изложении принципа законности в ст. 3 УК установлено, что Уголовный кодекс определяет не только преступность деяния и его наказуемость, но и иные уголовно-правовые последствия совершения преступления и назначенного за него наказания. Закреплен в Кодексе принцип справедливости (ст. 6), согласно которому наказание и иные меры уголовно-правового характера, применяемые к лицу, совершившему преступление, должны соответствовать характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного. В порядке закрепления конституционного положения (ст. 50 Конституции РФ) Кодекс установил, что никто не может нести ответственность дважды за одно и то же преступление.

Особую значимость в Кодексе имеет норма, определяющая основание уголовной ответственности. Таковым является совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного настоящим Кодексом (ст. 8). Следует отметить, что впервые в Уголовном кодексе появилось понятие состава преступления, хорошо знакомое уголовно-правовой теории и практике.

Ряд новых положений содержится во второй главе Кодекса, посвященной вопросам действия уголовного закона во времени и пространстве. Так, раскрывая понятие обратной силы уголовного закона, законодатель определил, что обратную силу имеет закон, не только устраняющий преступность деяния или смягчающий наказание, но и иным образом улучшающий положение лица, и напротив, закон, каким-либо образом ухудшающий положение лица, обратной силы не имеет (ст. 10). Поэтому, к примеру, новый закон, установивший более льготные условия для условно-досрочного освобождения или погашения судимости, будет распространяться и на лиц, совершивших преступления до вступления этого закона в силу.

Применительно к определению пределов действия уголовного закона в пространстве Кодекс внес некоторые существенные уточнения в территориальный принцип (ст. 11) и принцип гражданства (ст. 12). В отличие от ранее действовавшего порядка (до 18 апреля 1996 г.) определено, что граждане России и лица без гражданства, постоянно проживающие на территории Российской Федерации, будут нести уголовную ответственность по российскому закону за деяние, совершенное ими на территории другого государства, лишь в случае, если данное деяние признано преступлением в данном государстве и если они не были там осуждены. В подобном случае наказание, назначенное по российскому закону, не может превышать верхнего предела санкции, предусмотренной законом иностранного государства, где было совершено преступление. В то же время Кодекс (ч. 3 ст. 12) закрепил возможность применения реального принципа, то есть наступление уголовной ответственности по российским уголовным законам иностранцев и лиц без гражданства, не проживающих постоянно в России, совершивших преступление вне пределов Российской Федерации в случаях, если преступление направлено против интересов России, а также в случаях, предусмотренных международным договором Российской Федерации.

Впервые в Уголовном кодексе нашли отражение некоторые вопросы, связанные с выдачей (экстрадицией) преступников (ст. 13).

Сохранив материальное определение преступления как общественно опасного виновно совершенного деяния, запрещенного настоящим Кодексом под угрозой наказания (ст. 14), Уголовный кодекс произвел категоризацию преступлений в зависимости от характера и степени общественной опасности на преступления небольшой тяжести, средней тяжести, тяжкие и особо тяжкие (ст. 15). Данные категории преступления являются основой дифференциации ответственности, поскольку с принадлежностью того или иного преступления к определенной категории связаны определенные уголовно-правовые последствия – установление рецидива, ответственность за приготовление к преступлению, назначение наказания и освобождение от наказания, судимость. Категории преступлений имеют значение и для будущего уголовно-процессуального законодательства, поскольку в зависимости от категорий преступлений, как предполагается, будут установлены особенности судопроизводства.

В связи с категоризацией преступлений можно лишь выразить сомнения в правильности отнесения к тяжким не только умышленных, но и неосторожных преступлений (ч. 4 ст. 15). Все-таки, несмотря на возможную тяжесть последствий, особенности вины и личности неосторожного преступника не позволяют, на мой взгляд, считать совершенное деяние тяжким преступлением с вытекающими из этого уголовно-правовыми последствиями.

Важные новеллы Уголовного кодекса связаны с трактовкой рецидива и его влияния на наказание. Определяя рецидив как совершение умышленного преступления лицом, имеющим судимость за ранее совершенное умышленное преступление, Кодекс выделяет три вида рецидива: обычный рецидив, опасный рецидив и особо опасный рецидив (ст. 18). При этом вид рецидива имеет значение прежде всего при назначении наказания, поскольку впервые в законодательстве установлены формальные пределы, ниже которых не может быть назначено наказание при соответствующем виде рецидива (ст. 68).

Вместе с тем новый Кодекс отказался от признания преступников особо опасными рецидивистами и от использования в статьях Особенной части квалифицирующего признака – совершение преступления особо опасным рецидивистом. Разработчики проекта УК придавали этому решению принципиальное значение, полагая, что, с одной стороны, «звание» особо опасного рецидивиста является клеймом, накладываемым на преступника, а с другой – при ранее существовавшем законе происходил недопустимый перенос тяжести уголовной ответственности на свойства личности преступника, что противоречит принципу равенства граждан перед законом (см.: Уголовный кодекс Российской Федерации (Общая часть). Проект. М., 1994, с. 5).

С последним аргументом согласиться трудно. Ведь раскрывая содержание принципа справедливости, закон указывает, что наказание и иные меры уголовно-правового характера должны соответствовать в том числе и личности виновного (ст. 6). Это же отражено и в статье об общих началах назначения наказания (ст. 60). К тому же названная идея проведена в Кодексе крайне непоследовательно, поскольку во многих статьях Особенной части совершение преступления лицом, ранее судимым, признается квалифицированным видом, влекущим более строгую ответственность.

Из положений, отраженных в гл. 4 «Лица, подлежащие уголовной ответственности» особого внимания заслуживает то, которое говорит об ответственности лиц с психическими расстройствами, не исключающими вменяемости. Дискуссия о так называемой «ограниченной вменяемости» давно ведется в отечественной и зарубежной литературе по уголовному праву и судебной психиатрии. Не используя термина «ограниченная вменяемость» (кстати, действительно неудачного). Кодекс определил, что вменяемое в целом лицо, которое во время совершения преступления в силу психического расстройства все же не могло в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими, подлежит уголовной ответственности, но это психическое расстройство учитывается при назначении наказания и может служить основанием для назначения принудительных мер медицинского характера (ст. 22).

Новеллой является и норма о «возрастной невменяемости» (ч. 3 ст. 20). Кодекс установил, что уголовной ответственности подлежит только вменяемое физическое лицо, достигшее шестнадцатилетнего возраста, либо – за преступления, названные в Кодексе, – четырнадцатилетнего возраста. Однако если несовершеннолетний формально достиг данного возраста, но вследствие отставания в психическом развитии, не связанного с психическим расстройством, не мог во время совершения общественно опасного деяния в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) и руководить ими, он не подлежит уголовной ответственности.

Специальная глава Кодекса посвящена проблемам вины. На основе проведенных российскими учеными исследований законодатель даст более точные по сравнению с ранее действовавшим законом определения прямого и косвенного умыслов, легкомыслия (ранее называвшегося самонадеянностью) и небрежности (ст. 25 и 26). С целью избежания ошибок при толковании и применении уголовного закона зафиксировано очень важное положение, что деяние, совершенное по неосторожности, признается преступлением только в том случае, когда это предусмотрено соответствующей статьей Особенной части Кодекса (ч. 2 ст. 24).

Впервые в российском Уголовном кодексе появилось законодательное разъяснение проблем ответственности за преступление, совершенное с двумя формами вины (ст. 27), а также понятие невиновного причинения вреда (ст. 28).

Говоря о невиновном причинении вреда, законодатель, помимо общеизвестного случая, когда лицо не предвидело общественно опасных последствий своих действий (бездействия) и по обстоятельствам дела не должно было или не могло их предвидеть, установил еще две ситуации, когда вред признается причиненным невиновно: во-первых, когда субъект не осознавал и по обстоятельствам дел не мог осознавать общественной опасности своих действий (бездействия), и во-вторых, если лицо предвидело возможность наступления общественно опасных последствий своих действий (бездействия), но не могло их предотвратить в силу несоответствия психофизиологических качеств лица требованиям экстремальных условий или нервно-психическим перегрузкам. Можно заранее предвидеть, с какими трудностями столкнется практика, устанавливая наличие или отсутствие этих условий невиновного причинения вреда, но нельзя отрицать, что, формулируя данные положения, законодатель последовательно проводит принцип ответственности только за вину.

В гл. 6 «Неоконченное преступление» даны определения оконченного и неоконченного преступления (ст. 29), приготовления к преступлению и покушения на преступление (ст. 30), добровольного отказа от преступления (ст. 31). Здесь отмечу новое положение, согласно которому уголовная ответственность наступает за приготовление только к тяжкому и особо тяжкому преступлениям.

Определены в законе условия добровольного отказа для соучастников преступления (ч. 4 ст. 31), хотя, на мой взгляд, при формулировании условий добровольного отказа для пособника допущена неточность. Исходя из содержащегося в законе определения пособника (ч. 5 ст. 33), можно считать, что для признания пособника добровольно отказавшимся от преступления вовсе не обязательно, чтобы он предпринял все зависящие от него меры по предотвращению преступления. Достаточно, если он как бы изымет тот вклад, который он внес в совершение преступления, прервет наметившуюся было причинную связь между его действиями и поведением исполнителя преступления.

Большое внимание в Кодексе уделено групповой и организованной преступности. В ст. 35 содержатся определения группы лиц, группы лиц, действующей по предварительному сговору, организованной группы и преступного сообщества (преступной организации), хотя надо признать, что признаки, отличающие один вид группы от другой, в значительной степени носят оценочный характер (устойчивость, сплоченность). Участие в той или иной форме групповой преступной деятельности учитывается как квалифицирующий признак во многих статьях Особенной части УК. Такое участие всегда влечет более строгое наказание (ч. 7 ст. 35), является обстоятельством, отягчающим его (п. «в» ч. 1 ст. 63). Кроме того, закон установил, что лицо, создавшее организованную группу или преступное сообщество (преступную организацию) или руководившее ими, подлежит ответственности за их организацию и руководство ими в случаях, предусмотренных соответствующими статьями Особенной части Уголовного кодекса, а также за все совершенные организованной группой или преступным сообществом (преступной организацией) преступления, если они охватывались его умыслом. Другие участники организованной группы или преступного сообщества (преступной организации) несут ответственность за участие в них в случаях, предусмотренных соответствующими статьями Особенной части Кодекса, а также за преступления, в подготовке или совершении которых они участвовали.

В Особенной части нового Кодекса предусмотрена уголовная ответственность за создание вооруженного формирования (объединения, отряда, дружины или иной группы), не предусмотренного законодательством РФ, а равно руководство таким формированием (ч. 1 ст. 208), создание вооруженной группы (банды) с целью нападения на граждан или организации, а равно руководство такой группой (ч. 1 ст. 209), создание преступного сообщества (преступной организации) для совершения тяжких или особо тяжких преступлений, а равно руководство таким сообществом либо входящими в него структурными подразделениями, а также создание объединения организаторов, руководителей или иных представителей организованных групп в целях разработки планов и условий для совершения тяжких или особо тяжких преступлений (ч. 1 ст. 210) и за участие в этих формированиях, группах, сообществах (ч. 2 ст. 208–210). Понимая необходимость криминализации такого рода деятельности, все же надо отметить, что понятие «участие» является слишком неконкретным, что породит трудности в его применении.

Новым для Уголовного законодательства является включение в Кодекс разъяснений понятий соисполнительства и посредственного исполнения (ч. 2 ст. 33), эксцесса исполнителя (ст. 36), а также решение вопроса об ответственности лиц, являющихся соучастниками преступления со специальным субъектом (ч. 4 ст. 34).

Завершает раздел «Преступление» гл. 8 «Обстоятельства, исключающие преступность деяния».

Если в УК 1960 г. говорилось только о необходимой обороне и крайней необходимости то новый Кодекс, помимо названных, устанавливает, что не является преступлением причинение вреда лицу совершившему преступление, при его задержании (ст. 38), причинение вреда в результате физического принуждения, вследствие которого лицо не могло руководить своими действиями (ст. 40), при обоснованном риске для достижения общественно полезной цели (ст. 41), а также при исполнении приказа или распоряжения (ст. 42).

Раскрывал понятие необходимой обороны и условий ее правомерности (ст. 37), законодатель по существу вернулся к определениям, содержавшимся в УК 1960 г. до вступления в действие Федерального закона от 1 июля 1994 г. Этот Закон, на первый взгляд, расширил возможности защиты, установив, что если нападение было связано с насилием, угрожавшим жизни обороняющегося или других лиц, то правомерна любая защита и причинение любого вреда нападающему. Но в действительности получилось, что данное уточнение фактически поставило обороняющегося в сложное положение, поскольку обязывало его всякий раз тщательно определять, было ли нападение опасно для жизни. Поэтому законодатель зафиксировал более емкое определение превышения пределов необходимой обороны как умышленных действий, явно не соответствующих характеру и степени общественной опасности посягательства. При этом особо подчеркивается, что право на необходимую оборону в равной мере имеют все лица, независимо от их профессиональной или иной специальной подготовки и служебного положения, а также независимо от возможности избежать общественно опасного посягательства или обратиться за помощью к другим лицам или органам власти.

Впервые в уголовном законе появились нормы об ответственности за превышение мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление (ч. 2 ст. 38), и за превышение пределов крайней необходимости (ч. 2 ст. 39). И в том и в другом случаях превышение влечет за собой уголовную ответственность только при условии умышленного причинения вреда.

Особо следует остановиться на понятии обоснованного риска как обстоятельства, исключающего преступность деяния в случае причинения вреда. В отечественной уголовно-правовой литературе уже давно высказывалось предложение о необходимости включения в Кодекс такого обстоятельства, имея в виду риск испытателя, исследователя-экспериментатора врача-хирурга, хозяйственный риски т. д. Важно было точно определить пределы допустимого риска. Первая попытка была предпринята в Основах уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1991 г. В новом УК РФ устанавливается, что риск признается обоснованным, если лицо, во-первых, стремилось таким образом достичь общественно полезной цели, во-вторых, эта цель не могла быть достигнута другими, не связанными с риском действиями или бездействием, в-третьих, рисковавшее лицо предприняло достаточные меры для предотвращения вреда охраняемым уголовным законом интересам, в-четвертых, если риск не был заведомо сопряжен с угрозой для жизни многих людей, угрозой экологической катастрофы или общественного бедствия (ч. 2 и 3 ст. 41).

В разделах УК, содержащих нормы о видах наказания, правилах его назначения, освобождения от уголовной ответственности и наказания, последовательно реализуется задача дифференциации ответственности в зависимости от тяжести совершенного преступления и ряда обстоятельств, характеризующих личность преступника и его поведение после совершения преступления. С одной стороны, Кодекс значительно усиливает ответственность за совершение тяжких и особо тяжких преступлений, повышает верхний предел лишения свободы при назначении этого вида наказания на определенный срок, установив этот предел в двадцать лет, а при совокупности приговоров – в тридцать лет, вводит пожизненное лишение свободы как новый вид наказания, назначаемого по приговору суда, а не только в порядке помилования при замене смертной казни. В то же время система наказаний включает в себя ряд новых, сравнительно мягких видов наказаний: обязательные работы, ограничение по военной службе, ограничение свободы, арест, а в других статьях предусмотрены новые основания освобождения от уголовной ответственности и от наказания.

Законодатель по-новому также формулирует цели наказания (ч. 2 ст. 43), усматривая их прежде всего в восстановлении с помощью наказания социальной справедливости, а также в исправлении осужденного и предупреждении совершения новых преступлений. Отсутствует в законе упоминание о цели перевоспитания осужденных с помощью уголовного наказания, каковая являлась явно утопической.

Непривычно выглядит в новом УК система наказаний (ст. 44). Традиционно в советских уголовных кодексах эта система строилась по принципу: от более тяжких к менее тяжким видам наказания. В новом Кодексе принцип построения системы прямо противоположный, и в санкциях статей Особенной части УК также сначала указываются менее тяжкие виды наказания. Такой подход обосновывается просто. Как подчеркнуто в ч. 1 ст. 60 УК, более строгий вид наказаний, из числа предусмотренных за совершенное преступление, назначается лишь в случае, если менее строгий вид наказания не сможет обеспечить достижение целей наказания.

Из перечня наказаний, бывших в УК РСФСР 1960 г., в новую систему наказаний не включены увольнение от должности, общественное порицание и возложение обязанности загладить причиненный вред. В то же время с учетом зарубежного опыта борьбы с преступностью Кодекс, как уже отмечалось, предусматривает несколько новых видов наказаний: обязательные работы, ограничение по военной службе, ограничение свободы, арест, пожизненное лишение свободы.

Обязательные работы (ст. 49 УК) заключаются в выполнении осужденным в свободное от основной работы или учебы время бесплатных общественно полезных работ. Обязательные работы устанавливаются на срок от ста шестидесяти до двухсот сорока часов (для совершеннолетних преступников) и отбываются не свыше четырех часов в день.

Ограничение свободы (ст. 53) заключается в содержании осужденного, достигшего к моменту вынесения приговора восемнадцати лет, в специальном учреждении без изоляции от общества в условиях осуществления за ним надзора.

Арест (ст. 54 УК) состоит в содержании осужденного в условиях строгой изоляции от общества и может быть назначен на срок от одного до шести месяцев (для совершеннолетних преступников). В современных условиях одним из наиболее часто применяемых видов наказаний становится штраф, назначаемый в размере от двадцати пяти до одной тысячи минимальных размеров оплаты труда или в размере заработной платы или иного дохода осужденного за период от двух недель до одного года (ст. 46 УК). В санкциях статей Особенной части предусмотрена возможность назначения штрафа за менее опасные преступления против жизни и здоровья, против свободы, чести и достоинства личности, практически за все преступления против конституционных прав и свобод человека и гражданина, за преступления в сфере экономической деятельности, экологические и компьютерные преступления, многие преступления против собственности и др.

В течение многих лет ведется дискуссия между сторонниками сохранения и даже расширения числа оснований применения смертной казни к лицам, виновным в тяжких преступлениях, и теми, кто выступает за ее полную отмену (см., например: Смертная казнь: за и против. М., 1989). Конституция Российской Федерации провозгласила право каждого человека на жизнь, но, учитывая состояние общественного сознания и господствующие в обществе представления о справедливости, одновременно установила, что смертная казнь, впредь до ее отмены, может устанавливаться федеральным законом в качестве исключительной меры наказания за особо тяжкие преступления против жизни (ст. 20). Это положение отражено в ст. 59 нового УК РФ, а в статьях Особенной части Кодекса допускается применение смертной казни в пяти случаях: убийство при отягчающих обстоятельствах (ч. 2 ст. 105), посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля (ст. 277), посягательство на жизнь лица, осуществляющего правосудие или предварительное расследование (ст. 295), посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа (ст. 317), геноцид (ст. 357).

Характерно, что в этих же случаях может применяться и пожизненное лишение свободы, про которое в законе сказано, что этот вид наказания устанавливается как альтернатива смертной казни за совершение особо тяжких преступлений, посягающих на жизнь, и может назначаться, когда суд сочтет возможным не применять смертную казнь (ст. 57). Смертная казнь и пожизненное лишение свободы не могут быть назначены женщинам, лицам, совершившим преступление в возрасте до восемнадцати лет, и мужчинам, достигшим к моменту вынесения судом приговора возраста.

Много новых для отечественного уголовного права положений содержится в главе УК, посвященной вопросам назначения наказания. Существенно пересмотрены перечни обстоятельств, смягчающих наказание (ст. 61) и отягчающих наказание (ст. 63). Особое значение закон придает поведению лица после совершения им преступления. При этом очевидно намерение законодателя несколько сузить рамки судебного усмотрения при назначении наказания, установить формальные требования, которые суд обязан соблюдать, назначая наказание.

Так, если установлены смягчающие обстоятельства в виде явки с повинной, активного способствования раскрытию преступления, изобличению других соучастников преступления и розыску имущества, добытого в результате преступления, оказания медицинской и иной помощи потерпевшему непосредственно после преступления, добровольного возмещения или устранения ущерба и морального вреда, иных действий, направленных на заглаживание вреда, причиненного потерпевшему, и если к тому же отсутствуют отягчающие обстоятельства, то наказание не может превышать трех четвертей срока или размера наиболее строгого наказания, предусмотренного соответствующей статьей Особенной части Кодекса (ст. 62).

Формальная планка, превышать которую не может суд, определена в Кодексе при вердикте присяжных заседателей о снисхождении и особом снисхождении (ст. 65), при назначении наказания за приготовление к преступлению и за покушение на преступление (ст. 66). Напротив, при рецидиве, опасном и особо опасном рецидиве преступлений установлена планка, ниже которой не может быть назначено наказание (ст. 68).

Значительный шаг в сторону усиления ответственности сделан в новом УК применительно к случаям назначения наказания по совокупности преступлений (ст. 69) и совокупности приговоров (ст. 70). По ранее действовавшему законодательству, при совокупности преступлений, как правило, применялся принцип поглощения менее строгого наказания более строгим, а если же применялось частичное или полное сложение наказаний, назначенных за каждое преступление, то окончательное наказание не могло превышать максимальное наказание, предусмотренное за наиболее тяжкое из совершенных преступлений. Ныне этот порядок сохранен только при совокупности преступлений небольшой тяжести. Если же преступления, совершенные по совокупности, являются только преступлениями средней тяжести, тяжкими и особо тяжкими, то окончательное наказание назначается всегда путем полного или частичного сложения наказаний, назначенных за каждое преступление. При этом окончательное наказание в виде лишения свободы не может быть более двадцати пяти лет. К сожалению, закон не определил порядок назначения наказания, если совокупность составляют преступление небольшой тяжести и преступление средней тяжести, тяжкое или особо тяжкое.

При совокупности приговоров в виде лишения свободы окончательное наказание может быть назначено на срок до тридцати лет (ч. 3 ст. 70).

Новый УК не содержит института отсрочки исполнения приговора, ранее широко применявшегося на практике. Однако институт условного осуждения по новому законодательству вобрал в себя некоторые элементы отсрочки исполнения приговора. В частности, теперь, назначая условное осуждение, суд может возложить на осужденного определенные обязанности, невыполнение которых дает основание для отмены условного осуждения или продления испытательного срока (ст. 73, 74).

В связи с изменениями, произошедшими в стране и в обществе Кодекс исключил из числа оснований освобождения от уголовной ответственности освобождение в связи с передачей дела на рассмотрение товарищеского суда, передачей виновного на поруки трудовому коллективу или общественной организации, а также освобождение от уголовной ответственности в связи с применением мер административного воздействия. В то же время в Кодексе появились два новых основания освобождения от уголовной ответственности: в связи с деятельным раскаянием (ст. 75) и в связи с примирением с потерпевшим (ст. 76). И в том и в другом случаях освобождению от уголовной ответственности могут подлежать только лица, впервые совершившие преступления небольшой тяжести. Деятельное раскаяние в виде добровольной явки с повинной, способствование раскрытию преступления, возмещение ущерба или иного заглаживания причиненного вреда при совершении преступлений другой категории влечет освобождение от уголовной ответственности в случаях, специально предусмотренных в Особенной части Кодекса (ст. 126, 204, 205, 206, 208, 222, 223, 228, 275, 276, 278, 291, 307).

Из новелл в институте условно-досрочного освобождения от отбывания наказания (ст. 79) заслуживают быть особо отмеченными следующие: 1) право суда при применении условно-досрочного освобождения возложить на осужденного на период оставшегося неотбытым срока наказания определенные обязанности, невыполнение которых может повлечь отмену условно-досрочного освобождения; 2) установление возможности условно-досрочного освобождения лиц, отбывающих пожизненное лишение свободы, после фактического отбытия не менее двадцати пяти лет лишения свободы.

Впервые в уголовном законодательстве Российской Федерации появились нормы, раскрывающие правовую природу, сущность, правовые последствия амнистии (ст. 84) и помилования (ст. 85). Что же касается института судимости, то важным является положение, согласно которому погашение или снятие судимости аннулирует все правовые последствия, связанные с судимостью (ч. 6 ст. 86).

Раздел пятый Кодекса содержит нормы, регламентирующие особенности уголовной ответственности и наказания несовершеннолетних. К ним могут применяться штраф, лишение права заниматься определенной деятельностью, обязательные работы, исправительные работы, арест, лишение свободы на определенный срок в размерах и сроках значительно меньших, чем применяемые к взрослым преступникам (ст. 88), а также принудительные меры воспитательного характера, не являющиеся наказанием (ст. 90 и 91). Установлены для несовершеннолетних более простые условия освобождения от наказания (ст. 92), условно-досрочного освобождения (ст. 93), льготные сроки давности привлечения к уголовной ответственности и исполнения обвинительного приговора (ст. 94), сроки погашения судимости (ст. 95).

В уголовное законодательство России введена норма, придающая правовое значение факту совершения преступления в возрасте восемнадцати – двадцати лет (ст. 96), согласно которой в исключительных случаях с учетом характера совершенного деяния и личности суд может применить положения главы об особенностях уголовной ответственности и наказания несовершеннолетних к лицам, совершившим преступления в возрасте от восемнадцати до двадцати лет, кроме помещения их в специальное воспитательное или лечебно-воспитательное учреждение для несовершеннолетних.

Общая часть УК заканчивается главой о принудительных мерах медицинского характера, назначаемых судом лицам: а) совершившим уголовно наказуемые деяния в состоянии невменяемости; б) у которых после совершения преступления наступило психическое расстройство, делающее невозможным назначение или исполнение наказания; в) совершившим преступление и страдающим психическими расстройствами, не исключающим вменяемости; г) совершившим преступление и признанным нуждающимися в лечении от алкоголизма или наркомании (ст. 97).

Давая общую характеристику Особенной части УК, прежде всего нужно отметить принципиально новую систему ее построения. В тоталитарном обществе, когда интересы личности подчиняются государственным интересам, обоснованным было построение системы Особенной части советских уголовных кодексов, начиная с глав об ответственности за государственные преступления. В демократическом же правовом государстве человек, его права и свободы являются высшей ценностью. Признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина – обязанность государства (ст. 2 Конституции Российской Федерации). Новые приоритеты уголовно-правовой охраны, которые можно расставить в такой последовательности: личность (основные права и свободы человека и гражданина, духовная и экономическая среда обитания человека), общество (основные условия общественной и экологической безопасности), государство (основные условия функционирования Российского государства в целом и наиболее важных государственных институтов), определили систему Особенной части нового УК.

Она состоит из шести разделов, помещенных в следующем порядке: «Преступления против личности», «Преступления в сфере экономики», «Преступления против общественной безопасности и общественного порядка», «Преступления против государственной власти», «Преступления против военной службы», «Преступления против мира и безопасности человечества». Каждый из разделов, за исключением двух последних, состоит из нескольких глав. Всего в Особенной части девятнадцать глав. Одобряя в целом систему УК, полагаю, что все же правильней было бы начать Особенную часть с описания составов преступлений против мира и безопасности человечества. Ведь невозможно защитить права и свободы отдельного человека, если не обеспечены мир и безопасность человечества в целом.

При конструировании составов преступлений законодатель полностью отказался от административной преюдиции как условия уголовной наказуемости деяния. Заметно стремление дать количественную или иным образом определенную характеристику понятиям, ранее имевшим сугубо оценочный характер (например, крупный размер взятки, крупный размер незаконного оборота драгоценных металлов, ответственное положение лица, получившего взятку или совершившего другое преступление против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления и др.), хотя далеко не всегда это удавалось сделать (например, по многим составам преступлений в сфере экономической деятельности).

Диспозиции большинства статей имеют описательный или бланкетно-описательный характер, а санкции, за исключением некоторых особо тяжких преступлений, являются альтернативными, предоставляющими широкий выбор возможностей для назначения справедливого и целесообразного наказания. В то же время нельзя не отметить, что во многих случаях установлены излишне широкие пределы санкций. Так, за убийство суд может назначить наказание в виде лишения свободы на срок от шести до пятнадцати лет (ч. 1 ст. 105), а за убийство при отягчающих обстоятельствах – лишение свободы на срок от восьми лет до двадцати лет либо смертную казнь или пожизненное лишение свободы (ч. 2 ст. 105). Интервал от пяти до пятнадцати лет лишения свободы предусмотрен за умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего (ч. 4 ст. 111); похищение человека при особо отягчающих обстоятельствах (ч. 3 ст. 126); за терроризм при особо отягчающих обстоятельствах – от десяти до двадцати лет (ч. 3 ст. 205); захват заложников при тех же обстоятельствах – от восьми до двадцати лет лишения свободы (ч. 3 ст. 206).

Среди обстоятельств, квалифицирующих преступления, чаще всего встречаются: совершение преступления группой лиц, группой лиц по предварительно сговору или организованной группой, неоднократно, с применением насилия, с использованием служебного положения и др.

Раздел «Преступления против личности» состоит из глав: «Преступления против жизни и здоровья», «Преступления против свободы, чести и достоинства личности», «Преступления против половой неприкосновенности и половой свободы личности», «Преступления против конституционных прав и свобод человека и гражданина», «Преступления против семьи и несовершеннолетних». В данном кратком комментарии, адресованном тем, кто будет изучать новое уголовное законодательство и непосредственно применять его, нет необходимости и возможности для детального анализа и комментирования всех статей Особенной части УК. Остановлюсь лишь на наиболее важных новеллах.

Особенная часть Кодекса начинается со статьи о самом тяжком преступлении – убийстве, каковым называется теперь только умышленное причинение смерти другому человеку (ст. 105). Сохранив практически все ранее известные квалифицированные виды убийства (кроме убийства, совершенного особо опасным рецидивистом), законодатель, с учетом криминологической реальности, предусмотрел ряд новых видов убийств при отягчающих обстоятельствах: убийство лица, заведомо для виновного находившегося в беспомощном состоянии, а равно сопряженное с похищением человека либо захватом заложника (п. «в» ч. 2 ст. 105); сопряженное с разбоем, вымогательством или бандитизмом; по найму (п. «з» ч. 2 ст. 105); по мотиву религиозной ненависти или вражды (п. «л» ч. 2 ст. 105); с целью использования органов или тканей потерпевшего (п. «м» ч. 2 ст. 105) и ряд других. Кстати, по новому Кодексу многие из обстоятельств, квалифицирующих убийство, являются квалифицирующими и в случаях умышленного причинения тяжкого и средней тяжести вреда здоровью.

Внесены изменения и в составы убийств и умышленного причинения вреда здоровью при смягчающих обстоятельствах. Так, состояние аффекта, приведшее к убийству или причинению тяжкого или средней тяжести вреда здоровью, может быть вызвано не только насилием или тяжким оскорблением или иным противоправным действием со стороны потерпевшего, но также и издевательством, аморальным его поведением, а равно длительной психотравмирующей ситуацией, возникшей в связи с систематическим противоправным или аморальным поведением потерпевшего (ст. 107, 113). Влечет смягченную ответственность убийство и умышленное причинение тяжкого вреда здоровью не только при превышении пределов необходимой обороны, но и при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление (ст. 108 и 114).

К числу убийств со смягчающими обстоятельствами теперь относится и убийство матерью новорожденного ребенка (ст. 106).

Среди неосторожных преступлений против жизни и здоровья выделены квалифицированные случаи. К ним относятся: причинения смерти, тяжкого или средней тяжести вреда здоровью по неосторожности вследствие ненадлежащего выполнения лицом своих профессиональных обязанностей (ч. 2 ст. 109, ч. 2 и 4 ст. 118), причинение смерти по неосторожности двум или более лицам (ч. 2 ст. 109). Новым для нашего уголовного законодательства является такой состав преступления, как принуждение к изъятию органов или тканей человека для трансплантации (ст. 120).

В главе «Преступления против свободы, чести и достоинства личности» выделяются две статьи, содержащие описание составов: похищение человека (ст. 126) и незаконное лишение свободы (ст. 127).

В самостоятельной главе собраны составы преступлений против половой неприкосновенности и половой свободы личности. Наряду с изнасилованием теперь в УК имеется специальная статья (ст. 132), где предусмотрена точно такая же и с теми же квалифицирующими признаками, как за изнасилование, ответственность за другие насильственные действия сексуального характера: мужеложство, лесбиянство и иные действия сексуального характера с применением насилия или с угрозой его применения к потерпевшему (потерпевшей) или к другим лицам либо с использованием беспомощного состояния потерпевшего (потерпевшей).

Четырнадцать составов преступлений содержится в главе 19 «Преступления против конституционных прав и свобод человека и гражданина»: нарушение равноправия граждан (ст. 136), нарушение неприкосновенности частной жизни (ст. 137), нарушение тайны переписки, телефонных переговоров, почтовых, телеграфных и иных сообщений (ст. 138), нарушение неприкосновенности жилища (ст. 139), отказ в предоставлении гражданину информации (ст. 140), воспрепятствование проведению собрания, митинга, демонстрации, шествия, пикетирования или участию в них (ст. 149) и т. д. Некоторые из этих составов сконструированы как материальные, предусматривающие наступление последствий либо прямо перечисленных в законе (ст. 143), либо сформулированных в общей форме как причинение вреда правам и законным интересам личности (ст. 136, 137, 140 и т. д.). Однако само по себе нарушение конституционного права человека и гражданина, независимо от наступления каких-либо последствий, преследуется в уголовном порядке (ст. 138, 139, 141, 142 и др.).

Завершает раздел «Преступления против личности» глава о преступлениях против семьи и несовершеннолетних.

Существенным преобразованиям подверглась известная по прежнему законодательству норма о вовлечении несовершеннолетних их в преступную деятельность, пьянство, попрошайничество, бродяжничество, проституцию в иную антиобщественную деятельность. В новом Кодексе имеются две самостоятельные статьи, одна из которых говорит об ответственности за вовлечение несовершеннолетних в совершение преступления (ст. 150), а другая – за вовлечение несовершеннолетнего в антиобщественное поведение (ст. 151). И в том в другом случаях квалифицированным видом преступления является совершение этих действий родителем, педагогом либо иным лицом, на которое законом возложены обязанности по воспитанию несовершеннолетнего. Особо усилена ответственность за вовлечение несовершеннолетнего в преступную группу либо в совершение тяжкого или особо тяжкого преступления (ч. 4 ст. 150).

В последние годы в практике стали встречаться случаи торговли детьми. Это определило наличие в Кодексе специальной статьи об ответственности за куплю-продажу несовершеннолетнего либо совершение иных сделок в отношении несовершеннолетнего в форме его передачи или завладения им (ст. 152). Закон предусматривает восемь квалифицирующих признаков этого преступления, из которых особо отмечу торговлю детьми, совершенную с незаконным вывозом несовершеннолетнего за границу или незаконным возвращением его из-за границы, и торговлю с целью изъятия у несовершеннолетнего органов или тканей для трансплантации (ч. 2 ст. 152), а также торговлю детьми, повлекшую по неосторожности смерть несовершеннолетнего или иные тяжкие последствия (ч. 3 ст. 152).

Заслуживает внимания и ст. 156 «Невыполнение обязанности по воспитанию несовершеннолетнего», предусматривающая ответственность родителей и иных лиц, на которых возложена эта обязанность, а равно педагогов или других работников учебного или воспитательного учреждения. Столь неконкретная, казалось бы, по содержанию норма уточняется важной оговоркой, что невыполнение или ненадлежащее выполнение обязанности по воспитанию этими лицами должно быть соединено с жестоким обращением с несовершеннолетним (ст. 156).

Раздел «Преступления в сфере экономики» включает в себя три главы: преступления против собственности (гл. 21), преступления в сфере экономической деятельности (гл. 22) и преступления против интересов службы в коммерческих и иных организациях (гл. 23). Определяющими для установления уголовно-правовых запретов в сфере экономики явились положения ст. 8 Конституции РФ, согласно которой в Российской Федерации гарантируется свободное перемещение товаров, услуг и финансовых средств, поддержка конкуренции, свобода экономической деятельности, признаются и защищаются равным образом частная, государственная, муниципальная и иные формы собственности, а также ст. 34, говорящей о праве каждого на свободное использование своих способностей и имущества для предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности и о запрете экономической деятельности, направленной на монополизацию и недобросовестную конкуренцию.

Законодатель сохранил общее определение хищения как совершенного с корыстной целью противоправного безвозмездного изъятия и (или) обращения чужого имущества в пользу виновного или других лиц, причинившего ущерб собственнику или иному владельцу этого имущества (прим. 1 к ст. 158), и дал описание шести форм (способов) совершения хищения: кража, мошенничество, присвоение, растрата, грабеж, разбой. Отсутствует в качестве самостоятельной формы (способа) хищение путем злоупотребления служебным положением. Использование служебного положения для завладения чужим имуществом предусмотрено лишь как квалифицирующее обстоятельство хищения путем мошенничества (п. «в» ч. 2 ст. 159) и путем присвоения или растраты (п. «в» ч. 2 ст. 160).

Заметно стремление законодателя унифицировать квалифицирующие признаки хищений, совершенных различными способами. Так, для всех составов хищений квалифицированными видами являются совершение их группой лиц по предварительному сговору и неоднократно, а особо квалифицированными – в крупном размере, организованной группой, лицом, ранее два раза и более судимым за хищение или вымогательство. Для кражи, мошенничества, присвоения, растраты и грабежа квалифицирующим обстоятельством служит также причинение значительного ущерба гражданину, а для кражи, грабежа и разбоя – незаконное проникновение в жилище, помещение или иное хранилище.

В новом УК не предусмотрена ответственность за неправомерное завладение чужим недвижимым или иным ценным имуществом без цели хищения (кроме угона транспортного средства – ст. 166), а также за присвоение найденного или случайно оказавшегося у субъекта чужого ценного имущества.

Принципиально важной для нового Кодекса является глава о преступлениях в сфере экономической деятельности. Это самая большая глава Кодекса, содержащая описание тридцати двух составов преступлений, за редким исключением ранее отсутствовавших в нашем законодательстве.

Решая вопросы криминализации и декриминализации различных деяний в сфере экономической деятельности, законодатель, на мой взгляд, руководствовался следующими основными положениями: 1) государство в соответствии с конституционными гарантиями свободы экономической деятельности должно максимально ограничить свое вмешательство в эту деятельность; 2) государство должно защищать честного предпринимателя, обеспечить реализацию провозглашенных законом гарантий его деятельности; 3) государство должно бороться с криминальным, недобросовестным предпринимательством, причиняющим вред интересам граждан (потребителей), интересам других субъектов экономической деятельности (монополизм, недобросовестная конкуренция, обман кредиторов и др.) или интересам государства.

Составы преступлений, включенные в данную главу, можно подразделить на несколько групп: 1) преступления, связанные с нарушением гарантий предпринимательской деятельности со стороны должностных лиц государственных органов и органов местного самоуправления; 2) преступления, связанные с нарушением общих принципов и порядка осуществления предпринимательской деятельности (незаконное предпринимательство, незаконная банковская деятельность, лжепредпринимательство, легализация (отмывание) денежных средств или имущества, приобретенных незаконным путем и др.); 3) преступления, связанные с нарушением прав и причинением ущерба кредиторам (получение кредита путем обмана, злостное уклонение от погашения кредиторской задолженности, неправомерные действия при банкротстве, преднамеренное банкротство, фиктивное банкротство); 4) преступления, связанные с проявлениями монополизма и недобросовестной конкуренции (монополистические действия и ограничение конкуренции, незаконное использование товарного знака, незаконное получение и разглашение сведений, составляющих коммерческую или банковскую тайну и др.); 5) преступления в сфере обращения денег и ценных бумаг (злоупотребления при выпуске ценных бумаг, изготовление или сбыт поддельных денег или ценных бумаг и др.); 6) валютные преступления (незаконный оборот драгоценных металлов, природных драгоценных камней или жемчуга, невозвращение из-за границы средств в иностранной валюте, нарушение правил сдачи государству драгоценных металлов и драгоценных камней); 7) таможенные преступления (контрабанда, уклонение от уплаты таможенных платежей и др.); 8) налоговые преступления; 9) преступления, связанные с нарушением прав потребителей (заведомо ложная реклама, обман потребителей).

Все преступления, о которых говорится в данной главе, являются умышленными, и, как правило, составы преступлений сконструированы по типу материальных. Помещение в этом разделе главы (гл. 23) о преступлениях против интересов службы в коммерческих и иных организациях малооправданно, поскольку в статьях данной главы идет речь не только об экономической деятельности и о действиях служащих коммерческих организаций, но и функционеров политических партий, профессиональных союзов, фондов и других общественных организаций и объединений. Вообще самостоятельное существование данной главы ввиду отсутствия особого правоохраняемого объекта, на мой взгляд, сомнительно, а находящиеся в ней четыре состава преступления (злоупотребление полномочиями – ст. 201, злоупотребление полномочиями частными нотариусами и аудиторами – ст. 202, превышение полномочий служащими частных охранных и детективных служб – ст. 203, коммерческий подкуп – ст. 204) вполне могли найти свое место в других главах УК.

Заслуживает всяческого одобрения появление в Кодексе нормы об ответственности за коммерческий подкуп, субъектом которого является не публичное должностное лицо, а служащий коммерческой организации или некоммерческой организации, не являющейся государственным органом, органом местного самоуправления, государственным или муниципальным учреждением. Полагаю, однако, что условием ответственности за коммерческий подкуп (в отличие от взяточничества) должно быть причинение подкупленным служащим вреда интересам организации или ее клиентам.

Отмечу еще важное примечание к статьям о преступлениях против интересов службы в коммерческих и иных организациях: если деяние причиняло вред интересам исключительно коммерческой организации, не являющейся государственным или муниципальным предприятием, уголовное преследование осуществляется по заявлению этой организации или с ее согласия (прим. 2 к ст. 201). Думаю, что этот принцип диспозитивности можно было бы распространить и на некоторые преступления в сфере экономической деятельности.

Много внимания Кодекс уделяет вопросам обеспечения общественной безопасности и общественного порядка. В разделе IX, посвященном этим проблемам, содержится пять глав: преступления против общественной безопасности (гл. 24), преступления против здоровья населения и общественной нравственности (гл. 25), экологические преступления (гл. 26), преступления против безопасности движения и эксплуатации транспорта (гл. 27), преступления в сфере компьютерной информации (гл. 28).

Среди преступлений против общественной безопасности нужно особо выделить терроризм (ст. 205), захват заложников (ст. 206), преступления, состоящие в организации, руководстве и участии в преступных сообществах и формированиях (ст. 208–210), нарушения различных правил безопасности, в том числе на объектах атомной энергетики (ст. 215–217) и др. Учитывая исключительную тяжесть возможных последствий, законодатель связывает уголовную ответственность за нарушение правил безопасности на объектах атомной энергетики (ст. 215) и на взрывоопасных объектах (ст. 217) уже с самой возможностью гибели человека и причинения иных тяжких последствий. В то же время для многих преступлений против общественной безопасности в качестве квалифицирующего обстоятельства предусмотрено причинение по неосторожности смерти человеку или иных тяжких последствий.

Серьезные изменения внесены в законодательную регламентацию такого распространенного преступления как хулиганство (ст. 13). По существу проведена декриминализация так называемого простого хулиганства, о котором говорилось в ч. 1 ст. 206 УК РСФСР 1960 г. Предусмотрен новый квалифицирующий признак хулиганства – совершение группой лиц, группой лиц по предварительному сговору или организованной группой. Введена уголовная ответственность за вандализм – осквернение зданий или иных сооружений надписями, грубо оскорбляющими общественную нравственность, порча имущества на общественном транспорте или в иных общественных местах (ст. 214).

Блок составов преступлений, связанных с незаконным оборотом наркотиков, помещен в главу «Преступления против здоровья населения и общественной нравственности». Незаконное приобретение или хранение наркотических средств или психотропных веществ без цели сбыта преследуется отныне в уголовном порядке лишь в случае совершения данных деяний в крупном размере (ч 1 ст. 228). Интерес вызывает еще одна норма в этой главе – сокрытие или искажение информации о событиях, фактах или явлениях, создающих опасность для жизни или здоровья людей либо для окружающей среды, совершенное лицом, обязанным обеспечивать население такой информацией (ст. 237).

В гл. 26 «Экологические преступления» наряду с традиционными составами преступлений, связанных с нарушениями правил производства охоты, добычи водных животных и растений, порубки деревьев и кустарников и т. п., говорится об ответственности за нарушение правил охраны окружающей среды при производстве различных работ (ст. 246), нарушение правил обращения экологически опасных веществ и отходов (ст. 247), загрязнение вод (ст. 250), атмосферы (ст. 251), загрязнение морской среды (ст. 252), порчу земли (ст. 254) и за ряд других опасных для окружающей среды и человека деяний. Как правило, эти составы преступлений сформулированы по типу материальных.

В отличие от ранее действующего, в новом Кодексе все преступления против безопасности движения и эксплуатации железнодорожного, воздушного, водного, трубопроводного, автомототранспорта и городского электротранспорта сосредоточены в одной главе (гл. 27).

Впервые в отечественном законодательстве предпринята попытка разработки составов преступлений в сфере компьютерной информации. В связи с постепенно расширяющимся внедрением компьютерных технологий в управленческую деятельность и производственные процессы понятно, сколь опасным может быть неправомерный доступ к охраняемой законом информации в системе или сети (ст. 272), умышленное создание, использование и распространение вредоносных компьютерных программ, приводящих к несанкционированному уничтожению, блокированию, модификации, копированию информации или нарушению работы компьютерного оборудования (ст. 273), а также умышленное нарушение правил эксплуатации ЭВМ, системы ЭВМ или их сети (ст. 274).

Раздел «Преступления против государственной власти» начинается с главы о преступлениях против основ конституционного строя и безопасности государства.

В уголовном законе вместо измены Родине появилась статья об ответственности за государственную измену (ст. 275), которая отныне может быть совершена гражданином России только в следующих формах: шпионаж, выдача государственной тайны либо иное оказание помощи иностранному государству, иностранной организации или их представителям в проведении враждебной деятельности в ущерб внешней безопасности Российской Федерации. Мотивы этого преступления никак законом не оговариваются.

Вместо достаточно неопределенного понятия заговора с целью захвата власти, который ранее считался разновидностью измены Родине, в УК предусмотрена ответственность за действия, направленные на насильственный захват или удержание власти, а равно направленные на насильственное изменение конституционного строя Российской Федерации (ст. 278). Предусмотрена ответственность и за вооруженный мятеж (ст. 279), понимаемый как организация вооруженного мятежа либо активное участие в нем в целях свержения или насильственного изменения конституционного строя либо нарушения территориальной целостности Российской Федерации.

К числу преступлений против основ конституционного строя и безопасности государства относится по новому Кодексу возбуждение национальной, расовой или религиозной вражды. Несмотря на распространившиеся в последние годы такого рода общественно опасные проявления, практика испытывала немалые трудности в борьбе с ними, отчасти вследствие несовершенства законодательных формулировок. Новый закон устанавливает уголовную ответственность не только за действия, направленные на возбуждение национальной, расовой и религиозной вражды, унижение национального достоинства, но и за пропаганду исключительности, превосходства либо неполноценности граждан по признаку их отношения к религия, национальной или расовой принадлежности, если эти деяния совершены публично или с использованием средств массовой информации (ст. 282). В случаях пропаганды исключительности, превосходства или неполноценности граждан по названным признакам для привлечения к ответственности не требуется устанавливать умысел на возбуждение национальной, расовой или религиозной вражды, что нередко служило камнем преткновения.

К числу преступлений против государственной власти относятся также преступления против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления (гл. 30), преступления против правосудия (гл. 31) и преступления против порядка управления (гл. 32).

На первый взгляд, в главу о преступлениях против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления включены те же самые составы преступлений, которые раньше назывались должностными. Однако это не совсем так. В данной главе объединены преступления, посягающие на нормальную деятельность аппаратов государственной власти и органов местного самоуправления, совершаемые работниками этих аппаратов с использованием служебного положения. Это преступления лиц, которые вследствие предоставленных им органами государственной власти и органами местного самоуправления полномочий по управлению (в широком понимании этого термина, включающем деятельность законодательную, исполнительно-распорядительную и судебную) находятся в особых юридических отношениях с государством, органами местного самоуправления и с гражданами, подчиненными управлению. Иначе говоря, субъектами этих преступлений могут быть лица, наделенные публично-правовыми полномочиями.

В большинстве составов преступлений против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления субъектами их совершения признаются должностные лица, то есть лица, постоянно, временно или по специальному полномочию осуществляющие функции представителя власти либо выполняющие организационно-распорядительные, административно-хозяйственные функции в государственных органах, органах местного самоуправления, государственных и муниципальных учреждениях, а также в Вооруженных Силах Российской Федерации, других войсках и воинских формированиях (прим. 1 к ст. 285). Понятие представителя власти раскрыто в примечании к ст. 318 УК. Таким образом, законодатель совершенно обоснованно разграничил ответственность так называемых публичных служащих, способных совершить преступление против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления, и служащих коммерческих организаций всех видов собственности, общественных объединений и других некоммерческих организаций, не являющихся государственными органами, органами местного самоуправления, государственными и муниципальными учреждениями, которые могут совершить любые другие, но не эти преступления.

В двух случаях Кодекс допускает, что субъектами преступлений против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления могут быть не должностные лица, а обычные служащие государственных и муниципальных органов. Это присвоение полномочий должностного лица (ст. 288) и служебный подлог (ст. 292). Квалифицированным видом большинства преступлений, входящих в данную главу, признается их совершение лицом, занимающим государственную должность Российской Федерации или государственную должность субъекта Российской Федерации, а равно главой органа местного самоуправления. Понятие лица, занимающего государственную должность Российской Федерации или субъекта Российской Федерации, раскрывается в примечаниях 2 и 3 к ст. 285 УК.

Нужно отметить несколько новых составов преступлений в главе тридцатой: отказ в предоставлении информация Федеральному Собранию Российской Федерация или Счетной палате Российской Федерации (ст. 287) и, конечно, типичное коррупционное преступление – незаконное участие должностного лица в предпринимательской деятельности (ст. 289).

Возвращаясь к традициям дореволюционного российского уголовного законодательства, различавшего такие разновидности взяточничества, как мздоимство и лихоимство, Кодекс устанавливает различную ответственность в случаях получения (дачи) взятки за действие (бездействие) должностного лица, входящее в его служебные полномочия, и в случае получения (дачи) взятки за незаконные действия (бездействие). Правда, делается это непоследовательно, поскольку при наличии квалифицирующих обстоятельств данное деление утрачивает какое-либо значение (ст. 290 и 291). Признается взяточничеством также получение незаконного вознаграждения должностным лицом за общее покровительство или попустительство по службе.

Новый Кодекс не предусматривает специальной статьи об ответственности за посредничество при взяточничестве, а ответственность за провокацию взятки предусмотрена в гл. «Преступления против правосудия» (ст. 304).

Глава 31 «Преступления против правосудия» наряду с традиционными составами (привлечение заведомо невиновных к уголовной ответственности, незаконные задержание и заключение под стражу, принуждение к даче показаний, заведомо ложный донос, заведомо ложные показания и т. д.) включает в себя и сравнительно новые, разработанные в последнее время составы преступлений, связанных с воспрепятствованием осуществлению правосудия и производству предварительного расследования, посягательствами на лиц, участвующих в отправлении правосудия, и на других участников уголовного процесса (ст. 294–296).

Из новелл, содержащихся в данной главе, особо отмечу положение, согласно которому свидетель, потерпевший, эксперт или переводчик освобождаются от уголовной ответственности, если они добровольно в ходе дознания, предварительного следствия или судебного разбирательства, до вынесения приговора суда или решения суда заявили о ложности данных ими показаний, заключения или заведомо неправильном переводе (прим. к ст. 307).

В Кодексе отсутствует норма об уголовной ответственности за недонесение о готовящемся или совершенном преступлении.

Среди преступлений против порядка управления следует особо отметить посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа, военнослужащего, а равно их близких в целях воспрепятствования законной деятельности указанных лиц по охране общественного порядка и обеспечению общественной безопасности либо из мести за такую деятельность (ст. 317). Закон допускает применение за данное преступление наказания в виде смертной казни или пожизненного лишения свободы.

Преступления против военной службы выделены в самостоятельный раздел Кодекса (XI). Важным является указание, что уголовная ответственность за преступления против военной службы, совершенные в военное время либо в боевой обстановке, определяется законодательством Российской Федерации военного времени (ч. 3 ст. 331).

Последним по порядку, но отнюдь не последним по значимости, в Кодексе является раздел XII «Преступления против мира и безопасности человечества», содержащий составы таких преступлений, как планирование, подготовка, развязывание или ведение агрессивной войны (ст. 353), публичные призывы к развязыванию агрессивной войны (ст. 354), производство или распространение оружия массового поражения (ст. 355), применение запрещенных средств и методов ведения войны (ст. 356), геноцид (ст. 357), экоцид (ст. 358), наемничество (ст. 359), нападение на лиц или учреждения, которые пользуются международной защитой (ст. 360). Большинство из названных составов появилось в отечественном уголовном законодательстве впервые. Жизнь подтвердила их настоятельную необходимость. Опасность и исключительная тяжесть многих преступлений против мира и безопасности человечества настолько велики, что к лицам, виновным в планировании, подготовке, развязывании или ведении агрессивной войны, применении запрещенных средств и методов ведения войны, геноциде и экоциде, не применяются установленные Кодексом сроки давности привлечения к уголовной ответственности и давности исполнения обвинительного приговора суда.

Итак, Уголовный кодекс Российской Федерации принят. Идеальных законов не бывает, и жизнь, практика, очевидно, выявят некоторые неудачные решения и пробелы нового Кодекса. Несомненно, однако, что новый УК – это крупное достижение российской уголовно-правовой науки законотворческой практики. Это документ, учитывающий современное политическое и экономическое состояние российского общества, современные тенденции и характеристики преступности, создающий достаточные возможности для успешной борьбы с нею.