Действие уголовного закона в пространстве и проблемы борьбы с организованной преступностью[663]

1. Одной из характерных особенностей современной организованной преступности является ее транснациональный характер, а нередко и интернациональный состав организованных преступных групп и преступных сообществ. Преступление (незаконный оборот оружия, наркотиков, отмывание грязных денег и др. (может начаться на территории одного государства, продолжаться на территории другого и завершиться на территории третьего государства. В условиях единого криминального пространства, каковым в настоящее время является территория бывшего СССР, организованные преступные группы совершают преступления в нескольких государствах, каждое из которых имеет собственное уголовное и уголовно-процессуальное законодательство и обладает суверенной уголовной юрисдикцией. Вследствие этого возникают трудности не только в расследовании подобных преступлений, сборе доказательств и т. п., но и при применении материального уголовного закона. Резко возрастает значение международного сотрудничества в борьбе с преступностью, оказания международной правовой помощи. Дальнейшее развитие должны получить реальный и универсальный принципы действия уголовного закона в пространстве. При этом государства должны частично поступиться своим суверенитетом в осуществлении уголовной юрисдикции.

2. Представляется необходимым пересмотр некоторых устоявшихся положений уголовного права и международного права относительно определения места совершения преступления, преюдициального значения судебных решений по уголовным делам, состоявшихся в других государствах, соблюдения правила «двойной криминальности» при осуществлении выдачи преступников и некоторых других.

Так, в уголовном праве долгое время господствующей была точка зрения, что местом совершения преступления является место его окончания. Это решение поддерживается рядом исследователей и в настоящее время (см., например: Уголовное право России. Т. 1. Общая часть / Отв. ред. А. Н. Игнатов и Ю. А. Красиков. 1998. С. 36). Другие авторы, отталкиваясь от законодательной нормы о времени совершения преступления (ч. 2 ст. 9 УК РФ), местом совершения преступления признают территорию того государства, где совершены общественно опасные деяния, независимо от места наступления преступных последствий (см., например: Уголовное право. Общая часть/ Отв. ред. И. Я. Козаченко и 3. А. Незнамова. М., 1997. Уголовное право. Общая часть / Под ред. В. Н. Петрашова. М., 1999. С. 85). Более гибкую позицию занимает В. П. Малков, полагающий, что преступление следует считать совершенным на территории России в том числе и в случаях, когда на ее территории либо совершается преступное действие или бездействие, либо наступает преступный результат (см.: Уголовное право России. Общая часть / Отв. ред. Л. Л. Кругликов. М., 1999. С. 73–74).

Однако интересы борьбы с транснациональной преступностью требуют более радикального решения. Первыми на постсоветском пространстве это осознали законодатели Республики Узбекистан, установив в ст. 11 Уголовного кодекса, принятого в 1994 г., что преступлением, совершенным на территории Узбекистана, следует признавать такое деяние, которое: «а) начато, окончено или прервано на территории Узбекистана; б) совершено за пределами Узбекистана, а преступный результат наступил на ее территории; в) совершено на территории Узбекистана, а преступный результат наступил за ее пределами; г) образует в совокупности или наряду с другими деяниями преступление, часть которого совершена на территории Узбекистана».

Модельный Уголовный кодекс для государств – участников СНГ, одобренный 17 февраля 1996 г. Межпарламентской Ассамблеей государств – участников СНГ, рекомендовал в ч. 2 ст. 13 такое решение данного вопроса: преступлением, совершенным на территории государства – участника СНГ, следует признавать преступление, которое: а) начато, или продолжилось, или было окончено на территории этого государства; б) совершено в пределах этого государства в соучастии с лицами, осуществившими преступную деятельность на территории другого государства.

Данный подход представляется наиболее приемлемым. Не случайно это решение в значительной степени воспринято УК Республики Казахстан 1997 г. (ч. 2 ст. 6) и полностью воспроизведено в ч. 2 ст. 5 УК Республики Беларусь 1999 г.

3. Конвенция СНГ о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам 1993 г. (Минская конвенция) предусмотрела, что при расследовании преступлений и рассмотрении уголовных дел судами каждая из договаривающихся Сторон учитывает предусмотренные законодательством договаривающихся Сторон отягчающие и смягчающие ответственность обстоятельства независимо от того, на территории какой стороны они возникли (ст. 76). Норм о преюдициальном значении совершения преступления на территории иностранного государства Конвенция, к сожалению, не содержит. В связи с этим Пленум Верховного Суда РФ в постановлении от 25 апреля 1995 г. «О некоторых вопросах применения судами законодательства об ответственности за преступления против собственности» вынужден был указать, что судимости в других странах СНГ после прекращения существования СССР не должны приниматься во внимание при квалификации преступлений, но могут учитываться при назначении наказания как отягчающее обстоятельство (п. 11). Точно так же не имеет преюдициального значения приговор суда иностранного государства при установлении рецидива преступлений, назначении наказания по совокупности приговоров и т. д.

Между тем государства могли бы заключить между собой двусторонние или многосторонние договоры и оговорить преюдициальное значение приговоров по уголовным делам. На такое решение ориентирует ст. 16 Модельного УК для государств – участников СНГ: «Судимость и иные уголовно-правовые последствия совершения лицом преступления на территории одного из государств – участников Содружества Независимых Государств имеют уголовно-правовое значение для решения вопроса об уголовной ответственности этого лица за преступление, совершенное на территории другого государства, в соответствии с договорами между государствами Содружества Независимых Государств». Эта рекомендация пока что воспринята только новым УК Республики Беларусь.

4. В сфере оказания международной правовой помощи институт выдачи преступников является одним из старейших, но в современной криминальной ситуации он, на мой взгляд, нуждается в определенном совершенствовании.

И в двусторонних договорах об оказании правовой помощи, и в многосторонних конвенциях (ст. 2 Европейской конвенции о выдаче 1957 г., ст. 56 Конвенции СНГ о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам 1993 г.) закреплен принцип двойной криминальности: выдаче подлежит лицо лишь при условии, что оно совершило деяние, считающееся преступлением по законодательству как запрашивающего о выдаче государства, так и запрашиваемого государства. Представляется, что этот принцип, скорее, правовая традиция, чем положение, имеющее серьезное правовое обоснование. И. И. Лукашук и А. В. Наумов полагают, что допущение выдачи в случаях, когда право выдающего государства не квалифицирует деяние как преступное, противоречит общему принципу уголовного права «нет наказания без закона» (см.: Лукашук И. И., Наумов А. В. Международное уголовное право. М., 1999. С. 216). Однако в этом случае запрашиваемое государство вовсе не наказывает выдаваемое лицо и даже не привлекает его к уголовной ответственности, а только оказывает правовую помощь запрашивающему государству в интересах борьбы с преступностью. Следует заметить, что страны «общего права» не руководствуются при выдаче правилом двойной криминальности.