Некоторые вопросы дифференциации ответственности за правонарушения в сфере экономической деятельности[569]

1. Одной из главных задач происходящей в настоящее время в России уголовно-правовой реформы является коренное обновление, а также создание принципиально нового законодательства, определяющего круг преступных, уголовно наказуемых деяний в сфере хозяйственной (экономической) деятельности. Система командно-административного, бюрократического социализма с абсолютным господством государственной собственности, централизованными планированием, ценообразованием и ресурсораспределением, жестким контролем государства в экономической сфере, выражавшееся, в частности, в попытках административными методами, в том числе с помощью уголовного права, обеспечить выполнение планов, надлежащее качество продукции и т. п., определяла наличие в уголовном законодательстве норм об ответственности за частнопредпринимательскую деятельность и коммерческое посредничество, спекуляцию, приписки и другие искажения отчетности о выполнении планов, выпуск недоброкачественной продукции и за ряд других характерных для социалистической экономики деяний. В условиях перехода к рыночной многоукладной экономике, когда провозглашена свобода предпринимательства, поощряется конкуренция, осуществлена либерализация цен и внешнеэкономической деятельности, эти нормы безнадежно устарели. В то же время новая экономическая ситуация порождает новые виды общественно опасного экономического поведения, требующие установления уголовно-правовых запретов. Это различные злоупотребления монополистическим положением и недобросовестная конкуренция, незаконное и ложное предпринимательство, обманные действия по отношению к кредиторам, умышленное и фиктивное банкротство, выпуск необеспеченных ценных бумаг, сокрытие объектов налогообложения и целый ряд других деяний.

Первая попытка разработать систему норм, предусматривающих ответственность за экономические преступления в современной России, была предпринята автором настоящей статьи при подготовке проекта Уголовного кодекса в 1991–1992 гг. рабочей группой при Министерстве юстиции. Глава об ответственности за так называемые хозяйственные преступления была помещена в проекте вместе с преступлениями против собственности в разделе «Экономические преступления». В проекте отсутствовали нормы об ответственности за приписки и другие искажения отчетности о выполнении государственных планов, скупку в магазинах хлеба и других пищевых продуктов для скармливания скоту и птице, нарушение правил торговли спиртными напитками. Получение незаконного вознаграждения от граждан недолжностными лицами за выполнение работ, связанных с обслуживанием населения, и некоторые другие. Выпуск недоброкачественной продукции предлагалось считать преступлением лишь в случаях, если этим причинен вред здоровью потребителей. В главу «Хозяйственные преступления» перемещались модифицированные статьи о контрабанде, незаконных сделках с валютными ценностями, подделке денег и ценных бумаг. Была намечена декриминализация малозначительных правонарушений. В то же время формулировались новые составы преступлений, характерные для общества с рыночной экономикой: лжепредпринимательство, получение кредита путем обмана, нарушение порядка выпуска (эмиссии) ценных бумаг, ложное банкротство, злостное банкротство, нарушение антимонопольного законодательства, коммерческий подкуп, разглашение коммерческой тайны, промышленный шпионаж и др.[570]

Предложенное в данном проекте решение вопроса об ответственности за преступления в сфере хозяйственной деятельности вызвало ряд откликов в печати, как резко отрицательных (И. М. Гальперин),[571] так и в принципе положительных, но содержащих полезные замечания и рекомендации (В. Д. Ларичев).[572] Нельзя не отметить, что изменения, внесенные в период 1991–1994 гг. в главу «Хозяйственные преступления» Уголовного кодекса России, отвечали в основном идеям, заложенным в проекте УК (см.: Законы РФ от 5 декабря 1991 г., 13 марта 1992 г., 2 июля 1992 г., 23 апреля 1993 г., 1 июля 1993 г., 1 июля 1994 г.). Еще более разительно заметно влияние проекта УК РФ на изменения в разделе, касающемся ответственности за хозяйственные преступления, внесенные в уголовные кодексы Республики Беларусь и Украинской Республики.

К сожалению, многие из вновь принятых в Российской Федерации законов, регулирующих ответственность за экономические преступления, характеризуются недостаточной проработанностью, редакционной неряшливостью, громоздкостью, слабой законодательной техникой, чрезмерной бланкетностью, что существенно затрудняет их применение. Например, явно ошибочно состав преступления «Нарушение антимонопольного законодательства» (ст. 175–1) помещен в главу «Должностные преступления». Место этой нормы с учетом объекта посягательства и субъектов, совершающих данное преступление (таковым, в частности, может быть должностное лицо любого хозяйствующего субъекта), в главе «Хозяйственные преступления». Из текста ст. 162–2 УК не ясно, о сокрытии чьих доходов (физического лица или предприятия – юридического лица) идет речь в данной статье, что порождает разные толкования в теории и на практике. Указание в ст. 157 УК (ред. от 1 июля 1993 г.) на то, что выпускаемые или продаваемые товары должны заведомо для виновного не отвечать требованиям безопасности для жизни и здоровья потребителей, позволяет делать заключение, что данное преступление совершается с косвенным умыслом,[573] хотя, конечно, это преступление должно по отношению к последствиям характеризоваться неосторожной виной. Наконец, введя уголовную ответственность за различные (и, надо сказать, очень неопределенные) нарушения правил торговли, совершенные после наложения административного взыскания за такие же правонарушения (ст. 156 УК), законодатель «забыл» сформулировать составы административно наказуемых нарушений правил торговли и включить их в Кодекс об административных правонарушениях.

2. Критики проекта Уголовного кодекса, подготовленного рабочей группой Министерства юстиции, при обсуждении Проекта на различного рода заседаниях и совещаниях, в том числе и при обсуждении его Комитетом по законодательству бывшего Верховного Совета Российской Федерации, указывали на преждевременность принятия нового УК, поскольку «нельзя принимать охранительное законодательство при отсутствии регулятивного». Этот аргумент несостоятелен, так как уже к концу 1992 г. была создана достаточно мощная законодательная база, регулирующая новые экономические отношения: законы о собственности, предприятиях и предпринимательской деятельности, конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках, валютном регулировании и валютном контроле, о защите прав потребителей, о несостоятельности (банкротстве) предприятий, о сертификации и стандартизации, налоговое законодательство и ряд других законов. Основные принципы складывающейся в настоящее время в России экономической системы сформулированы в новой Конституции Российской Федерации, согласно которой признаются и защищаются равным образом частная, государственная, муниципальная и иные формы собственности, гарантируется единство экономического пространства, свободное перемещение товаров, услуг и финансовых средств, поддержка конкуренции, свобода экономической деятельности и предпринимательства. В то же время не допускается экономическая деятельность, направленная на монополизацию и недобросовестную конкуренцию.

Эти конституционные положения, а также содержание законов, регулирующих экономическую деятельность, позволяют определить возможный круг общественно опасных деяний в сфере экономики, нуждающихся в криминализации.

Принципиальные подходы к уголовно-правовому регулированию отношений в сфере экономической деятельности представляются следующими:

1) государство должно максимально ограничить свое вмешательство в хозяйственную деятельность. Этот тезис не означает абсолютную безучастность и бездействие государства в этой сфере. Представления о саморегулирующей и самодостаточной роли рынка явно не оправданны;

2) государство должно обеспечить реализацию провозглашенных им гарантий предпринимательской деятельности, в том числе защищать предпринимателя от незаконного вмешательства в его деятельность государственных служащих, от проявлений монополизма, недобросовестной конкуренции и т. д.;

3) государство должно бороться с криминальным предпринимательством, причиняющим вред интересам граждан (потребителей), интересам других хозяйствующих субъектов или государства.

3. Законы, регулирующие в настоящее время экономическую деятельность, содержат большое количество запретов. При этом ответственность за нарушение данных запретов формулируется, как правило, в общей форме, т. е. говорится, что соответствующие нарушения влекут гражданско-правовую, административную или уголовную ответственность без определения критериев для каждого из этих видов ответственности. Возникает соблазн широкой криминализации, что, конечно, исключено, поскольку уголовная ответственность – это ultima ratio, последнее средство, к которому следует прибегать, когда иные возможности исчерпаны. Представляется целесообразным при криминализации правонарушений в сфере экономической деятельности учитывать следующие обстоятельства: 1) умышленный характер действий виновных лиц; 2) способ действия – как правило, связанный с обманом; 3) последствия – причинение значительного или крупного ущерба.

Среди «хозяйственных» преступлений, предусмотренных действующим уголовным законом и предполагаемых к включению в проект нового УК, лишь одно – выпуск или продажа товаров, оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности, может быть совершено по неосторожности. Что же касается уклонения от уплаты налогов, сокрытия прибыли (доходов) и иных объектов налогообложения, банкротства, то, на мой взгляд, преступными эти действия могут считаться при доказанности умысла виновного.[574] Правда, в дореволюционном российском уголовном праве, наряду со злостным или корыстным банкротством, существовало понятие простого неосторожного или расточительного банкротства – впадение в несостоятельность вследствие расточительных актов должника в области его частной жизни или легкомыслия, обнаруженного им в профессиональной деятельности.[575] Ответственность за небрежность в кредитных операциях повлекших потерю платежеспособности (банкротство), предусмотрена в современном законодательстве ряда стран.[576] Думается, однако, что в наших условиях, когда предпринимательской деятельностью занялось множество людей, малосведущих в вопросах финансового и банковского права, бухгалтерском учете, не имеющих опыта в кредитных операциях, и т. п., было бы неправильно устанавливать уголовную ответственность за допущенные ими ошибки, просчеты легкомыслие, повлекшие банкротство.

4. В законодательстве России и других стран – членов СНГ распространенной является дифференциация ответственности за преступления и административные правонарушения путем формирования составов с административной преюдицией. В частности в действующем Уголовном кодексе РФ применительно к преступлениям в сфере экономической деятельности такие составы содержатся в статьях 156 (ч. 4), 156–4, 156–5, 156–6, 162,162–1,162–4, 175–1. Среди ученых имеются горячие сторонники такого решения, полагающие что при установлении ответственности за общественно опасные деяния в сфере предпринимательства наличие норм с административной преюдицией является необходимым,[577] и специалисты, ставящие под сомнение такой подход и даже резко против него возражающие.[578]

При подготовке «минюстовского» проекта УК РФ прием конструирования составов хозяйственных преступлений с административной преюдицией был использован довольно широко. Однако стоит прислушаться к аргументам, которые выдвинуты против:

1) при повторности совершения опасность административного правонарушения не возрастает и в преступление оно превратиться не может, а основанием уголовной ответственности в таком случае по существу становится опасность личности, а не деяния;

2) при подобной конструкции состава получается что за первое правонарушение субъект фактически несет ответственность дважды.

Таким образом, решая проблему криминализации, следует опираться на объективные критерии, свидетельствующие о повышенной опасности правонарушения в сфере экономической деятельности (последствия, способ совершения и т. п.).

5. Диспозиции многих статей действующего УК об ответственности за хозяйственные преступления имеют бланкетный характер (ст. 154–3, 155, 156–4,156–5, 156–6 и др.). По всей вероятности, полностью избежать бланкетности в нормах нового УК не удастся. Однако представляется, что соответствующие правила и нормы ведения экономической деятельности, нарушение которых влечет уголовную ответственность, должны быть установлены в федеральных законах. Недопустимо, например, когда, согласно ст. 156–5 УК, преступлением является продажа товаров в нарушение существующих правил реализации, а сами эти правила устанавливаются органами исполнительной власти, причем не только федеральной, но и субъектов Федерация, а также органами местного самоуправления.

6. Специфика многих современных преступлений в сфере экономической деятельности состоит в том, что они нарушают прежде всего частные интересы других хозяйствующих субъектов и потребителей. Публичные же интересы в подобных случаях затрагиваются лишь постольку, поскольку государство и общество заинтересованы в принципе в развитии добросовестной конкуренции, соблюдении интересов потребителя. Это обстоятельство заставляет достаточно широко распространить принцип диспозитивности применительно к целому ряду экономических правонарушений, когда потерпевшая сторона вправе самостоятельно принимать решения – обратиться ей к государству с просьбой о помощи в защите своих интересов или нет. Уголовное дело при этом может быть возбуждено только при условии такого обращения. Подобное решение, на мой взгляд, должно быть принято применительно к различным проявлениям недобросовестной конкуренции (незаконное использование товарного знака, разглашение коммерческой тайны, незаконное получение экономической информации, коммерческий подкуп).

7. Что ж представляют из себя в настоящее время так называемые хозяйственные преступления? Имеются ли достаточные основания для выделения их в новом Уголовном кодексе в самостоятельную главу?

В советском уголовном праве сложилось понимание хозяйственных преступлений как деяний, причиняющих существенный ущерб нормальному осуществлению хозяйственной деятельности.[579] Соответственно родовым объектом хозяйственных преступлений признавался «порядок хозяйствования, установленный Советским государством, обеспечивающий нормальное функционирование социалистического хозяйства»[580] или «система социалистического хозяйства, то есть планомерно организованное общественное производство, базирующееся на общественной собственности на орудия и средства производства».[581] Очевидно, что такое толкование хозяйственных преступлений в современных условиях неприемлемо.

Следует согласиться с высказанным в литературе мнением, что хозяйственные преступления – это разновидность экономических преступлений, основным объектом которых является экономика, понимаемая как совокупность производственных (экономических) отношений[582] по поводу производства, обмена, распределения и потребления материальных благ. «Экономические преступления, – пишет А. М. Медведев, – посягают на экономику, права, свободы, потребности и интересы участников экономических отношений, нарушают нормальное функционирование экономического (хозяйственного) механизма, причиняют этим социальным ценностям и благам материальный ущерб».[583]

К экономическим преступлениям относятся прежде всего преступления против собственности. Что же касается хозяйственных преступлений, то, на мой взгляд, родовой объект этих преступлений может быть определен как охраняемая государством система общественных отношений, складывающихся в сфере экономической деятельности общества, ориентированного на развитие рыночной экономики.

Кстати, само название «Хозяйственные преступления» также устарело. Вряд ли удачны также наименования «Преступления в сфере предпринимательства» или «Предпринимательские преступления».[584] Экономическая деятельность общества не сводится только к предпринимательству, точно так же как и преступления в сфере экономической деятельности – к преступлениям предпринимателей или против интересов предпринимателей. Не случайно в Конституции России (ст. 34) говорится о предпринимательской и иной экономической деятельности. Поэтому наиболее удачным и точным будет название соответствующей главы в новом УК РФ – «Преступления в сфере экономической деятельности».

8. Система преступлений в сфере экономической деятельности в новом уголовном законодательстве России представляется следующей:

– преступления, связанные с нарушением установленного порядка (общих принципов) предпринимательской деятельности. К таковым относятся: воспрепятствование законной предпринимательской деятельности, заключающееся в умышленном нарушении должностным лицом органов государственной власти или местного самоуправления установленных федеральным законодательством России гарантий предпринимательской деятельности; незаконное предпринимательство; лжепредпринимательство, т. е. создание предприятий без намерения осуществлять уставную деятельность в целях получения ссуд, кредитов, освобождения от налогов или их снижения, сокрытия средств, приобретенных преступным путем, или иного извлечения имущественной выгоды, а равно для прикрытия запрещенной предпринимательской деятельности; легализация (отмывание) денежных средств, добытых противозаконным путем; получение кредита путем обмана (при отсутствии признаков мошенничества); злостное нарушение правил бухгалтерского учета; фиктивное банкротство; умышленное банкротство; умышленные неправомерные действия при банкротстве, причинившие крупный ущерб кредиторам;

– преступления, связанные с проявлениями монополизма и недобросовестной конкуренции при предпринимательской деятельности (ограничение конкуренции в результате незаконных соглашений, направленных на раздел рынка; ограничение доступа на рынок или устранение с него других хозяйствующих субъектов; незаконное установление, повышение или поддержание цен; нарушение государственной дисциплины цен; незаконное использование чужого товарного знака; разглашение или противоправное использование коммерческой тайны без согласия ее владельца; незаконное получение информации, составляющей коммерческую тайну). К этой же группе относятся коммерческий подкуп (незаконное получение руководителем или служащим предприятия независимо от формы собственности материальных ценностей или услуг материального характера за действие или бездействие в интересах дающего, причинившее вред интересам предприятия, его собственника или клиентам, а равно передача такого вознаграждения) и подкуп участников и организаторов профессиональных спортивных соревнований и зрелищных коммерческих конкурсов;

– преступления в сфере обращения денег и ценных бумаг. Сюда относятся: выпуск в обращение неофициальных денежных знаков, изготовление или сбыт поддельных кредитных карт и иных платежных документов; злоупотребление при выпуске (эмиссии) ценных бумаг;

– таможенные и валютные преступления, т. е. контрабанда, незаконные сделки с валютными ценностями, сокрытие средств в иностранной валюте, уклонение от продажи государству драгоценных металлов или драгоценных камней;

– налоговые преступления (уклонение от уплаты налогов с предприятий, организаций и учреждений; уклонение от уплаты налога физическим лицам; уклонение от уплаты таможенных платежей);

– преступления, связанные с нарушением прав потребителей (выпуск или продажа товаров, оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности; обман потребителей).

9. Дискуссионным остается вопрос о введении уголовной ответственности в частности за преступления в сфере экономической деятельности, для юридических лиц. Аргументы сторонников и противников такого решения хорошо известны.[585] Если все же законодатель склонится к положительному ответу на этот вопрос, возникает непростая проблема определения основания уголовной ответственности для юридических лиц.

Крайне неудачно сформулировано основание уголовной ответственности юридических лиц в ст. 106 опубликованного Проекта Общей части Уголовного кодекса Российской Федерации:

«(1) Юридическое лицо подлежит уголовной ответственности за деяние, предусмотренное уголовным законом, если: а) юридическое лицо виновно в неисполнении или ненадлежащем исполнении прямого предписания закона, устанавливающего обязанности либо запрет на осуществление определенной деятельности; б) юридическое лицо виновно в деятельности, не соответствующей его учредительным документам или объявленным целям; в) деяние, причинившее вред либо создавшее угрозу причинения вреда личности, обществу или государству, было совершено в интересах данного юридического лица либо допущено, санкционировано, одобрено, использовано органом или лицом, осуществляющим функции управления юридическим лицом.

(2) Уголовная ответственность юридического лица не исключает ответственность физического лица за совершение преступления».[586]

Во-первых, говоря об ответственности юридических лиц, не следует пользоваться терминами «вина», «виновность», имеющими психологическое содержание. Далее, во-вторых, по тексту проекта получается, что юридическое лицо несет уголовную ответственность за чужое деяние, если оно, даже без ведома юридического лица, было кем-то совершено в его интересах, а также в случаях, когда это деяние уже после его совершения было одобрено или использовано органом или лицом, осуществляющим функции управления.

В зарубежном уголовном праве эта проблема решается проще и правильнее. По английскому праву деяние признается учиненным корпорацией, если оно совершено непосредственно или посредством других лиц, лицом или лицами, которые контролируют осуществление корпорацией ее прав и действуют в осуществление этих прав.[587] В соответствии с Примерным уголовным кодексом США корпорация может быть осуждена за совершение посягательства, если: а) посягательство осуществлено агентом корпорации (т. е. любым директором, должностным лицом, служащим, лицом, работающим по найму, или иным лицом, уполномоченным действовать в интересах корпорации или объединения), действующим в ее интересах в пределах своей должности или своего служебного положения; или б) посягательство состоит в неисполнении возложенной законом на корпорации специальной обязанности совершать положительные действия; или в) посягательство было разрешено, потребовано, приказано, использовано или опрометчиво допущено советом директоров или управляющим высокого ранга, действующим в интересах корпорации в пределах своей должности или своего служебного положения.[588] Примерно в таком виде основание ответственности юридических лиц сформулировано в уголовных кодексах штатов Нью-Йорк,[589] Огайо,[590] Пенсильвании[591] и ряда других. Наконец, в новом Уголовном кодексе Франции в ст. 121–2 установлено, что юридические лица несут уголовную ответственность в случаях, предусмотренных законом или постановлением за преступные деяния, совершенные в их пользу их органами или представителями.[592]

Основание уголовной ответственности должно быть единым как для физических, так и для юридических лиц. Таковым является совершение деяния, содержащего в себе признаки состава преступления, предусмотренного уголовным законом. Во всех случаях субъектами этих преступлений будут физические лица. Юридические лица, когда это установлено законом, несут ответственность за действия этих физических лиц, если данные действия совершены с ведома юридического лица или были им санкционированы в пользу юридического лица, субъектами, им уполномоченными.